Стабров внимательно слушал, что говорит китаец, и слова просто резали ему уши, и он понял наконец, в чём дело! Проклятый акцент господина Суна! Всё же Сергей Петрович прожил в Китае почти год, и вдоволь наслушался десятков китайцев. Но он слышал и англичан. Владелец чайного дома говорил по – русски, как англичанин… Сун Дао специальным рожком набрал товар, высыпал в пакет поставив на весы. Быстрым движением взвесил, мигом завернул чай, и отдал покупателю. – Что- нибудь ешё? – Если не секрет, из каких мест приехали в Москву?– спросил Стабров, сделав вид, что забыл слова китайца. – Гуанчжоу. Портовый город. Моя семья накопила денег, и отправила меня торговать чаем в прекрасную Москву. – Великолепный товар, господин Сун. Всего хорошего! Полицейские покинули лавку, Стабров заметил уже на улице, как Девяткин убрал револьвер из кармана пиджака. – Андрей Сергеевич. За этим субъектом установите слежку. Но что бы топтуны были осторожны. Никакого геройства. – А в чём дело, Сергей Петрович? – Проклятые предчувствия, проклятые предчувствия. Дело на полчаса Стабров и Девяткин решили пройтись пешком, и дошли до угла Мясницкой, до здания банка. Здесь они заметили околоточного и пару городовых. – Что случилось? – спросил Сергей Петрович. – Хищение в банке. Ерунда какая-то. – Неужто налёт?– восхитился Девяткин. – У нас, слава богу, не Баку, – ответил околоточный, – да вы зайдите, поговорите с управляющим, тот будет рад. Стабров решительно взялся за бронзовую ручку двери, но ему подобострастно помог швейцар. Полицейский чиновник был несказанно удивлён, и лишь кивнул в ответ. Они поднялись на этаж, и подошли к служащему у стойки. – Я полицейский чиновник, Стабров, Сергей Петрович. – Очень рад, очень, – повторял банковский служащий, – Ющенко Владимир Петрович. Пойдёмте, я покажу. Новый знакомый повёл их по коридорам банка, и Владимир Петрович лично рассказывал: – У нас сроду такого не водилось, что бы воровство какое. Но тут- что за нелепица! Пропало старое сукно с рабочих столов кассы! Оно было снято и приготовлено для утилизации, а тут- пропало? – Выходит вещь уже выброшенная… – Я бы не хотел, что бы даже малейшая тень падала на моих служащих. Сегодня сукно, завтра крупная сумма! Сергей Петрович, прошу помочь! – Давайте договоримся так, – начал Стабров, – вы сейчас покажете рабочее место кассиров, а мы с помошником потом наведаемся к ним домой, пока они на службе? – Совершенно с вами согласен. Так и сделайте. Но вот, мы и пришли. Он открыл комнату, где за четыремя столами кассиры пересчитывали наличность. Помещение было простым- пол из деревянных крашеных досок, крашеные же стены, простой коричневой краской. Абсолютно ничего лишнего либо отвлекающего от работы. На двух столах одни кассиры быстрыми пальцами укладывали купюры по сто, затем делая пачку в тысячу листов, перевязывая бечевкой, а затем на этикетках работники ставили свои подписи, удостоверяя количество купюр и их номинал. На других столах пересчитывали и укладывали в полотняные мешочки разменную монету по достоинству, в каждый мешочек помещали по тысяче монет, затем так же прикрепляли ленту из белого полотна с печатью и подписями На одном столе же два кассира, в мундирах, с черными нарукавниками, пересчитывали золотую монету. Здесь к золоту относились без особого пиетета, а лишь как к объекту работы. Ловкие пальцы ловко сновали по столу, складывая жёлтые кругляши в одинаковые столбики по десять монеток. – Вот, это сукно, старое, пропало, и Ющенко показал на сукно стола, где считали монеты, -Уже снятое со стола. – Ага, – только изрёк полицейский чиновник. Стабров походил. посмотрел, как золотые монеты скользят по зелёному ворсу сукна, улыбнулся. Сделал три шага, заложил руки за спину, и повернулся к управляющему. Они вышли в коридор, покинув помещение. – Адреса кассиров дадите? – спросил полицейский, так и держа руки за спиной. – Непременно. Они живут в доме служащих банка, в Лучном переулке. Швейцар в доме вас встретит. Я ему немедленно позвоню. – Только не называйте причину визита, – напомнил полицейский, – это очень важно, Владимир Петрович! – Конечно, – словно опомнился управляющий, – приму меры к неразглашению! Он подошёл к телефонному аппарату, и позвонил. Стабров и Девяткин деликатно не прислушивались и даже отошли чуть дальше. – Всё готово, вас пропустят без промедления. Фамилии кассиров, вот, на листе, – и он протянул бумагу. Список кассиров Грибов Иннокентий Иванович Николаев Юрий Викторович Ревин Клим Петрович Усов Лев Радионович – Пойдёмте, Андрей Сергеевич. Сейчас сходим, да быстро вернёмся. Ненадолго это всё. За час должны управится. Они вышли на улицу и быстрым шагом пошли на Лучной переулок. Девяткин с сомнением смотрел на начальника, наконец, Стабров усмехнулся, поправил шляпу и произнёс: – Да всё просто. Проверим точно, кто из них, – и он показал на список. Андрей лишь пожал плечами, и пошёл вслед начальнику. Мысли крутились в его голове, но решения не видел. Что то мудрит Сергей Петрович, не иначе! Надо было городовых взять, припугнуть это бумажное семя!, Но вот, пришли к дому, где на улице их встретил услужливый швейцар. – Прошу вас. Квартиры небольшие, в штат входит и приходящая домработница. Сейчас она наводит порядок у Усова.Много времени это не займёт, вы не беспокойтесь. – Спасибо. Сергей Петрович вошёл в помещение, за ним, озираясь, вошёл и Девяткин. Квартира выглядела скромно, но была меблирована. Женщина мыла пол шваброй, время от времени отжимая грязную воду в ведро железное. – Добрый день. Мы из пожарной инспекции, мадам. – Ой, батюшки....– запричитала работница, – да ничего плохого в квартире не бывало, господа. Всё у нас хорошо, примусов не держим, керосин для ламп хранится как положено. – В порядке ли трубы, тяга хорошая? Чистят у вас дымоходы вовремя? – Да раз в месяц всё прочищают, – с радостью в голосе говорила женщина, – Молодцы, молодцы трубочисты. Правда? – и она внимательно посмотрела в глаза Сергея Петровича. – Гарью не пахло? – сказал тот медленно, чуть ли не по слогам. – Нет, вот только вчера… А , постойте. У Ревина горелой шерстью пахло… – Нельзя ли взглянуть? – Да я только не убиралась там. – Пойдёмте проверим эту квартиру, а то мы очень торопимся. – Хорошо. Уборщица сполоснула руки, кивнула, соглашаясь, и вывела посетителей из убранной квартиры. Не спеша поставила ведро и швабру в коридоре, дернув за ручку, отперла другую дверь. – Вот сюда. Заходите, – показала она. Полицейские вошли внутрь помещения. Тоже, ничего выдающегося здесь не было, кроме ещё не выветрившегося запаха горелого. Отвратительный запах горелой шерсти никак не желал уходить. На кухне стоял примус, в мойке лежала замоченная в воде чугунная сковорода, с сильным нагаром. Сергей Петрович задумчиво отковырял с края кусочек несгоревшего сукна, и положил в конверт, затем спрятал найденное в свой карман. – Ну вот, и всё. Пошли, Девяткин. Спасибо вам, – обратился он к уборщице. – Так штраф не выпишут? – испуганно сжала натруженные руки на груди женщина. – Нет, всё хорошо. Не волнуйтесь. Быстрыми шагами двое проверяющих покинули дом работников банка и вернулись на Мясницкую. Управляющий в нетерпении прогуливался по улице, ожидая этих строгих полицейских. – Ну вот, Владимир Петрович. Всё сделано. Распорядитесь вызвать к вам в кабинет Ревина Клима Петровича. – Так что он сделал? – не понял Ющенко.