— Зачем тебе это… ты… понимаешь… дела так… не делаются… — Вот, посмотри… Перед глазами Димы появились два паспорта — российский, и израильский (даркон). Фотографии и в одном и в другом — были одинаковыми. Он не запомнил имена — было слишком больно. — Все понял? — сказала она. — Чо… понимать. — А то, что в Одессу заходят большие деньги. Московские деньги. И конкуренты — нам не нужны… … — Понял? — Понял… — проговорил Палей — так это вы… Папу. — Много вопросов задаешь. В голове у Димы был полный бедлам. — Меня то… за что. Я не при делах. — Все при делах. Но дело не в этом. Мы ищем в городе друзей. Тех, кто сейчас не решает вопросы — но хотел бы решать. А ты — хотел бы? Дима закашлялся. — Ты чего. Какой… старший. Да меня… грохнут. Свои же. — Не грохнут. Мы поможем. Но ты — должен нам все рассказать. Все — без утайки. Без брехни. Понял? — Ладно… ладно! — Вот и умница… * * * Дима говорил часа полтора, когда он замолчал — девушка начала задавать вопросы, причем вопросы она задавала странно — набивала текст на планшете, показывала его Диме и Дима отвечал — на пленке был только его голос, не ее. А когда вопросы были исчерпаны, девушка, которая называла себя Мореной — выключила камеру, отошла куда-то за спину Димы — и сразу вернулась. В одной ее руке был пистолет, Димин ПМ, а в другой — подушка. — Закрой глаза — попросила Морена. — Ты чего?! — в ужасе заорал Дима — ты чего, с…а!? Мы же… договорились! Договорились! Подушка накрыла лицо. — Извини… 24 апреля 201… года. Тбилиси, Грузия Тбилиси… Город в горах на берегу реки. Город, где встречаются сразу несколько культур — грузинская, русская, персидская, турецкая… Деятельность станции ЦРУ в Тбилиси не была особенно сложной — но и простой она тоже не была. Отсутствовала непосредственная опасность — сотрудники американского посольства могли передвигаться по городу без охраны, сидеть в ресторанах, выезжать в горы. Местная контрразведка не беспокоила — она фактически была филиалом ЦРУ, там постоянно сидели советники, а молодые грузины — массово проходили спецподготовку в США. Немалую долю обязанностей местной станции занимали обучение и вербовка персонала для американских посольств и станций ЦРУ в других странах — на простую работу разрешалось принимать неграждан, а грузины готовы были отдать все за гарантированное гражданство через пять лет службы в США. Легко здесь было вербовать и боевиков — наемников, а стоили они недорого. Куда сложнее было с тем, что Грузия постоянно была в фокусе интересов российской разведки, а русские пробыли здесь больше двухсот лет. Присутствие русских постоянно ощущалось — как сквозняк в спину. — Не понимаю — сказал Вебб, когда они с Коннором Рейли сидели за столом в грузинском ресторане и ждали заказ. Заказали они мясо — название его было каким-то странным, но мясо обещало быть хорошим, как и вся еда в этой стране. — Что ты не понимаешь? — То как они ее защищали — какой в этом смысл? Ты понимаешь, что мы все пешки в этой игре? — Ну… — Рейли пожал плечами — более — менее. — Это так и есть. Если завтра — в газете появится твое фото, тебя никто не будет защищать. Тебя отзовут в Лэнгли и либо посадят за стол, перебирать бумажки, либо отправят на пенсию. Никто ради тебя и пальцем не пошевелит. А кто она такая, что из-за нее — испортились отношения с двумя странами. Странами, Коннор! … — Что в ней такого, что ради нее приведены в действие такие механизмы? Принесли мясо. Рейли снял с шампура первый кусок и обмакнул в соус. — Есть более просто объяснение, ты не находишь? — Какое именно? — Все то, что тебе сказали, про Испанию, про Францию — ты знаешь только со слов, верно? Ты уверен, что это было на самом деле? — Не понял? — Плохо, что не понял. Есть еще одно объяснение — она работает на нас. Тогда все получает очень простое и правдоподобное объяснение. Вебб ушам своим не поверил. — То есть ты хочешь сказать, что она одна из наших и участвовала в совместной операции с МОССАДом против нашего союзника?! Что она сбила самолет?! — Не американский, заметь. И Катар — больше не является нашим союзником. Катар теперь государство, спонсирующее терроризм. — Но там были наши граждане. — С неофициальной миссией, опять-таки. Ты давно был в Вашингтоне? … — То-то и оно. Сейчас там черти что творится. Даже в Лэнгли есть фракции. Для республиканцев — Израиль союзник, для демократов — как минимум обуза. Катар для республиканцев — враг, а вот русские — друзья. Если она работает на республиканцев — то все сходится. Они просто тебя запугали, чтобы ты не лез. Вся эта встреча в Катаре — была в принципе твоей инициативой, ты ее долго готовил. И главным лейтмотивом этой встречи — была совместная атака на Россию, как с Востока, так и с Запада. Это попалось на глаза кому-то из людей президента, который как ты знаешь, готов понять Россию. Его российская политика — заблокирована на уровне Конгресса и министерств, он ничего с этим не может поделать — но это не значит, что он не может заблокировать антироссийскую политику. — П…ц. — Он самый. — Ты понимаешь, что так невозможно работать? — А кто тебе сказал, что мы работаем? … — Мы пережидаем трудные времена. Ешь мясо… * * * По пути на работу — Вебб думал о сказанном за столом, и получалось совсем мрачно. Если политическое противостояние выплеснулось в министерства, если и там появились политические фракции, если одни готовы срывать работу других — то чем США отличается от стран третьего мира? В офисе к нему подошел Гоги — местный программист, выдающийся математик. Он отрабатывал в посольстве за будущий паспорт и возможность уехать работать в Силиконовую долину. — Сэр… У Вебба болела голова после разговора. — Не сейчас. — Но вы сами сказали, это приоритетная задача. Тот тип с фотокарточки из Парижа, которого не было в базах. Я его нашел. О как! — И где же ты его нашел?