Это не имело бы значения, потому что единственная причина, по которой я позволил ей быть так близко ко мне, как она была, - это мальчики. Но я ни хрена не чувствовал необходимости называть ее своей, защищать ее от всего плохого, что есть в этом мире, даже если это плохое происходило со мной. Я не чувствовал, что мое мертвое сердце пытается биться при виде ее. Я подошел ближе к Эмми, и от света в коридоре на кровати блеснуло что-то серебристое. Я слегка нахмурился и достал кухонный нож, который она спрятала под подушкой. Блядь, если бы я не старался не шуметь и дать бедной девушке поспать, я бы, наверное, рассмеялся от нелепости происходящего. Что, по мнению этой девушки, должно было произойти? Я возвышался над ней на целый фут и весил более ста килограммов. Как много вреда, по мнению этой маленькой дикарки, она могла причинить? Она была похожа на маленького котенка, пытающегося одолеть льва. И я, блядь, правил этими джунглями. Я ухмыльнулся, глядя на маленькую невинность, и стянул с нее одеяло. Она была в моей одежде. Она, блядь, хорошо выглядела в ней, но образ того, как я наряжаю ее в красивое, девичье дерьмо, завладел мной, и, блядь, в этом тоже была своя привлекательность. Я мог бы представлять ее как королеву, одаривая ее всеми дорогими и красивыми вещами, но за закрытыми дверями одевать ее как свою маленькую шлюху. Мою маленькую красивую секс-куклу. Отмахнувшись от этой мысли и стараясь держать под контролем свой стояк, я поднял ее на руки. Она сдвинулась и издала небольшой звук, а затем повернула голову и зарылась лицом в мою грудь. Она не проснулась, когда я вернул нас в свою комнату и положил ее на свою сторону кровати, самую дальнюю от двери. Мое сердце окончательно успокоилось при этом зрелище. Ее место в моей постели. Там она и останется. Взяв ее, я лишь хотел уберечь ее от тех, кто пытался похитить Брэкстона. Но это была ее вина, что она выглядела так чертовски привлекательно. За то, что она выглядела так, будто была моей. Неужели она думала, что я смогу отпустить ее, когда все закончится? Считал ли я себя способным на это? Я покачал головой и направился в ванную, быстро готовясь ко сну. Она не шелохнулась, когда я, наконец, откинул одеяло и забрался внутрь, обхватил ее за плечи и притянул к себе. Она пользовалась моими шампунем и гелем для душа, но все равно от нее исходил неповторимый цветочный аромат, который меня просто опьянял. Я зарылся лицом в ее шею, моя рука поднялась и оказалась между ее пышными сиськами. Блядь, моя. *** Я встал еще до того, как солнце пробилось сквозь облака. Взглянув на часы на тумбочке, я понял, что до будильника осталось недолго. Утром мне нечем было заняться. Большая часть моей работы была сделана ночью. Когда все добропорядочные граждане Сакраменто спали. Тогда-то и появились настоящие монстры, и здесь, в этом городе, в этом штате, я был самым большим из них. И все же я был здесь, лежал в теплой постели с нежной женщиной в объятиях. В окно пробивался рассвет, давая достаточно света, чтобы я смог разглядеть ее черты. Знала ли она, как спокойно выглядит в таком виде? О тишине я знал очень мало. Моя жизнь с самого рождения была сплошным хаосом. Я родился у матери, которая больше заботилась об очередном наркотике, чем о своих детях, и у отца, который продавал свою жену за деньги в том же доме, где спали по ночам его дети. Все было шумно, хаотично и чертовски страшно. Я рано понял, что единственный способ выжить, защитить свою младшую сестру в таком темном и жестоком мире - это стать еще большим монстром, чем те, кто привел меня в этот мир. Это было не без боли. Не обошлось и без потерь. Теперь моя младшая сестра почти не общалась со мной, переехав в другую страну, чтобы убежать от всего того плохого, что я принес с собой. А мой племянник умер в пятнадцать лет. Но с Эмми в моих объятиях... Я все еще чувствовал себя чертовым монстром, но, возможно, это было нормально. Я крепко обнял ее, и ее лицо слегка напряглось, глаза затрепетали и медленно открылись. Она сфокусировала свой взгляд на мне, в ее глазах была сонная мягкость, очень характерная для этого утра. Потребовалась секунда, чтобы осознание пришло к ней, но когда это произошло, ее глаза расширились, и она оглядела комнату. -Какого черта я здесь? -Я отнес тебя вчера вечером в свою постель, - небрежно ответил я. Ее глаза перемещались по комнате, и я наблюдал, как завораживающие ореховые радужки менялись вместе с ее мыслями. -Почему? -Потому что здесь ты спишь. Ее глаза сузились. -С тобой? Один уголок моих губ приподнялся в небольшой ухмылке. -Именно так. С ее стороны последовала небольшая пауза. -Почему? Да хрен его знает. Я не ответил ей. Я не знал, как это сделать. Вместо этого я потянулся к ней и прижал большие пальцы к ее полной нижней губе. У нее были самые очаровательные губы. Мягкие и податливые, они были обиженно искривленные, и мне захотелось ее поцеловать. Блядь, я действительно хотел узнать, какова она на вкус. Я слегка высунул язык, привлекая ее внимание, и она замерла.