Но не на того нарвался, пальцы у бывшего морского офицера были просто железными, и парнишка лишь нелепо дернулся в руке силача. – Пойдём со мной, – и Стабров потащил за шиворот нарушителя закона, и чуть не упал. – Дяденька, не надо. Вот те крест, а то опять посадят меня или вышлют из города. А я вам пригожусь. Как бог свят, не обману. – Отойдём. Сергей Петрович затащил юнца в комнату присутствия, достал лист бумаги и карандаш. Это на вид был юноша лет четырнадцати- пятнадцати, в серой косоворотке, серых же штанах, куртке, начищенных до блеска юфтевых сапогах. Картуз, конечно, тоже имелся. – Ладно, пиши. Что обязуешься докладывать мне, Стаброву Сергею Петровичу о происшествиях в районе Каланчёвки, и иных, ставших мне известными. Понял? – Как не понять, – грустно заметил парнишка, посмотрев на строгое лицо собеседника, с карандашом в руке. – Как тебя звать? – Николай Ширин. – Так вот Коля, раз в неделю, в понедельник в 11 часов, станешь прогуливаться около сквера, и будешь докладывать мне, что да как. А я тебе за труды, вот, красненькую, – и положил перед ним десять рублей.– Ясно? – Чего ясней. – Ну, иди тогда. Сергей Петрович вытащил часы – и чуть не бегом припустил к перрону, времени оставалось едва пять минут. Крытый перрон, множество встречающих, наготове уже стояли носильщики с тележками, с бляхами на груди и номерами на них. Паровоз подавал состав пятясь, что бы не разворачиваться, и вагоны словно сами подъезжали к платформе. Под крышей перрона висел белый пар и чёрный дым. Но вот подтянулся и желанный вагон номер пять. Сергей Петрович подождал, пока люди выйдут, подозвал к себе носильщика: – Пойдём, любезный. Тот церемонно кивнул, и пошёл вслед важному господину. Мужчина взбежал по ступенькам, выискивая глазами знакомую девушку. Вот и купе. Сергей Петрович увидел там лишь сидящую даму в модном наряде стального цвета и милой шляпке. Волосы, чёрные, по последней моде, были завязаны узлом, незнакомка смотрела в окно, видно, ждала встречающих. Бывший офицер флота, это всегда настоящий кавалер, который не может бросить даму в беде, и он сказал: – Видно, опоздали встречающие. Давайте я вам помогу, барышня. – Конечно помогите, Сергей Петрович! – ответила девушка, вставая с дивана, – Не узнали? – медленно говорила красавица, – Значит, богатой буду. Стабров слегка обомлел, но это была Юйлань- Ван, или попросту Анна, которую он и ехал встретить на вокзал. Видно, что и она была рада, мило улыбалась, быстро посмотрелась в зеркало, и поправила шляпку. Да, наряд был ей очень к лицу. – Возьмите вещи, – сказал Стабров носильщику. – И в багажном вагоне ещё одно место, – И Анна отдала служащему в фартуке квитанцию. Сергей Петрович всё никак не мог привыкнуть к её новому облику, но собрался с силами и поцеловал руку Анне. – Пойдёмте, – наконец, выдавил из себя почти нужные слова. На перроне они ожидали вещи, мужчина всё оглядывал прелестную фигурку долгожданной барышни. – Неужто плохо наряд подобрала? – лукаво вымолвила она. – Скорее очень хорошо. Из Харбина выбралась без приключений? – Нет, всё отлично. Вот, и мой багаж. Они шли впереди, народ иногда обращал внимание на колоритную парочку- белокурого русского богатыря и татарскую барышню, впрочем одетую очень по-европейски, никто бы и не поверил, что эта девушка китаянка, и зовут её на самом деле Юйлань Ван. Сергей Петрович рассчитался с носильщиком, и извозчик через час привез на Большой Каретный. К экипажу степенно подошёл дворник, один из немногих русских дворников в Москве, Акимов Кузьма Гаврилович, а вместе с ним и кочегар, Щеголев Илья. – Братцы, не поможете вещи занести? – Конечно, ваше благородие, – ответили оба. Не за минуту управились, понятно, не быстро, зато обстоятельно, багаж китаянки оказался в квартире полицейского чиновника. Стабров заплатил каждому по полтине, так что все остались довольны. В квартире прогуливалась Анна, и кажется, осталась рада всем увиденным, хотя и не всё изучила. – Вот видишь, моя служебная квартира, правда, теперь по полицейскому ведомству, – словно оправдывался он. – Хорошо, чисто, и паровое отопление. Отличная квартира. Плохо, что женщины нет. Куртизанок водите? Жениться вам надо, – материнским тоном говорила китаянка, – Вы же теперь большой начальник. – Если что надо, Гаврилыч дрова принесёт. Мне на службу пора, – невпопад ответил он, пытаясь вовремя сбежать, – молочник появляется после обеда. Молоко привозит очень хорошее. – Подождите, – и Анна скрылась за ширмой, послышалось шуршание босых ног о пол. В ванной побежала вода, и довольно быстро оттуда появилась посвежевшая девушка, закутанная в китайский халат. Впрочем, аромат восточных духов всё равно ощущался в её присутствии. – Мы же давно не виделись, – и прелестница потянула его в спальню, – И вам теперь это просто необходимо. Москва, Петровка 38 Аркадий Францевич нарисовал схему на доске мелом, и околоточные по очереди, как урок, подтверждали задание начальства. Городовых собрали со всей Москвы, да и дворников с улицы на помощь привлекли. Стабров старался делать озабоченное лицо, да как то не очень выходило, поэтому достал блокнотик и карандаш и принялся записывать. – Вы, Сергей Петрович, старшим назначаетесь. С вами помошником Андрей Сергеевич Девяткин. Вот, фотографии важнейших субъектов этой малины, – и Кошко дал каждому по папке с снимками. Лица как лица, увидишь такого, сразу и не поймёшь, кто злодей. Но Девяткин выискал и здесь страхолюдину, и с удовольствием показал начальнику. – Да, субъект запоминающийся. – Это вы о Жарёном? Ну точно, налётчик известный, красное пятно на пол лица. Стреляет с двух рук, – читал описание, – быстр, владеет и финским ножом. Азартен, играет в карты. Говорят, что видели его в ночлежке на улице . – Постараемся поймать его, Аркадий Францевич, – убедительно говорил начальнику Девяткин и даже сам тут же поверил в сказанное. Кошко забарабанил пальцами по доске, и строго посмотрел на назначенных для работы полицейских. – Ну, мы пойдём, – просто сказал Стабров, увидев, что начальство не в духе. – С богом, Сергей Петрович! – сердечно пожал им руки Кошко. А полицейские быстро вышли из кабинета руководства, и не мешкая, сели в стоящие наготове экипажи. Четыре пролетки везли на место событий полицейских начальников. Как только их ноги, в лакированных, или не очень ботинках ступили на мостовую, тут же юфтевые или хромовые сапоги побежали по подвортням, лужёные глотки закричали, а свистки засвистели. Началась облава. Здесь главное было не выпускать никого, и что бы грабители и насильники, тут же обратившиеся в зайчиков и запечных тараканов, не попрятались где -нибудь по щелям. Городовые, страшно ругаясь, выводили группами обитателей этих злачных мест, а полицейские Летучего отряда тут же сортировали задержанных. Уже образовалась группа закованных в кандалы, и их городовые сажали в арестантские кареты и везли в Арестантский дом. – Ну как дела идут, Андрей Сергеевич? – поинтересовался у помошника полицейский чиновник, иногда бросая взгляды на грязную мостовую. – Да неплохо. Взяли двоих грабителей, но Жареного так и не отыскали. А ведь, всю ночлежку обошли. – Пойдём, посмотрим сами. Фонарь не забудь да револьвер. – Да помню я, Сергей Петрович! – обидевшись, ответил Девяткин. Стабров открыл дверь подъезда, жалобно скрипнувшей старым железом витой пружины, и стал быстро подниматься по деревянной лестнице. Пахло, скорее воняло, здесь просто неимоверно. На маршах валялся неубранный мусор, на подоконниках – окурки в старых, словно обгрызенных, тарелках. Солнце почти не пробивалось сквозь застарелую грязь сроду не мытых окон, да и рамы, бывшие когда-то белыми, теперь стали темнее ночи. Пока ничего нового увидеть не удалось, что и доложил Девяткин начальнику: – Видите? Чисто. Стабров ещё раз пролез через весь чердак, перешагивая через балки и старые вещи, затем проёл по коридору последнего этажа, подозрительно посматривая на потолок. – Нет люков, всё осмотрел, – твердо добавил Девяткин. Сергей Петрович потёр тщательно выбритый подбородок, и начал снова мерить шагами чердак, а затем и последний этаж. – Чего это вы, опять гимнастика какая? – не успевал удивляться Девяткин на начальника. – Да так, на ум пришло, – озабоченно проговорил Стабров, – посвети здесь… Андрей Сергеевич не думал спорить, начальство ведь, и посветил. Полицейский чиновник только охнул, и вырвал из пазов потайную дверь. Здесь, словно мышки- норушки, вплотную друг к другу, сидели обозначенные в ведомости злодеи, и Жареный среди них. Стабров мигом достал пистолет, и крикнул Девяткину: – Живо за городовыми! – Я быстро! Помошник просто скатился по лестнице вниз, а полицейский чиновник не опускал «браунинг», смотрел, стараясь не упустить движений воров и бандитов. Люди всё были тёртые, и на их миролюбие надеятся не приходилось.