ГЛАВА 5 Мы поднялись на второй этаж — с захваченной из кухни закуской. У двери комнаты стоят двое; Таня подала голос: — Стася?! Марек! Czesc! — А! Tanja! — отозвалась молодая женщина. — Czesc! Мужчина заговорил по-польски; если я правильно понял, он сообщил, что они увидели свет в окне, а потому и решили нагрянуть. — Тсс! — сказала Татьяна. — Что вы шумите… как поляки! — Она сдержанно улыбнулась. — Заходите. В комнате, и без того не слишком просторной, стало совсем тесно. На столе литровая бутылка «Абсолюта», бутылка Martini Extra Dry и коробка конфет — это добро приятель достал из моей сумки. Визитеры сняли верхнюю одежду, и сами определили ее в шкаф, повесив куртки на вешалки. Они принесли с собой бутылку вина и пакет с краснобокими яблоками. — Познакомься, Артур, это Стася… Она спасла мне жизнь. «Спасла жизнь? — пронеслось у меня в голове. — Вот так новость!..» Я уставился на гостью (хотя, по правде говоря, в этой комнате гостем был я сам). На ней джинсы в обтяжку и длинный вязаный свитер голубовато-серого цвета. На вид ей лет двадцать пять; щеки румяные, под стать бочкам яблок, которые они принесли. Волосы цвета густого мёда забраны на затылке в пучок. Веселая, смешливая особа — хохочет, стреляет глазами по сторонам… Если бы не широкий нос, несколько смазывающий общую картину, ее можно было бы назвать симпатичной. — Poznajcie sie, — продолжила после паузы Татьяна, — to jest Arthur, to Stasia, to Marek. Стася, улыбаясь во весь рот, протянула мне руку. Я аккуратно пожал женскую ладонь, после чего поинтересовался: — Так вы, Стася, значит, спасли жизнь моей жене? Выждав паузу, — и заметив, что девушка покосилась на мою половину — задал тот же вопрос на английском. — Co? Nie, panie Arturze, to jest zart!.. — Глядя на меня, она добавила. — Is that your wife saved my life!.. — Ничего не понимаю, — пробормотал я. — Кто кого спас? И отчего именно?.. — Tania, jaki masz wybitny maz!.. — Муж объелся груш, — вполголоса сказала моя благоверная. Я посмотрел на поляка. Он постарше Стаси, ему где-то между тридцатью пятью и сорока. Примерно наш с Татьяной сверстник. Одет почти по-домашнему: на нем спортивные брюки и теплая рубашка на выпуск. Крепкий, коренастый, основательный такой мужик. Лицо с крупными чертами украшают пшеничного цвета усы. Не слишком разговорчивый; хотя, возможно, его сковывает мое присутствие. — Это наш со Стасей приятель, — сказала Татьяна. — И еще он водит один из разъездных «вэнов». Марек, или как там его, протянул ладонь для рукопожатия; но я решил — сам не знаю, почему — не подавать ему руки. Наше застолье продолжалось уже около часа. Татьяна отказалась от «Мартини», хотя это ее любимый напиток. Как и Стася, она попивало вино, изредка пригубливая из фужера. Мой приятель на удивление быстро снюхался с поляком, что стало для меня еще одним неприятным сюрпризом. Тень ни бельмеса не понимает ни на английском, ни на польском, — ну, разве что разбирает некоторые схожие по звучанию и смыслу слова — но они как-то нашли общий язык. Разговаривали, кстати, в основном про легковушки разных марок; мой приятель на русском, поляк на своем родном наречии. Дамы общались на польском; когда Татьяне не доставало языкового запаса, она вставляла в разговор слова или фразы на русском и английском. Они говорили преимущественно про какого-то «Джито» (если я правильно понял, этот тип местный, он небольшой начальник или бригадир, и он же является арендатором дома, в котором мы сейчас находимся). Когда-то, еще на заре наших отношений, мы жили в Вильнюсе. Года два или чуть больше. Польский в этом городе, наряду с литовским и русским является языком повседневного общения. Татьяна пыталась тогда завести своё дело: арендовала место в одном из универмагов литовской столицы, закупала через посредников итальянскую обувь. В этом бизнесе в ту пору были почти сплошь поляки, поэтому она довольно быстро заговорила на польском. Ну и вот, спустя годы — кто бы мог представить себе раньше такие расклады — сносное знание Polskie, похоже, ей весьма пригодилось. В какой-то момент я совершенно выпал из этой компании. Марек выпил две или три рюмки водки; свое нежелание выпивать дальше он объяснил тем, что ему завтра с утра пораньше садиться за руль. Тень был явно не против того, чтобы закидываться водкой наравне со мной, но, получив под столом чувствительный пинок, подуспокоился и уже не протягивал рюмку каждый раз, когда я брался за бутылку «Абсолюта». В отличие от этих двух, я пил не из рюмки, а из стакана. Сначала наливал себе на дно; потом увеличил дозу. Я пил водку, как воду — залпом, не чувствуя ни ее вкуса, ни запаха. За прошедший час я убрал, по меньшей мере, половину содержимого литровой бутылки. Какой-то частью сознания я понимал, что выбрал не самую лучшую тактику поведения; но было нестерпимо тяжело; я был удручен до крайности. Пока я накачивался водкой, дамы закончили обсуждение интересной им темы и допили по последнему фужеру вина. Все вдруг дружно встали из-за стола; я невольно последовал их примеру. — Я буду ночевать у соседей, — холодно сказала Татьяна, набрасывая на плечи куртку. — Марек нас проводит. — Почему ты уходишь? — Потому. — Марек вас проводит… — угрюмо произнес я. — Так, так. Интересный поворот. А как же я? — Можете остаться здесь. Татьяна, подойдя к двери, поставила замок на защелку. — В таком положении замок не действует, — сказала она. — Ключ от комнаты только один, не хочу оставлять, а то еще потеряете. — У нас забронированы два номера в гостинице, — сказал я, прислушиваясь к неприятному звону в ушах. — Вас могут не впустить в отель. — Татьяна покосилась на бутылку «Абсолюта», более половины содержимого которой находится сейчас в моем организме. — И как вы туда доберетесь? — А ты, значит, уходишь? — Да. — Ну, так и мы здесь не останемся. Пара поляков уже выбрались из комнаты. Татьяна, чуть задержавшись в дверном проеме, тихо, лишенным эмоций голосом, сказала: — Делай, что хочешь. Я услышал, как хлопнула входная дверь. Ушли… — Фигасе… — пробормотал Тень. — Круто… — Одевайся, — сказал я. — Зачем? — удивленно произнес мой спутник. — Переночуем в гостинице. — Папаня… Я достал из закутка свою сумку. — Можешь остаться, Николай, — хмуро сказал я. — Не, не!.. Я, как и ты. — Тогда вытаскивай из-под кровати свой чемодан. Я подхватил сумку, не забыл взять и кейс. — Будешь уходить, выключи свет! — сказал я. — Закрой комнату на замок. Я подожду тебя снаружи. Спустя примерно четверть часа мы вышли на кольцо Sharlotte Place — мы проезжали эту площадь, когда ехали в адрес с автовокзала. Отель, в котором я по интернету забронировал и оплатил два номера, находится в другой части города, на восточном берегу, где-то в районе Биттерн. Пешим ходом, да еще с багажом, да еще в условиях незнакомого города нам туда точно не добраться. Значит, надо ловить такси. В воздухе висит морось; не разберешь, то ли дождь, то ли мокрый снег. — Дубак, однако… — пробормотал Тень. Да, к ночи заметно похолодало… Но лично мне в эти минуты было так жарко, что я даже не стал застегивать плащ. Поблизости обнаружилась автобусная остановка, закрытая навесом из прозрачного пластика. Мы перебрались туда. Поставили вещи на скамейку. На наручных часах половина первого.