«А если там будет много окон? – думала Марина, пока бежала к метро. – Мне что, к каждому столику подходить? А если там вообще окон не будет?» В вагоне она снова начала сомневаться, что поняла всё правильно, но это уже ничего не значило: любопытство толкало её в спину и кололо пониже оной чем-то маленьким и острым. На улице Марину за все места начал хватать холоднющий ветер, и ей стало не до сомнений – когда так задувает в подхвостье, в голове остаётся только одна мысль: «Почему я пошла в юбке, а не в брюках?» Марина успела вовремя. Ровно в семь она по склизким ступенькам спустилась в небольшой подвальчик недалеко от Апраксинского дворца. Дрожь в конечностях стала ещё ощутимее, когда прокуренный гардеробщик принимал у неё пальто и шарф. Марина протёрла очки и увидела себя в огромном ростовом зеркале, в котором даже она смотрелась коротышкой. – Ну, здравствуй, Марина Владимировна, – произнесла она тихо и сделала пару шагов навстречу себе. Отражение в зеркале сделалось крупнее. – Немного бледновата, подруга, – продолжила беседу Марина, – и на башке кошмар… Расчёска – помада – пудра, и Марина, отодвинув сумочкой портьеру, прошла внутрь сквозь прокрустову арку. Окно в слабоосвещённом подвале со сводчатым потолком оказалось всего одно, и за столиком возле сидел некто странный в шляпе. Лица не видно: его скрывала плотная вуаль, плавно переходящая в накинутый на плечи палантин, из которого торчала узкая бледная кисть. Кисть потянулась к бокалу с красным, и искрящиеся в электрическом свете перстни заставили Маринины глаза раскрыться шире. – Маргарита Витольдовна, но друзья зовут меня Марго, – произнесли выцветшие губы. – Марина, – ответила присевшая на краешек стула Марина, которая начала чувствовать себя школьницей. Кисть в перстнях медленно приподняла вуаль, открыв вытянутое морщинистое лицо, напомнившее Марине какую-то советскую актрису. «Сколько же ей лет?» мелькнуло у неё в голове. – Без трёх месяцев кошмар, – будто прочитав Маринины мысли, сказала Марго. Марина почувствовала, что краснеет. – А вам? – Тридцать три, – выдохнула Марина. Морщины на лице Марго пришли в движение. «А она, наверное, когда-то была красивой женщиной», – подумала Марина, когда улыбка и искорки в глубине серо-зелёных глаз на мгновенье вернули её визави молодость. Секундой позже морщины вновь перераспределились, и на Марину снова смотрела суровая старуха с поджатыми губами. – Что вы на меня так смотрите? – не выдержала Марина. Марго медленно отвела взгляд: – Странно. Вы достаточно красивы, но, судя по тому, что пришли сюда, не замужем. Из того же следует, что у вас есть мозги, а из сумочки вон, «Донцова» торчит… Марина инстинктивно затолкала поглубже свежий шедевр от мастерицы жанра, жёлтый краешек которого предательски высовывался из сумки. – Сто раз давала себе обещание не читать больше эту гадость, – виновато пробурчала она. Марго повела в воздухе второй рукой, которая также оказалась в перстнях и, разумеется, была узкой. Сей жест Марина истолковала, как: «не бери в голову». – А вот что меня в вас нисколечко не удивляет, – продолжила Марго, – так это то, что у вас нет подруги, иначе бы вы пришли вместе. – Не понимаю… Марго чуть наклонилась к столу: – Страшно, наверное, было идти одной на свидание к незнакомцу? Марина отрицательно покрутила головой – хотя страшно ей было. Она хотела возразить, заявив, что и подруга у неё тоже есть, но, вспомнив Жанну, решила сказать правду: – Да, вы правы, настоящей подруги у меня нет. Марго удовлетворённо кивнула, взяла тонкими пальцами бокал и медленно поднесла ко рту. Марине моментально тоже захотелось чего-нибудь выпить. Она повернула голову в зал, и тотчас, словно из воздуха, у столика соткался неискренне улыбающийся официант: – Готовы заказать? «Сегодня все читают мои мысли», подумала Марина, прежде чем сказать то, что говорила в таких случаях лет, наверное, десять: – Латте без сиропа и тирамису. Официант, отвесив поклон, с поворотом вокруг собственной оси удалился. – Тирамису здесь говно, – предупредила Марго. Марина лишь тяжело вздохнула: она понимала, что это всё часть заговора высших сил, но ничего поделать не могла. Как будто с чем-то согласившись, Марго кивнула и достала из блестящего портсигара длинную тонкую сигаретину. Марина тоже достала из сумочки пачку «Muratti» и закурила. Между собеседницами повис нестабильный никотиновый тюль. – Короче говоря, вы нам абсолютно подходите, – сказала Марго сквозь дым. Марина сдвинула брови: – Подхожу для чего? И кому это нам? Марго некоторое время помолчала, стряхивая пепел в переполненную пепельницу. – Скажем так, – сказала она на выдохе, – в Москве достаточно давно существует закрытый женский клуб. – Насколько давно? – машинально спросила Марина. Марго нахмурилась: – Можете поверить, когда я говорю: «достаточно давно», значит, это действительно давно. Сей клуб организовала одна моя подруга, которой уже нет в живых. После её смерти обязанности председателя перешли ко мне. Подбором новых членов также занимаюсь я. На данный момент в клуб входит четыре женщины. Как я уже сказала, клуб закрытый, и попасть в него можно только одним способом – через меня. Примерно раз в полгода я даю объявления сразу в несколько газет, и жду, когда кто-нибудь появится. Вас мне пришлось ждать долго – последнее пополнение у нас произошло два года назад. Марина с трудом переваривала услышанное. Словосочетание: «Закрытый женский клуб» звучало настораживающе. На ум стали приходить возможные варианты: Секта? Одуревшие домохозяйки? Сильные независимые женщины с мохнатыми подмышками? Лесбос, прости господи… – Я понимаю, вы немного ошарашены, – продолжила Марго, но, поверьте, ничего страшного здесь нет. Мы просто клуб по интересам. – И чем же вы у себя в клубе занимаетесь? – не выдержала Марина. – Я думала, вы догадаетесь… – Марго второй раз за вечер улыбнулась, – разгадываем тайны, что же ещё. Вы же сюда именно поэтому пришли. – Не понимаю… – Поймёте… Принесли Латте и пирожное. Ничего не евшая с обеда Марина не обратила внимания на вкусовые качества ни первого, ни второго. Марго молчала и лишь иногда притрагивалась к своему бокалу, вина в котором, по Марининым наблюдениям, почему-то меньше не становилось. Марина вытерла руки салфеткой и снова закурила: – У меня ещё один вопрос. Марго щелчком стряхнула с сигареты пепел: – Зачем мне это нужно? – Угадали. – Как могу, борюсь со скукой на старости лет. Очень не хочется ощущать себя остывающей органикой, если вы понимаете, о чём я… – Марго одарила Марину взглядом, который надолго въелся ей в макияж, – впрочем, откуда вам в тридцать три это понимать… кстати, знаете, что такое возраст? – Откуда мне… – Возраст, Марина, это когда после поцелуя у тебя во рту оказывается чужая вставная челюсть. Или чувствуешь отсутствие своей. И Марго вдохновенно заухала совой. – На чём может ездить старая развалина? – с интонацией для начала анекдота произнесла Марго, когда они с Мариной выходили из тёплого уюта «Незнакомки» в вечернюю холодрыгу. Понимая, что ответа не требуется, Марина лишь пожала плечами. Марго клацнула брелком сигнализации.