— Ты мой человек. И ты мне там нужен, на Одессе. Кардинал сплюнул в и так грязную воду Днепра. — Город сам понимаешь, какой. Расценки там столичные, должность зама — полтора миллиона. Миллион я тебе дам. Мне там свой человек сейчас нужен — во! Резницкий заподозрил неладное. — Что-то произошло? — А ты газет не читаешь? — Извините… не до газет. — Напрасно. Сейчас на Богомольца такой киш-миш. Венский «дер Курьер» бухнул статью про мафию в украинском МВД. Полный расклад… взятки… работорговля… порт… отмывание денег… наркоторговля. С именами, с номерами счетов, с уголовными делами, которые они за взятки закрыли… с преследованием ватной публики… п…ц в общем. Армян на ушах, в больничку слег. Остальные все как тараканы от тапка — в разные стороны. — Жирный? — осторожно поинтересовался Резницкий. — Да хрен его знает. Может и он — выборы на носу, все когти рвут. Но скорее всего, нет — если такую инфу в прессу сливать, да еще в иностранную — всем п…ц придет. — А кто тогда? — Это не твои проблемы. Мне надо на область чтобы встал мой человек — понял? Этот человек — ты. Я Одессу два года пас, ждал пока эта с. а Семидрев ошибется. Резницкий закурил. — Тарас Игоревич… а вы понимаете, что Семидрев область не отдаст? Сколько он там — два года? Три? — Три почти. Это много. — Волк травленый. Деньги у него есть. Область он под себя сто раз уже как нагнул. На Думскую вхож. — А я тебя зря в АТО назначал? … — АТО — это карт-бланш. По крайней мере, на первое время. Люди у тебя есть. Начинай перетасовывать кадры, бери ветеранов — из тех, кого знаешь лично, и кому можешь доверять. Здесь мы тебя поддержим. … — Одесса это золотая жила. Порт, курорт, земля в городе и области, Приднестровье, молдавские потоки, Рени. Ее надо минимум за три продавать, а лучше — за пять. — Дороже Киева, Тарас Игоревич… — усомнился Резницкий. — Дороже! Дороже. Там реальные, живые деньги, а тут — тьфу! Пиар-асы одни! Мы не сеем, не пашем, не строим… Кардинал сплюнул. — Короче, если хочешь в Киев — не вопрос. Сделаешь дело — назначим. Но Одессу мне подготовь к продаже. Сделаем три — твоя половинка. Сделаем пять — твоя единичка. Ты знаешь, я не кидаю. Резницкий кивнул. — Сделаю. — Во… так бы раньше. — Когда выезжать Тарас Игоревич? — Вчера, Леня. Вчера. — Мне надо людей собрать. … — Ну, моих. С АТО. — Доверяешь им? — Да. Резницкий действительно мог доверять своим людям. Только что они совершили заказное убийство в Харькове — журналист узнал слишком много. И оно было не единственным. — Тогда давай. И еще: обделаешься — закопаю. Кардинал посмотрел на подчиненного так, что ему стало не по себе — ему, кто был под обстрелом. Но больше — Кардинал ничего не говорил, и Резницкий понял, что аудиенция закончена. 22-23 апреля 201… года. Одесса, Украина Тем временем — генерал-лейтенант (генерал полиции второго ранга) украинской полиции Богдан Семидрев — проводил в Одессе совещание. Правда, проводил он его не в своем кабинете, а в кабинете директора одной подкрышной фирмы, занимающейся поставками продуктов питания, а по факту — контрабандой через порт. Сам директор — счел за лучшее исчезнуть… Кабинет был маленьким, но обставленным с претензией на роскошь — торговую, безвкусную. До пояса отделка мореным деревом, выше — кожа. Тяжелые, советские еще занавески на окнах, из которых виден — порт. Напротив Семидрева — сидели по старшинству его подчиненные. Помимо прямых — были и те, кто юридически ему не подчинялся — например, начальник наркоконтроля области и зам прокурора — но это были его люди. Имена лучше не называть… да и какой смысл. Суть была не в именах, суть была в том, что любой человек, самый честный — пречестный, попав на определенный уровень ОБЯЗАН был брать — иначе система его моментально съедала. Да и попробовал бы честный попасть… должности то продавались. Сейчас все в системе — было построено на деньгах. Везде были деньги. Семидрев — обвел взглядом подчиненных. Заговорил не вставая. — Что произошло — все знают. Когда я эту с. у найду — зарою вместе с семьей, в море перетоплю, как кутят. Но пока — надо тихо делать. Сема, сколько дури у нас? — Примерно тонна с четвертью героина — это турецкая партия, плюс по мелочи разного — килограмм пятьсот еще. Это я изъятое не считаю. — Держать их сейчас опасно. Сдашь румынам по оптовой цене. — Всё? — Все, б…! На нас сейчас камни с неба полетят, а вы за кишени свои переживаете! Подчиненные потупили взоры. — В порту еще что-то есть? — По мелочи, Богдан Иванович. — Все убрать. Быстро. Доведите до сведения — если что, мы не в ответе… … — Так, теперь с бабами, с игрой и со всем остальным. Что сейчас реально взять — возьмите. Но с завтрашнего дня — не жрать! … — Никому не жрать, слышите?! Пока все не прояснится, и я не дам отмашку. Если кто с завтрашнего дня влетит — спросим как с гада. Всем понятно? Подчиненные, один за другим, подтвердили, что все понятно. — Тогда — работать! Токарев, задержись. * * * Владимир Токарев вот уже полтора года был начальником одесского УГРО. Потомственный опер, прошедший все ступени карьерной лестницы, от простого патрульного мента и до начальника УГРО. Семидрев его нашел, поднял и не ошибся — за город отвечал именно Токарев, не допуская ситуаций, когда резонансное преступление заставляет принимать кадровые решения вне зависимости от того, сколько до этого было занесено и сколько вместе выпито. Токарев — вырос на одесских улицах, знал город как свои пять пальцев, и никакого резонанса не допускал. В городе его боялись… Когда Семидрев и Токарев остались одни — генерал тяжело посмотрел на своего подчиненного поверх очков. — Нашел? — Нет… …