— Дочь… — повторил он, глядя на Алекс, которая снова встала на колени и подтянула штаны. — Да, ты… Мой голос затих. Или, скорее, его заглушили звуки выстрелов. А затем, невероятно, почти невероятно, раздались взрывы. Достаточные, чтобы задрожала земля. Достаточные для того, чтобы Грег испугался, а я вырвался. И я, блядь, вырвался. Я не думал об Алекс или Лексе, в то время как мой гнев вылился в избиение лица Грега до неузнаваемости. Но потом раздался крик, и я вскинул голову, чтобы увидеть, как Лекс закрывает лицо руками, его стон был очень похож на стон умирающего животного. И там была Алекс, трясущимися руками держащая перочинный нож, который я сунул ей в тот день, когда мы отправились на Оскар-стрит. Лезвие было окровавленным. Как и руки, которые Лекс прижимал к лицу. Я пролетел через всю комнату, вырубив Лекса одним ударом и схватив Алекс. — Мы должны идти… сейчас же! — крикнул я, перекрикивая звук конца света вокруг нас, — куколка, — сказал я, положив руки ей на плечи, один раз сильно встряхнув ее, пока она не посмотрела на меня, и маска не упала, — нам нужно идти. — Я ударила его ножом, — сказала она, глядя на его тело. — Черт возьми, да, — согласился я, потянув ее к двери, но не раньше, чем я выхватил пистолет из распростертого тела Грега, — ты наконец-то отомстила. А теперь давай убираться к чертовой матери отсюда. Глава 20 Шотер Быть пленником было не так плохо, как это звучало. Я имею в виду, что не было ни Wi-Fi, ни телевизора, ни выпивки, ни чертовски сексуальных женщин вокруг, чтобы поболтать. Да, эта часть отстой. Но просто сидеть в комнате, сложа руки, слушая, как придурки, охраняющие меня, выбалтывают все секреты Лекса? Да, этого было почти достаточно для развлечений в это время. Отчасти потому, что их словарный запас состоял из ругательств и списка слов, которые третьекласснику нужно было бы запомнить, чтобы сдать государственные экзамены. И, учитывая, что я приехал из какого-то захолустного гребаного городка на юге с жалким подобием школьной системы, да, то, что я сказал, что им не хватает словарного запаса, что-то говорило. Но это было также отчасти забавно, потому что они были так заняты своим дерьмом, что я мог бы сбежать по крайней мере дюжину раз, если бы захотел. Не то чтобы я этого не хотел. Я просто пытался играть по-умному. Я не знал, что полагается Брейкеру за нарушение сделки. Или его цыпочке, если уж на то пошло. И, не сомневайтесь, это была его цыпочка. Я увидел их на следующий день после того, как он схватил ее, и я уже мог что-то там разглядеть. Они оба не обращали на это внимания, если не считать, возможно, некоторого сексуального напряжения. И оно было между ними. Не только потому, что Брейк не хотел ее бить. Что он был готов пожертвовать мной ради нее. Дело было не в этом. Мы оба знали это правило. Мы не поднимали своих гребаных рук на женщин. Нет. Это было то, как он смотрел на нее. А также то, как он демонстративно не смотрел на нее. Она была больше, чем просто объект. И она была больше, чем для секса, на одну ночь. В ту же секунду как она открыла рот и начала кричать… да, я получил подтверждение. Не то чтобы она не была красивой. Высокая и худая, с темными волосами до плеч и большими темными глазами, идеальной фигурой. Я имею в виду, что обычно я предпочитал, чтобы мои женщины были пышными, с некоторыми изгибами, в которые можно погрузить пальцы. Но она все равно была потрясающей. Но, черт меня побери, когда она начала превращаться в монстра чистой ярости на Лекса? Да, в ней что-то было. И она, знал ли кто-нибудь из них об этом или нет, была именно той женщиной, в которой он нуждался в своей жизни. Я имею в виду, что после того, как один из кулаков Брейкера ударил ее в челюсть (что я уже получал раньше, и, позвольте мне сказать вам, это было больно, мать твою), у нее все еще хватило ума передать мне нож. Это было то, что нужно было Брейку. Цыпочка, которая могла думать самостоятельно, которая принимала удар на себя, которая делала то, что нужно было делать. Не имея ничего, кроме как сидеть и думать, я немного поразмыслил над их несомненным зарождающимся романом. Гадая, будет ли Брейк держать ее на расстоянии, впустит ли она его. Сможет ли она избавиться от чувства вины и стыда, которые он почувствовал бы, прикоснувшись к ней. Брейкер никогда не относился к тому типу мужчин, которых можно увидеть с женщиной под руку. Конечно, мы с ним, а иногда и с Пейном ходили куда-нибудь, клеили женщин. Но к следующему утру Брейкер исчезал от них. За все годы, что я его знал, я был почти уверен, что никогда не видел его с женщиной при дневном свете. Часть меня действительно жалела, что я не мог быть рядом, чтобы посмотреть, как он переживает этот первый опыт. Но нет, я был в подвале. С дерьмовой компанией. С баром и телевизором поблизости. Но при этом в холодной, сырой, без окон комнате, отделанной кафелем, с ванной и складным стулом. Если и было что-то, чему я научился, что принимал как должное большую часть своей жизни, так это кровати. Хороший, толстый, твердый матрас. Желательно с милой, пышной, сладкой женщиной рядом со мной. Но я отвлекся. Я знал, что происходит дерьмо из-за того, что говорили Вялый Член Рик и новенький Крис. О каком-то болване по имени Гленн, которого замочили. Потом о каком-то мудаке по имени Джошуа, который проследил утечку информации в системе безопасности Лекса до Алекс. Да. Их маленький медовый месяц быстро подходил к концу. Я также знал, что это означало, что мое время на земле подходит к концу. Такие люди, как Вялый Член Рик и Крис, возможно, были идиотами, но они знали, что лучше не говорить о делах в присутствии постороннего, если они планировали оставить его в живых. У меня никогда не было такого шанса. Я пытался действовать по ходу дела. Посмотрим, к чему приведут мои решения. Выбор был прост: попробовать вырваться и, возможно, подвергнуть опасности единственного человека в мире, которому было на меня не наплевать, или принять мою смерть как мужчина и надеяться, что Брейкер приложит достаточно усилий, чтобы забрать свою цыпочку и исчезнуть. Проблема была в том, что не было никакого способа угадать, как прошла та ночь. Ранее я разозлил Вялого Члена Рика возможно, просто потому, что я так его называл, но также, возможно, потому, что я мог или не мог сказать ему, что он был доказательством того, что эволюция работает в обратном направлении. В свою защиту я подумал, что он был слишком глуп, чтобы понять оскорбление, но в любом случае… Я его разозлил. Он немного избил меня. Потом он повел меня в кабинет Лекса по неизвестным мне причинам, через время меня потащили обратно вниз, чтобы обнаружить, что кто-то еще был заперт в ванной. Именно тогда я начал по-настоящему беспокоиться. Одно дело было знать, что моя жизнь почти закончилась. Такова была моя жизнь. Каждый раз, когда я брался за новую работу, встречался с новым клиентом, наводил пистолет, нажимал на спусковой курок… всегда был шанс, что я не вернусь. Но мысль о том, что из-за меня может пострадать кто-то другой? Да, это дерьмо не было нормальным. Я старался, как и Брейкер, свести свои контакты к минимуму. Чтобы исключить возможность сопутствующего ущерба в качестве небольшого риска. Как бы то ни было, я не был похож на Брейка. У меня появилось несколько друзей. Я навещал некоторых женщин больше, чем несколько раз. Были люди, которым кто-то мог причинить боль, чтобы добраться до меня. У меня было дурное предчувствие, что кто-то из этих людей был в той ванной. Затем перемотайте вперед, к встрече с Брейком. Без Алекс. Похоже, никаких планов по появлению Алекс не было. Похоже, он не спал несколько дней. Мне не потребовалось много времени, чтобы догадаться, что она ушла. И что это не он заставил ее уйти. В ту секунду, когда тот парень вошел в ванную и втащил брыкающуюся, дерущуюся, плюющуюся безумную Алекс… да, черт возьми. Я не думаю, что у меня есть слова, чтобы описать выражение, которое появилось на лице Брейка. Просто полное… опустошение. Безнадежность. За этим быстро последовала решимость. Он собирался вытащить ее, несмотря ни на что. А потом появился этот хакер Джош и выложил мне всю кровавую картину того, что произошло с тех пор, как меня схватили. Краем глаза я увидел, как Брейкер сделал свой ход. Я развернулся, с силой врезавшись в ничего не подозревающего Рика, решив, что пришло время и мне нанести свой удар. Но почти сразу же, как это началось, меня схватил еще более разозленный Рик (это стоило того, чтобы у него был разбит нос), и меня оттащили. По крайней мере, сначала он получил небольшой урон. Потом мне не удалось увидеть остальное. У меня в животе образовалась яма, когда меня протащили через подвал, вверх по лестнице, на кухню, а затем через черный ход. Не из-за моей собственной судьбы. Я смирился с этим в тот момент, когда вышел из кофейни с мешком на голове и ожогами от пролитого кофе на руке. Еще до того, как я понял, кто меня похитил. В ту секунду моя судьба была решена. Но что было неясно, так это то, что должно было произойти в подвале между Лексом, Брейкером и Алекс. Я знал Лекса. Я знал, какое извращенное дерьмо он творил. Особенно с женщинами. И я знал, насколько больше он получил бы от этого, если бы мог заставить мужчину, который любил эту женщину, смотреть. Это было все, о чем я мог думать, когда меня привели в белый деревянный сарай, расположенный среди деревьев довольно далеко от главного дома, окна были затемнены изнутри, дверь с множеством замков и решетки. — Наконец-то я смогу немного повеселиться с тобой, — сказал Вялый Член Рик, открывая дверь и запихивая меня внутрь, — хватит с меня этого дерьма с сарказмом, — сообщил он мне, захлопывая за собой дверь и потянувшись к кнопке на лампе, свисающей с потолка. Внутри было не так уж много. Бетонный пол и укрепленные стены. Стул с цепями. Три ведра по пять галлонов в углу. Это больше походило на то, что его использовали для садоводства, чем для пыток. — Что? Тебе не понравилось наше совместное времяпрепровождение? — спросил я, прижимая руку к груди, — это больно, Рик. Я думал, у нас с тобой действительно было что-то особенное. — На колени, — прорычал он, двигаясь в маленькое пространство. — Что это с вами, ребята, и этим дерьмом про колени? Так вот почему вы все такие ворчливые? Тебе нравится члены? Ты знаешь… сейчас двадцать первый век. Даже большие плохие преступники могут быть геями, Рик. Если тебе нужен член, чтобы почувствовать себя мужчиной… Я не успел закончить фразу.