— Ленку видел… — вдруг сказал Дзюба. Ленкой — звали девчонку, которая лишила невинности их обоих. — И чо она? — В Москве. За чиновником каким-то. — Поднялась, значит… — Поднялась… Говорилось легко… они выросли в одном дворе, дрались за один район, ходили на танцы с теми же телками. Они могли друг другу доверять — а это такая редкость в наши времена… — Короче, помощь мне нужна, Олеж… — сказал Токарев — больше как тебе не к кому. Никому больше верить нельзя. — Помощь? — Ты армию не забыл? Дзюба пожал плечами. Токарев — подвел его к багажнику своей машины и открыл — там лежала СВД с глушителем и термооптическим прицелом — правда, не заводским, самодельным. Такие во Львове делали волонтеры на основе более дешевых термооптических приборов наблюдения. — Я стрелку забил. Богдановскому. Дзюба присвистнул. — По-взрослому. — Ага. По-взрослому. Зуб даю, Богдановский как то замешан в том, что творится — если и не прямо, то все равно замешан. Или сам делает, или знает, кто. Подходы в этой истории… конкретно СБУшные. … — Рассказываю как есть — Богдановский на меня болт клал, я ему не Семидрев — но у меня на него от Папы компра осталась — убойная. Такая, что… — И ты сейчас хочешь ему предъявить? Токарев пожал плечами. — А что мне остается? — Генералу СБУ? — Олеж, ну и чо — генералу СБУ? Ты когда-нибудь думал — а чо их так боятся то? … — А я вот думал. Чо это СБУ вообще может, и чо оно могло — хоть когда? А? … — Два Майдана. Крым просрали, Донбасс просрали. Президента в кабинете собственном подслушивали[60]. Хоть одно резонансное убийство раскрыто — нет! Так чего бояться? — Ну, они на себя работают. — Ага, и где это — на себя? А? Посмотри на соседей. Вот они на себя работают, вот это я понимаю. Газпромы, Роснефти, Ростехнологии. А у нас что? Кусовничают, с бизнеров по сотне гривен сшибают? Заработали… — Ладно, че ты меня агитируешь? — Да задолбало все. … — Поможешь? — Ну а как… Мужики обнялись. — Спасибо, брат. Не забуду. — Ну а как. Мы же один двор, так? Токарев сглотнул. — Да, брат. Один двор… * * * Стрелка была забита в районе Куяльника — интересного места, где были грязи, по своим лечебным свойствам не уступающие грязям Мертвого моря. Однако если израильтяне наладили на грязях Мертвого моря многомиллионный бизнес — на Украине тот санаторий, который был построен здесь в советские времена — стоял заброшенным, разбитым и никому не нужным. В комплексе заброшенных зданий — можно было найти несколько десятков укрытий для снайпера. Стоя у своего джипа — Токарев наблюдал, как по дороге неторопливо переваливается с ухаба на ухаб новенький ЛандКруизер. Надо сказать, что со ста гривнами с торговцев — он немного борщанул. СБУшники не бедствовали. А как иначе? Порт, непризнанные государства, граница со странами НАТО и одновременно — в Одессе начинается один из тайных путей в Крым — работающий в оба конца. Кстати, такой интересный нюанс — когда Крым «захопили» русские — та недвижимость, которая была за сотрудниками СБУ — так за ними и осталась, никто ее не тронул. Факт, сам по себе говорящий о многом. СБУ — мразь, но умная мразь, они сильны единством. Если в ментовке постоянно грызня идет, то в СБУ этого нет. Более того, люстрация в СБУ тоже не производилась, как и реформа — попытка сделать из милиции полицию и выгнавшая немногих последних профессионалов. СБУшники — по-прежнему считают себя частью единого братства под названием КГБ СССР. И считают не просто так. Многим вообще плевать, на какую страну работать — хорошо бы платили. Вопросы тоже решаются — СБУшники умеют решать вопросы в Москве как никто — но расплачиваются за это решением вопросов в Киеве. Их никто и никогда толком не проверял, в отличие от ментов. Они практически безнаказанны. А безнаказанность — порождает монстров. * * * ЛандКруизер остановился в двух десятках метров от него, развернувшись бортом. Один телохранитель занял позицию за машиной — грамотно, кстати занял. Второй — направился к нему, Токарев осветил его фонарем. — Стоять! Дальше ни шагу! — Я должен вас проверить. — Обойдешься! Назад! В Крузере открылась дверь, появился генерал Богдановский. — Что тебе надо, Токарев? — Поговорить. Генерал подошел ближе. Отправил телохранителя назад. — Поговорить? А кто ты такой, мусор, чтобы я с тобой говорил? А? Токарев нехорошо усмехнулся. — Да. Я мусор. Грязный, вонючий мусор. Который каждый день имеет дело с дерьмом в то время как ты ж… отсиживаешь в кабинете. Но… ты то кто генерал? … — Ты же душегуб, с…а. Понял? Душегуб. Тебя ни один ад не примет за то, что у тебя на душе. На тебе крови… — Угрожаешь? — нехорошо ощерился Богдановский. — Зачем, просто напоминаю. Мы тогда с Папой вдвоем были, помнишь. И да, кстати, в отличие от тебя — я в зону АТО туристом не катался за ксивой. Так что я честнее тебя, и чище. Понял, урод? — А право имеешь так говорить? Ты сейчас вообще от кого? — Право? Право я имею… Токарев заметил, как задвигалась рука генерала. — Не надо. Не надо, Богдан. Стой спокойно, не зли снайпера. Рука генерала остановилась. — Ты кто, Токарев, ты даже не И.О.