– Садись в машину, – приказала капитан Морго. Я покачал головой. – У меня остается еще одно дело. Вы не подбросите меня до моего пикапа? – Ты просто невозможен, – проворчала она, открывая передо мной дверь своей машины. – Можно будет попозже поговорить с вами? – спросила Лорен. – А то как же. Обещаю вам эксклюзивное интервью. Только не упоминайте мое имя. – Это будет нелегко, – усмехнулась она. – Вы уж постарайтесь. По дороге назад к зданию службы безопасности колледжа я спросил у Джанет: – Что заставило вас изменить свое отношение ко мне? Не может быть, чтобы это случилось только из-за того, что я оказался прав насчет Уитли. Она повернулась ко мне: – О твоем прошлом мне было известно только то, что рассказал Джим Дикки… то, что из-за твоей трусости и небрежности погибли твои люди. Вчера днем, когда я спросила у Джордана Лэнгфорда, он рассказал мне правду… Джейк, я очень сожалею, что не спросила у него раньше. – Жизнь – сумасшедшая штука, – заметил я. – Да, – согласилась капитан Морго, – и завтра я снова стану твоим начальником-стервой. Я рассмеялся. – Отдохни немного, – сказала она, когда я сел в свой пикап. Возможность закрыть глаза, сознавая, что никто не будет пытаться меня убить. Я был готов к этому. И теперь я не испорчу всё кошмарными сновидениями. Но сначала мне нужно было повидаться с Джорданом. Я взглянул на часы. Оставалось двадцать минут до пяти вечера, конечного срока, который он сам себе назначил. Если к этому времени шантажист не будет остановлен, он подаст в отставку. «Деньги Уитли», – не выходило у меня из головы. Именно они стали причиной его собственного убийства, когда он попытался искупить вину за неудачную, окончившуюся трагедией, юношескую шутку. И вот теперь его щедрое подношение Джордану привело к шантажу… Подъезжая к дому Джордана, я чувствовал, как ураган наконец уходит дальше на северо-восток. Порывистый ветер по-прежнему не утихал, но небо светлело все больше с каждой минутой. Дом Джордана смотрел на железнодорожные пути, пересекавшие беднейший район Гротона. После своего избрания президентом Сент-Эндрюс Лэнгфорд известил попечительский совет о том, что не желает жить в президентском особняке. Мне он сказал, что на этом настояла Блэр. «Я отказываюсь жить в мавзолее», – заявила она. Дом был скромный, даже по меркам Гротона: здание в колониальном стиле сороковых годов, крытое асбестовой черепицей. Перед ним раскинулся ухоженный садик; правда, сейчас растения и цветы были смяты дождем и ветром. Перед крыльцом я с удивлением увидел красный «Феррари» рядом с зеленым «Вольво» Джордана. Вероятно, он стоил втрое дороже дома. Я постучал в дверь кухни. Ее мне открыл невысокий полный мужчина в сером двубортном шерстяном костюме. У него были сильно напомаженные волосы, близко посаженные глаза и широкое лицо, которое растянулось в заискивающей улыбке, когда он увидел, кто я такой. Однако я не собирался поддаваться на фальшивую любезность. Даже в своем нынешнем состоянии я без труда узнал этого мужчину. Его лицо вместе с лицом его брата красовались на обложках нескольких сотен тысяч телефонных справочников штата Нью-Йорк. Мне захотелось знать, что здесь делает Брайан Раццано. Он протянул мне руку, и из-под манжеты белой шелковой сорочки, подобно маленькой черепахе, появился дорогой «Ролекс». Я оставил его руку без внимания, и он неловко опустил ее. – Я рассчитывал переговорить с вами наедине, Джейк, – сказал Брайан Раццано. – Я имею в виду, до того, как вы встретитесь с Джорданом. Я пошел мимо него, и он проследовал за мной по коридору. – После того как вы сегодня утром позвонили мне, я установил, что Боб Девейн потенциально мог быть причастен к шантажу кое-кого из моих клиентов. Если это действительно так, даю вам честное слово, что я ничего об этом не знал. Клянусь, Джейк! Остановившись, я обернулся. Брайан Раццано смотрел на меня так, словно единственной его целью в жизни было получить мое благословение. – То есть вы просто использовали Девейна для слежки в интересах ваших клиентов, так? – Каждому хорошему адвокату по уголовным делам требуется солидная детективная фирма. Я был потрясен, узнав, что Боб, возможно, обманул мое доверие. Разумеется, я не буду ничего предпринимать до тех пор, пока у меня не появится полная уверенность. Взглядом азартного игрока он следил за мной, проверяя, поверил ли я ему. У меня не было возможности определить, говорит ли он правду. В настоящий момент я слишком устал и мне было все равно. – Где Джордан? – спросил я. – У себя в кабинете. Блэр ждет в гостиной. Она хочет поговорить с вами до того, как вы встретитесь с ее мужем. – Это ведь вы срежиссировали весь этот спектакль, так? Где кабинет? – Вон там, – ответил Брайан Раццано, указывая на дверь за кухней. Дверь привела меня в подвал. Кабинет Джордана оказался крошечным закутком в дальнем углу. Чтобы до него добраться, мне пришлось нагнуться, проходя под водопроводными трубами, затем протиснуться мимо бойлерного котла. В глубине подвала был оборудован кабинет для Джордана и Блэр, с двумя столами, двумя компьютерами и двумя этажерками с папками. На дешевой стеновой панели скотчем был приклеен черно-белый плакат с Махатмой Ганди[35]. Джордан в джинсах и фланелевой рубашке печатал на компьютере, уставившись на монитор. Сзади он выглядел в точности так же, как и тогда, когда студентом печатал на портативной машинке курсовую работу. – Теперь я знаю, куда уходят все твои деньги, – сказал я. Джордан обернулся, и на его осунувшемся лице появилась печальная улыбка. – Сказать по правде, почти вся моя зарплата расходуется в тот самый день, когда я ее получаю. – На что? – спросил я. Определенно эта убогая обстановка таких денег не стоила. – На разные благородные цели. Мы поддерживаем многие благотворительные организации… забота о больных СПИДом детях в Ботсване, «Среда обитания для человечества»[36], ирригационные работы в Бангладеш, школы в бедных городских кварталах – всего и не перечислишь. И Блэр уже спешит с чековой книжкой. По-моему, она пытается доказать Иисусу, что состоятельные люди смогут пройти сквозь игольное ушко. – Существуют и менее благородные способы потратить деньги, – сказал я, вспомнив красный «Феррари» перед крыльцом. – Блэр не покидает желание творить добро. И ей так и не удалось найти свою нишу здесь, в Сент-Эндрюс. Ей ненавистна мысль быть супругой президента колледжа. – Да… ну хорошо, я здесь не за этим. – Понимаю. Я устало плюхнулся в кресло. – Выпить хочешь? – предложил Джордан. Покривив душой, я покачал головой. – Несколько минут назад звонила Джанет Морго. Она сказала, что ты раскрыл убийства на мосту. Я вкратце рассказал Джордану о том, что произошло с момента нашей последней встречи. Закончив, добавил: – Извини, но, похоже, два этих дела никак не связаны между собой, если не считать того, что корни обоих в деньгах Уитли. Лэнгфорд поморщился. – Думаю, я с самого начала понимал, что такое невозможно. – Я сделал все возможное. Просто мне не хватило времени. – Надеюсь, тебе не очень досталось, – сказал Джордан, только сейчас обратив внимание на мое физическое состояние. Я не стал говорить ему о том, что убил человека, снимавшего его сексуальные причуды. Это может подождать. – Несколько часов назад я рассказал Блэр о том, что меня шантажируют, – сказал он. – Я сказал… что это связано с поездкой на Кубу в прошлом году… дело чисто политическое. – Она купилась на такое объяснение? – Не знаю. Она очень расстроилась. – Понятно… – В общем… мне нужно еще несколько минут, чтобы закончить прошение об отставке, – сказал Джордан. Отвернулся он недостаточно проворно, и я успел заметить блеснувшие у него в глазах слезы. Я уже снова протискивался мимо бойлера, когда он окликнул меня: – Блэр хочет, чтобы мы вернулись в Детройт. – Это у тебя получалось хорошо, – согласился я. – Понимаешь, только сейчас, когда я вот-вот потеряю эту проклятую работу, я понял, как она для меня важна. Ты даже не представляешь себе, какие перемены я мог бы здесь осуществить! Система образования меняется в мире так быстро, Джейк… ладно… все это как-нибудь потом. – Точно… в другой жизни.