— Знаешь, я тебе верю, — сипло выдохнул супруг, обнимая меня еще крепче. — А теперь давай успокоимся. Как считаешь, это возможно? Нервный смешок вырвался против воли, но я все-таки кивнула. Спокойствие, Злата, только спокойствие! Ты виверну убила, ты мага из беспамятства вытащила, ты от монстра не убежала. Так неужели ты не сумеешь успокоиться и унять бешено колотящееся сердце, которое замирает от одной только мысли, что рядом лежит самый удивительный мужчина на свете, говорящий тебе такие комплименты, от которых кружится голова? А целующий так, что небо и земля меняются местами, и в душе расцветают нежнейшие незабудки? Ой не знаю… Это было странно. Очень странно. Спроси его кто, чего бы он сейчас хотел сильнее всего, и Тигран не нашелся бы с ответом. Нет, желания были… Но их было слишком много, чтобы выбрать приоритетное. Поскорее вернуть себе магию? Естественно! Разобраться с родственниками и каждому воздать по заслугам? Несомненно! В ближайшее время добраться до столицы без новых злоключений? Хотелось бы. Остановить мгновение и больше никогда не выпускать Злату из объятий? И это тоже. Но если первые выполнимы, хотя и сложны технически, то последнее… Да, наверное, именно оно самое заветное. Просто потому, что, как мечты, несбыточное. Мечты… Когда он в последний раз мечтал хоть о чем-то? Даже и не вспомнить. Обычно он просто ставил перед собой задачу и выполнял. Раз за разом, дело за делом, год за годом… И увяз во всем этом настолько, что просто забыл, каково это: мечтать. А ведь в далеком детстве, когда его отпускали на лето к деду и они вместе с ним уходили в глухие леса и горы, они мечтали вдвоем и делали это вслух. Эх, было время… — Ты так вкусно пахнешь, — пробормотал он в полудреме, слегка забывшись. — Ну скажешь тоже! — почему-то обиделась Злата и напряженно отстранилась, начав деловито оправлять чуть мятое платье. — Я не мылась несколько дней, полоскание рук не в счет. Да я наверняка пахну, как та виверна! — Неправда. Ты пахнешь солнцем и первыми травами. Ванилью и малиной. Ему нравилось наблюдать, как от смущения краснеют щечки Златы, а в глазах девушки появляется тот самый блеск азартного предвкушения. И если бы не обстоятельства… Но нет. Он и так обязан ей жизнью трижды. Сделать это — и навсегда остаться в ее глазах подлецом, даже если сейчас она будет думать иначе. Но он-то куда лучше нее знает, какой неподъемной ценой обычно оборачиваются подобные желания. И по отношению к ней он не поступит так никогда. — Спать будешь? Я постаралась спросить ровно, но все равно в тоне проскользнула досада. Умом я прекрасно понимала, что сон Тиграну сейчас важнее всего на свете, но глупая душа требовала иного. Особенно после его слов о том, чем я пахну. И ведь вижу, что не сочиняет, и от этого приятно вдвойне! — Что-то хотела? — приободрился Тигран, хотя секунду назад действительно выглядел уже задремавшим. — Нет-нет, что ты! — Я постаралась унять фантазию, вновь разыгравшуюся после его абсолютно невинных слов. — Спи, конечно! Я найду, чем себя занять. И торопливо поднялась с кровати, чтобы не прилечь к супругу обратно на грудь даже случайно. Оказывается, там так уютно… — И чем же? — донеслось мне уже в спину. — Для начала вымоюсь, — усмехнулась я себе под нос. Заодно прикинула, что снова придется пробежаться по лавкам и прикупить еще кое-что для личной гигиены. Как, оказывается, накладно путешествовать! А ведь надо еще и об ужине подумать, травы заварить, собрать обратно в тюк кристаллы, пистоль смазать… Действительно, дел невпроворот! — В общем, спи, — резюмировала я деловито, одеваясь и вешая на плечо сумку. — Я сейчас в ближайшую лавку за мылом и полотенцами, а затем в душ, он здесь один на всех в конце коридора. Тебе что-нибудь купить? Судя по тому, как маг задумчиво прищурился, ему действительно что-то было от меня нужно, но сначала Тигран тщательно обдумал свою просьбу и лишь спустя некоторое время кивнул. — Если не затруднит, зайди к гномам. Райтуш город большой, здесь у них наверняка должна быть своя лавка. Спроси у них вещицу под названием «чарофон». — А что это? — Вообще — детская игрушка. — Тигран хмыкнул на мое искреннее удивление. — У меня была такая в детстве, что-то наподобие ночника-няньки: вставляешь в него магический кристалл, и он проецирует на стену разноцветные картинки, воспроизводит музыку, рассказывает сказки… В общем, много чего, зависит от комплектации. — Прости, но… Сейчас-то он тебе зачем? — Я недоумевала все больше. На мгновение даже усомнилась в здравом рассудке супруга, но выглядел он вполне вменяемым. Что же изменилось за эти минуты? — Хочу попробовать его немного сломать, как в детстве, — с легкой кровожадностью во взгляде усмехнулся маг. — Если все получится, то возникнет утечка магии из питающего кристалла и не придется ничего взрывать, чтобы поскорее восстановиться. — Взрывать? — Это на крайний случай, — без тени смущения подтвердил Тигран, но почти сразу нахмурился. — Чуть не забыл! Подай, пожалуйста, жилет. После хитрой манипуляции с внутренним карманом мне вручили небольшой мешочек с монетами. Отказаться даже не подумала, хотя просить сама ни за что бы не стала — видела, что личных вещей у него, в отличие от меня, нет совсем. А он предусмотрительный. Сразу видно — не впервые путешествует налегке. Вот бы и мне как-нибудь так же! А то чувствую, к моменту, когда отправимся дальше, дорожных сумок будет уже не одна, а как минимум две. Лишь бы не больше! Так, ладно. За дело! — Сэр Гастин, не уделите мне минутку? А где в вашем замечательном городе можно найти гномью лавку? Жуть как хочется на их чудеса хоть одним глазком посмотреть! Гномья лавка в Райтуше действительно имелась, и сэр Гастин подробно объяснил мне, как до нее добраться. Идти пешком оказалось довольно далеко, но не настолько, чтобы я раскошелилась на наемный экипаж. Хоть и понимала умом, что в деньгах сейчас не ограничена (в кошеле Тиграна оказалось аж десять золотых!), но практически въевшаяся в мою суть рачительность за долгие месяцы небогатого существования требовала грамотного распределения средств. А вдруг окажется так, что этот загадочный чарофон стоит аж пятнадцать золотых и мне не хватит на него буквально медяка? Ну уж нет! Сначала куплю, а там и посмотрим — может, и растранжирю медяк-другой на ленточки для волос. В общем, первым делом я направилась по озвученному адресу, отложив покупки банных принадлежностей на потом. Вечер уже потихоньку удлинял тени, подул куда более прохладный ветерок, чем еще несколько часов назад, и я мысленно порадовалась, что не забыла захватить шарф. Знаю я тебя, коварный апрель, и не поддамся на обманчиво ласковое солнышко. Оно-то и правда ласковое, а вот ветра твои только и ждут, чтобы улучить момент и бесцеремонно забраться под пальто! Вот так, развлекая себя мысленной беседой с самой собой да с любопытством поглядывая по сторонам, я дошла до лавки гномов. Не узнать ее было нельзя: среди ярких, ажурных, несомненно красивых, хотя и немного однотипных вывесок прочих магазинов их лавка выглядела эдаким хмурым «боровичком», стоящим немного поодаль от «солнечной полянки и нарядных сыроежек». Приземистое одноэтажное здание с маленькими окнами и скромной, но лаконичной вывеской «Барт и сыновья» вызвало во мне даже некоторую робость. Всем своим видом оно будто говорило: «Чего стоишь? Иди куда шла, тебе здесь делать нечего!» И я бы, наверное, ушла, если бы меня сюда привело обычное любопытство, но это было не так. Дело! У меня очень важное дело! И как бы хмуро ни выглядело здание, без чарофона я отсюда не уйду! Подспудно понимая, что это, вероятнее всего, проделки моего бесовского предчувствия неприятностей, я лишь покрепче перехватила ручку сумки и бесстрашно вошла на территорию магии, что плотно переплелась с технологиями. И замерла на пороге. Хорошо хоть рот от изумления не открыла, впрочем, не поручусь. Сколь неказистой выглядела лавка снаружи, столь сказочной оказалась внутри. Справа, слева, на полках, расположенных в центре небольшого торгового зала, — всюду стояли, лежали и висели удивительные штуки! С ходу я могла опознать едва ли десятую их часть, и у меня даже руки зачесались, чтобы перетрогать тут все, что уж говорить о взволнованно вибрирующем хвостике! — Ну, че в дверях встала! Не в музее, чай! Купить че надо — покупай, а ежели просто поглазеть зашла, так иди-ка ты дальше! — вырвал меня из зачарованного ступора чей-то неприязненный возглас, и я нашла взглядом говорившего. Им оказался гном. Самый настоящий гном. Низенький, хмурый, бородатый — он стоял у стойки, которую сложно было распознать сразу среди всего этого волшебного многообразия. — Добрый день, — произнесла я немного растерянно, не ожидая столь холодного приема в торговой лавке, и сделала несколько шажков вперед, чтобы действительно не мешаться в дверях. — Я за покупкой, вы правы. — И не удержалась от участливого вопроса: — У вас день не задался? — Все-то им знать надобно, — вполголоса пробормотал себе в бороду ворчун, буравя меня подозрительный взглядом. — Че купить-то хошь? — Честно? — Я обвела восхищенным взглядом ближайшие полки и мечтательно выдохнула: — Все! Будь деньги — все бы скупила! Это же настоящее чудо! Рукотворное чудо! Скажите, это ведь музыкальный вещатель? А это? Ох, мамочки! Неужели говорильник?! И если поначалу я еще ждала ответа, обращаясь к хмурому лавочнику, который не спешил отвечать, то вскоре окончательно позабыла, что нахожусь в лавке не одна, с головой окунувшись в изучение гномьих диковин. Божечки мои, я отсюда точно не уйду! Интересно, как это все работает? А если немножко разобрать… Я воровато огляделась и едва не взвизгнула от неожиданности, обнаружив гнома прямо за своей спиной. Густо покраснела и стыдливо вернула обратно на полку крохотный экипаж-самоходку, выполненный настолько искусно, что казалось — это маги уменьшили настоящий. — Так че надоть-то? — уже не хмуро, а слегка насмешливо повторил свой вопрос гном, придирчиво осматривая меня уже вблизи. — Ежели шо, меня Варт звать. — Злата, — сконфуженно улыбнулась я в ответ, не зная, куда девать руки и смущение. — Вы меня простите за неуемное любопытство, там, где я жила, ничего такого нет, вот и потеряла голову от восторга. Я же последние полгода в мастерской работала, но к нам, если что удивительного и попадало, так разве только дежурный базовый пульт. А у вас тут и вещатели, и говорильники, и даже игрушки… Я не удержалась от мечтательного вздоха, вновь задержав взгляд на самоходке. Грех жаловаться на любовь близких и заботу матушки, но из игрушек в детстве у меня были лишь тряпичные куклы, сшитые ею самой, да деревянные фигурки, вырезанные отцом. В то время для меня они были самыми прекрасными и дорогими, но сейчас, глядя на гномьи чудеса, я понимала, какими на самом деле они были простыми и незатейливыми. — В мастерской, говоришь? — скептично хмыкнул гном, задумчиво потеребив себя за бороду. — Поди, великим мастером? Я не уловила в тоне лавочника издевки, так что посмотрела на него не обиженно, а с укоризной. — Ну что вы такое говорите. Меня только-только на должность младшей служащей назначили. Будильники там всякие да светильники доверяли. Где кристалл заменить, а где пружинку. — Я с легкой грустью вздохнула, наверное, только сейчас окончательно осознавая, что это все в прошлом. — Я ж о том, что когда-нибудь увижу все эти чудеса, только и могла, что мечтать. — А ты мне сразу понравилась, — неожиданно заявил гном, улыбаясь в бороду как-то по-особому хитро. По-гномьи. — Так че, говоришь, купить хошь? — Ой, точно! — Я снова смутилась, но на этот раз уже из-за своей забывчивости. — А у вас есть чарофон? — Отчего ж нет, есть! — даже обиделся лавочник и махнул рукой, приглашая следовать за ним. Шли недалеко, всего лишь к следующему стеллажу. — Вот! Какой на тя глядит? На меня глядели… Все! А я на них. Они на меня… А я… Я окончательно потеряла дар речи. Маленькие и большие, круглые, кубические, треугольные, цилиндры, в форме звезды, месяца и даже башенки с окошечками и черепичной крышей! Нейтрально-белые, весело-желтые, спокойно-голубые и азартно-разноцветные. И все без исключения в причудливых узорах и на резных подставках. Я протягивала пальцы к одному, но не решалась касаться, и переключала внимание на другой. Рассматривала третий и мечтала о четвертом. Мамочки мои! Да я так платье никогда не хотела, как эти ночники! — Вижу, выбор непрост, — весело хохотнул гном, когда стало окончательно ясно, что добровольно я отсюда не уйду, а если и определюсь, то лишь к концу года. — Ох и забавная ты, Злата!