Мы прибыли на место меньше чем через пару минут. Перед колокольней стояли две полицейских машины с включенными мигалками. Одной из них был синий с золотым внедорожник шерифа Дикки. Входная дубовая дверь была нараспашку. Охранявший ее чернокожий полицейский исчез. Меня нисколько не радовала мысль снова карабкаться вверх по железной лестнице, но все-таки мне удалось без остановки подняться следом за капитаном Морго. Кен Макриди стоял на той же самой лестничной площадке, на которой я его оставил. – Вы не поверите, – сказал он, указывая на проход в потайную комнату; фуражки у него на голове не было, затылок в крови. – Я его даже не видел. Это было все равно что сражаться с призраком. – Что с твоей рацией? – спросила капитан Морго. – Господин капитан, он ее отобрал, – смущенно пробормотал Кен. – Вместе с рациями шерифа и его брата. И всем нашим оружием. Как только я обнаружил, что здесь произошло, я позвонил вам по сотовому… его он не нашел, – чуть ли не с гордостью добавил он. Кен по-прежнему сжимал телефон в руке. Убедившись в том, что рана на его затылке не представляет опасности, я на четвереньках прополз следом за капитаном Морго в потайную комнату. Кен был прав. Трудно было поверить в то, что сцена, ждавшая нас там, произошла на самом деле. Хойт Палмер висел высоко под потолком, повешенный за шею на конце того же самого пестрого шнурка, который был использован для двух предыдущих убийств. Его тело медленно раскачивалось из стороны в сторону под грубо обтесанной дубовой балкой свода. Второй конец шнурка был закреплен на носу одной из каменных горгулий, сидящих по обе стороны от кресла-трона у дальней стены. Еще более невероятным было зрелище Большого Джима Дикки и его брата. Они стояли на коленях лицом к лицу, футах в трех друг от друга. Тейлор забрал у них наручники и сковал им руки через подлокотники кресла. Казалось, братья преклонили колени перед королевским троном, хозяин которого отлучился. – Как все это произошло? – повернувшись к Кену, спросила капитан Морго. – Он забрал у нас ключи, черт возьми! – воскликнул стоящий на коленях Большой Джим. – Позвоните моему брату Сесилу и попросите его немедленно приехать сюда с болторезами. – У нас в службе есть аварийная команда, которая прибудет сюда через несколько минут, – сказала Джанет Морго. – Звоните Сесилу, черт побери! – прорычал шериф, опасаясь, что если первой прибудет аварийная команда колледжа, свидетельство его вопиющей некомпетентности будет предъявлено избирателям в ходе грядущих выборов. – Кен, дай мне свой телефон, – сказал я. Я набрал номер, продиктованный коленопреклоненным Джимом Дикки, и, дожидаясь ответа, начал фотографировать висящий труп Палмера. При этом старался выбирать кадр так, чтобы на заднем плане присутствовали шериф и его брат. – Проклятье, Кантрелл, что ты делаешь? – заорал Большой Джим, стараясь выкрутиться из скованных объятий. Его брат отрешенно положил голову на подлокотник кресла. – Просто фиксирую место преступления, шериф, как и подобает хорошему полицейскому, – добродушно ответил я. – А Сесил не берет трубку. Разорвав соединение, я набрал номер Лорен Кеннистон и отправил ей текстовое сообщение, приглашая немедленно подняться на колокольню. Ее первый эксклюзивный репортаж. Затем я позвонил в диспетчерскую служб безопасности колледжа. Карлин ответила без промедления. Я попросил ее прислать на колокольню аварийную команду с болторезами. Затем я набрал «911» и попал прямиком в управление шерифа. Назвав себя, сообщил диспетчеру о новом убийстве, совершенном на колокольне в студенческом городке Сент-Эндрюс, и попросил прислать следственную бригаду. Я знал, что Лорен на своем сканере отследит этот вызов. – Тут у нас шериф Дикки попал в затруднительное положение, – добавил я. – Передайте следователям, пусть поторопятся. – Ах ты долбаный козел!.. За такое я вышвырну тебя из Гротона! Я сделал еще несколько фотографий. – Шериф, я не потерплю, чтобы вы угрожали моим людям, – вмешалась Джанет Морго. – Офицер Кантрелл лишь выполняет своюработу. – И тебя я тоже вышвырну отсюда, лесбиянка долбаная! – рявкнул на нее шериф. – Итак, расскажи нам, что здесь произошло, – не обращая на него внимания, сказала Кену капитан Морго. Тот, похоже, до сих пор еще не оправился от удара по затылку. Он опустился в мягкое кожаное кресло. – Приехав сюда, шериф приказал Марлону, полицейскому, охранявшему вход в здание, возвращаться в дежурную часть… сказал, что он здесь сам со всем справится, – начал Кен. – Затем велел мне оставаться на лестнице, пока они с братом допросят мистера Палмера. Через несколько минут наверху зазвонили колокола, так, как будто наступил Судный день… – И шериф отправил тебя посмотреть, в чем дело, так? – спросил я. – Так точно, сэр, – подтвердил Кен. – Когда я поднялся наверх, аварийное освещение внезапно отключилось. Я почувствовал удар по затылку… наверное, на какое-то время я отключился. Когда пришел в себя, свет уже снова горел. На колокольне никого не было, тогда я спустился вниз и заглянул сюда. Здесь все было в точности так, как вы видите сейчас. После чего я позвонил капитану Морго. Значит, Тейлор расплатился по последнему счету. – Как один человек смог сделать такое? – шепнула мне на ухо капитан Морго. – Подготовка спецназа, – ответил я. – Хоть Тейлор и старик, расправиться в темноте с Дикки и его братом для него было раз плюнуть. – Вернулся к креслу-трону. – Шериф, я предупреждал твоего брата о том, что такое возможно. Когда все это всплывет, тебе предстоят долгие каникулы. На этот раз Большой Джим промолчал. Было видно, как на его спине под форменной курткой вздуваются мышцы; лицо покрылось красными пятнами. Жестом предложив капитану Морго выйти на лестницу, я напомнил ей, что, если генерал Тейлор еще не покинул Гротон, у нас, вероятно, есть его адрес. Спускаясь вниз, мы встретились с аварийной бригадой Сент-Эндрюс. Рабочие несли два тяжелых пластиковых ящика с оборудованием. Следом за ними спешила Лорен Кеннистон, одарившая меня широкой улыбкой. Я ожидал, что капитан Морго остановит ее, сказав, что журналистам нельзя на место преступления, но та не сказала ни слова. Когда мы вернулись в ее машину, капитан Морго несколько минут молчала. Мы уже пересекли мост и подъехали к повороту на Хайленд-драйв, когда она повернулась ко мне и спросила, глядя мне в глаза: – Какое отношение имеет моя сексуальная ориентация к тому, как я выполняю свою работу? – Никакого, – заверил ее я. Глава 26 Дождь наконец прекратился, хотя небо оставалось темно-серым. Когда мы медленно проезжали по Хайленд-драйв, я смотрел на номера домов. Все вокруг было завалено упавшими ветками и мусором, принесенным ураганом. – Это должно быть в следующем квартале, – сказал я. Когда мы подъехали к перекрестку, капитан Морго воскликнула: – О господи! Она свернула к обочине. Впереди в конце продуваемого ветрами плато таверна «Фолл-Крик» сияла подобно голливудским декорациям. В начале крутого спуска дорогу перегородили две машины полиции Гротона. Чуть ниже стояла красная пожарная машина, направив прожекторы на здание. Проследовав дальше пешком, мы увидели, что полицейские оцепили место вдоль края ущелья. С противоположной стороны улицы за кордоном столпилось больше ста человек. В свете прожекторов я увидел, что в баре никого нет. Многим завсегдатаям при эвакуации удалось прихватить с собой часть запасов спиртного, и теперь они потихоньку расправлялись с ним, наблюдая за разворачивающейся драмой. Само здание больше не стояло на своем фундаменте. Оно сползло в сторону ущелья, слегка наклонившись над двухсотфутовым обрывом. Шестеро сотрудников гротонской полиции охраняли оцепленную зону. Когда мы подошли, один из них узнал капитана Морго и махнул рукой, показывая, чтобы нас пропустили за ограждение. У входа в таверну стояли лейтенант полиции Гротона и мужчина в комбинезоне защитного цвета. – Оно может рухнуть в любую минуту, – говорил он полицейскому. – Сзади его уже ничего не удерживает… а если обрушится задняя половина, остальное здание последует за ним. Обойдя вокруг здания и заглянув в пропасть, я увидел, что от опор и поперечных балок, удерживавших заднюю часть здания, не осталось и следа. Их обломки болтались под основанием, свисая с обрыва, подобно изувеченным пальцам. Дверь заднего входа раскачивалась из стороны в сторону под порывами ветра. И тут я увидел нарисованный от руки номер над дверью. До сих пор я никогда не обращал на него внимания. «326». Значит, Крейтон Тейлор жил в «Крикере» в комнате на верхних этажах. Я обвел взглядом верхний ряд окон. Все они были темными. Я подумал, не находится ли сейчас там генерал Тейлор, если он поселился в комнате своего сына. Из разбитого окна в задней половине здания торчал угол бильярдного стола, готового вывалиться наружу. Послышался низкий, скрежещущий грохот, а вслед за ним громкий треск ломающихся досок и звон лопающегося стекла. Здание дрожало несколько секунд, после чего начало медленно сползать вниз. Толпа загудела, однако все голоса смолкли, когда основание таверны затормозило. Кто-то в толпе начал распевать хриплым голосом: «В тот день они столкнули старый «Крикер» вниз». Я узнал голос Джонни Джо Йенго, очевидно, перебравшего виски и не понимающего, что вот-вот исчезнет центр его существования на земле. В толпе я заметил Чака Маккинли. В правой он держал неоткупоренную бутылку дорогого бурбона, а в левой – большую бутылку выдержанного французского коньяка, которым очень гордился. У него по лицу катились слезы. – Чак, мне нужна твоя помощь, – сказал я, подходя к нему. Чак находился в трансе, а может быть, просто был пьян. Он медленно повернул голову, и наши взгляды встретились. – А, Джейк, привет. – Ты в последние несколько дней не сдавал комнату наверху мужчине в годах, приехавшему на встречу выпускников? Реакция Чака была такой, словно я попросил его объяснить теорию относительности. – Я думаю… Джейк, скажи… как ты узнал, что таверне пришел конец? Я встряхнул его за плечи. Обе бутылки вывалились у него из рук и, упав на землю, разбились вдребезги. – О господи! – воскликнул Чак. – Мой коньяк! Я повторил вопрос, держа свое лицо в нескольких дюймах от его лица.