– Шериф Дикки и капитан Морго отказываются верить в то, что мы им говорим, – продолжала Ивлин Уитли. – Вот почему я обратилась в агентство Окойна. – Они не хотят, чтобы это было убийством, – сказал я. – Не сомневаюсь, вы понимаете почему. Яростно тряхнув головой, она сказала: – Мне нет никакого дела до того, кому это не по вкусу. Я хочу узнать правду. – Я поделюсь со следователями Окойна всем, что у меня есть, – сказал я. – Спасибо, – ответила миссис Уитли. Подошедшая к ней женщина всхлипнула. Ивлин обернулась и одарила ее крепким объятием и улыбкой. Повернувшись к преподобному Масси, я вспомнил то, что сегодня утром говорила про мою ауру лейтенант Риттерспоф. Вот у этого человека аура определенно была. Его карие глаза словно излучали доброту, и в них не было ничего искусственного. – Когда вы приехали в Гротон? – спросил я у священника. – Вчера днем. В четверг вечером прилетел из Сент-Луиса в аэропорт Ла-Гуардия. Деннис и Ивлин встретили меня там, и я переночевал у них дома в Мамаронеке. После чего мы вчера все вместе приехали сюда. – Во время учебы в Сент-Эндрюс вы жили в одной комнате с мистером Уитли? – Три последних года. – Только вы вдвоем? – На последнем курсе Хойт Палмер жил вместе с нами в большом двухкомнатном номере на последнем этаже. – Хойт Палмер также приехал сюда на встречу выпускников? – Приехал, – подтвердил Робин Масси, – прямиком из Хельсинки, это в Финляндии. Мы втроем договорились о встрече еще год назад. – Он сейчас здесь? – спросил я, оглядываясь по сторонам. – Хойт почувствовал себя неважно. Жена сказала, его рвало всю ночь, у него сильное обезвоживание. Возможно, съел что-то на борту самолета. – Когда вы в последний раз видели мистера Уитли живым? – спросил я. – Около полуночи… незадолго до того, как я лег спать. – Он не говорил вам, что собирается выйти на улицу? – Нет, не говорил. – В каком он был настроении? – В замечательном – Деннис расслабился и радовался тому, что приехал на встречу. – Вы не знаете, у него были враги в Гротоне? Священник снова задумался, уставившись в окно на озеро. Он был из тех, кто тщательно думает, прежде чем ответить на важный вопрос. – Я никого не знаю, – наконец твердо произнес преподобный Масси. – Ни здесь, ни где бы то ни было еще. Помимо всего остального, Деннис возглавлял попечительский совет Сент-Эндрюс. Он был страстно увлечен различными программами помощи колледжу и другим местным организациям в память о выдающихся выпускниках колледжа. На какое-то мгновение Масси устремил взор вдаль, затем снова посмотрел на меня. – О чем вы подумали? – спросил я. – Да так, ни о чем, – ответил он. – Старые воспоминания. – Как вы думаете, мистера Уитли что-либо беспокоило? – Деннис очень любил жизнь… – Священник покачал головой. – Он думал о том, сколько всего сможет осуществить на то богатство, которое получил по милости Божьей. Очевидно, Масси также ничего не знал о раке поджелудочной железы. – И еще одно… все свое состояние Деннис заработал на том, что стремился помочь нашему обществу… помочь людям лучше питаться и жить полноценной жизнью. Вся его жизнь после окончания колледжа была посвящена тому, чтобы помогать окружающим. – То же самое миссис Уитли сказала про вашу собственную жизнь. – Масштабы значительно меньше, – скромно поправил меня священник. – Многократно меньше. – Вы не служили в армии? – спросил я. – Нет. А почему вы спрашиваете? – Просто из любопытства. – После окончания Сент-Эндрюс я работал в Корпусе мира в Индии, одиннадцать лет в простой больнице в Калькутте, после чего вернулся домой, – сказал преподобный Масси. – Впрочем, временами Калькутта напоминала зону боевых действий, – печально усмехнувшись, добавил он. – Прекрасно вас понимаю, – сказал я, и это действительно было так: мне самому как-то раз пришлось целую неделю скрываться в квартале «неприкасаемых» в Кабуле. – А что насчет мистера Палмера? – Хойт также никогда не служил в армии, – сказал Робин Масси. – Как и я, он был одержим жаждой странствий. Но только для него это была Европа. Последние двадцать лет Хойт живет в Хельсинки. – Чем он занимается? – Хойт Палмер является живым воплощением расхожей в тех краях фразы, – сказал Масси. – Он болтлив, как финн… разумеется, на самом деле подразумевается как раз обратное. Последние десять лет возглавляет некоммерческую организацию, которая занимается охраной дикой природы в северных районах страны. – Еще один творец добра, – улыбнулся я. – Все мы делаем то, что в наших силах, – сказал священник. В этот момент к нам подошел шериф Дикки. Нам с Масси пришлось отступить на шаг под напором его массивной туши. – Когда я смогу поговорить с этим третьим соседом? – спросил шериф у священника, глядя на часы. – Час назад его жена Инга сказала, что его, возможно, придется отвезти в больницу, – сказал Масси. – По-видимому, он серьезно болен. – Судя по его словам, это похоже на пищевое отравление, – вставил шериф. – Больше у вас никто не отравился? – Я об этом не знаю. – Я хотел задать вам один вопрос, – обратился к Робину Масси шериф. – Вы женаты? – Нет. – Священник печально улыбнулся. – Наверное, я ни разу не встречал женщину, готовую меня терпеть. Однако Дикки не оценил его шутку. Шагнув ближе, он сказал: – Без обиды, святой отец, но, по-вашему, тут не замешаны каким-нибудь боком гомики? – Я не гомосексуалист, если вы на это намекаете, – залившись краской, сказал Масси. – Как и Деннис. – Поймите меня правильно, – настаивал Большой Джим. – Я сам ничего против них не имею, но в прошлом году студент покончил с собой на том же самом мосту, и оказалось, что он был педик. – Вы ошибочно принимаете мою веру за слабость! – гневно заявил преподобный Масси. – Если вы будете и дальше донимать Ивлин или меня подобными инсинуациями, на следующие выборы я вернусь сюда со всеми ресурсами семейства Уитли и позабочусь о том, чтобы вас не переизбрали. Это понятно? Нижняя челюсть у Дикки задергалась вверх и вниз, как у марионетки. Масси удалился к Ивлин Уитли, стоящей перед окном. Когда они оба обернулись на шерифа, тот одарил их фальшивой улыбкой. Следователи в штатском, которые допрашивали знакомых Уитли, закончили работу, и я подошел к ним. Никто не видел, как Уитли вчера вечером покидал общежитие. Его жена показала, что легла спать около десяти. Последним, кто видел Уитли, был восьмидесятилетний старик, около полуночи сидевший в библиотеке. По его словам, Уитли, как всегда, был в приподнятом настроении; он остановился, чтобы спросить у старика, нравится ли тому в Сент-Эндрюс. Они поболтали несколько минут, после чего Уитли покинул библиотеку. Я решил подождать. Быть может, Хойту Палмеру станет лучше и он поговорит с нами. Тем временем поступил предварительный отчет от коронера округа. Спасательная команда нашла голову Денниса Уитли, застрявшую между двумя камнями в ущелье. До вскрытия невозможно точно установить время смерти. По грубым прикидкам, Уитли умер где-то между двумя и пятью часами утра. На момент смерти содержание алкоголя у него в крови составляло 3,1 промилле, что втрое выше разрешенного законом предела. Как только будет произведено вскрытие, станет известно о раке. Все это никак не вязалось с фактами. По словам жены Уитли, он ни разу не употреблял спиртное за все двадцать лет совместной жизни. Он страдал боязнью высоты, однако забрался на перила моста с петлей из тонкой проволоки на шее и смог пройти десять шагов, удерживая равновесие, прежде чем упасть. Кто-то перерезал телефон экстренной связи. Очевидно, сделал это не Деннис Уитли. Плетеный разноцветный шнур показался мне смутно знакомым, но я не смог вспомнить, где уже видел его. Использование проволоки намекало на связь с армией, однако в наши дни доступ к военному снаряжению имеют все, кто угодно. Недавно я видел такую проволоку на стройке. Я не думал, что Робин Масси имеет какое-либо отношение к смерти Уитли, однако из этого еще не следовало, что он не обладает какой-то информацией, которая поможет раскрыть тайну. Возможно, священник сам не сознает важность того, что ему известно. Сам я теперь уже редко сознавал важность того, что мне известно. На самом деле мне срочно требовалась еще одна порция бурбона. В окна проникали косые лучи октябрьского солнца, принося с собой неестественную влажность, предвещающую приближение урагана «Ильза». Я вышел на лужайку подышать свежим воздухом. Футбольный матч завершился. Никто не потрудился убрать с лужайки полицейские столбики. На столике стоял алюминиевый бочонок с пивом. Земля вокруг была усеяна пустыми стаканчиками. Подобрав один, я наполнил его из-под краника. Пиво все еще было холодным. Я взглянул на часы. Времени уже было почти четыре, а мне нужно выехать в мотель «Страна чудес» до шести вечера, если я собирался обыскать номер до появления Лейлы. Поставив наполовину полный стаканчик на стол, я услышал приближающийся вой сирен. К входу подкатила карета «Скорой помощи». Когда я подошел туда, двое санитаров выкатывали из дверей каталку. На ней лежал мужчина – глаза закрыты, лицо бледное и осунувшееся. Только это я и успел рассмотреть, прежде чем носилки загрузили в машину. Робин Масси стоял на крыльце, провожая взглядом уезжающую под завывание сирены карету «Скорой помощи». Подойдя к нему, я спросил: – Это был Хойт Палмер?