Параллельно Эйвери продолжала следить за Томсом. Он уже полностью выпрямился, но был ошарашен от удара, который пришелся ему прямо по голове. – Не вздумай двигаться, – крикнула ему Блэк. – Оставайся на месте. Он быстро заморгал, пытаясь убрать пелену перед глазами. Пока Эйвери смотрела на него, ее правая рука ощутила сильный жар и она поняла, что последний горящий источник огня, находившийся на Софии, вновь разрастался, обжигая ей руку. Она отшатнулась, зашипев, и в этот момент Рузвельт Томс набросился на нее. Блэк резко вытащила Глок и выстрелила как только плечо Томса достигло уровня ее ребер. Он взревел от боли и Эйвери удалось оттолкнуть его прежде, чем снова оказаться на полу. Она подошла ближе и заметила, что пуля попала высоко в плечо. Он катался по полу, пытаясь подняться, не задействовав правую руку. Блэк ударила его по ребрам, а затем пнула. Когда он повернулся на спину, лицом к ней, она заметила, что он держал что-то в руках. К сожалению, она слишком поздно поняла, что это. Это была желтая баночка с неким содержимым. Прежде, чем до нее дошло, что было внутри, Рузвельт брызнул ей этим в лицо. Запах был сильным и густым. «Жидкость для зажигалок»… Эта мысль успела проскочить в ее голове в тот момент, когда она споткнулась и отошла назад. Вещество попало в глаза и сильно обожгло слизистую оболочку, не давая возможности избавиться от нее. Блэк вытерла лицо, но это лишь усугубило ситуацию. Мир вокруг стал размытым и она едва различала формы и цвета вокруг. В этот момент Томс ударил ее по правому колену. Она почувствовала, как подогнулась нога, но была уверена, что все оставалось на своих местах. Эйвери опустилась на одно колено, держа в руках пистолет. Хоть она ничего и не видела, оставалась надежда, что оружие напугает Томпса. Но вместо этого она почувствовала резкую боль в затылке от того, что он схватил ее за волосы. Блэк ощутила сильный удар в живот и поняла, что у нее выбили почву из-под ног. Затем Рузвельт попытался отобрать у нее пистолет. Хоть она ничего и не видела, но прекрасно понимала, что нельзя было допустить, чтобы он завладел оружием. Если Томс получит его, борьба будет окончена. Ее жизнь также завершится либо пулей, либо смертью в его импровизированной печи. Она вскочила на ноги, вспомнив, что он ранен в правое плечо. Если она направит и сосредоточит все силы в этой части, то запросто сделает его. Пока они сражались за оружие, София Лесбрук все продолжала кричать. Эйвери спиной ощутила сильный жар и попыталась припомнить точное местоположение двери. Если он заставит ее отступить, то запросто закинет прямо в печь. Но, судя по ощущениям, он отталкивал ее влево к стене. Глаза пекли, живот болел, но будь она проклята, если сдастся. Она упорно продолжала борьбу, все еще держа пистолет в руках, когда он попытался вырвать его. Эйвери пыталась представить, как расположены руки Томса относительно оружия. Пользуясь моменто, она перекинула все силы на его правую часть, которая была ослаблена. С криком отчаяния Блэк нажала на курок. На мгновение она ощутила, как он выпустил пистолет из рук. Она максимально широко открыла глаза, видя лишь размытые очертания. Перед ней мелькнул силуэт и она выстрелила еще раз. Размытое пятно продолжало приближаться к ней. Оно стало ниже и Эйвери в очередной раз собралась выстрелить, но получила удар в область талии. Она снова была прижата к стене, но в этот раз не дала Томсу времени занять выгодную позицию. Блэк толкнула его, переводя весь вес на правую сторону, которой он не мог сопротивляться. Она поняла, что он пытается сбить ее с ног и продолжила борьбу, перемещаясь по комнате, в которой полыхал огонь. Через две секунды они внезапно остановились, уперевшись о маленький стол, который она заметила на входе в подвал. Что-то с грохотом упало на пол и она вновь ощутила этот химический запах, напоминавший бутан или пропан. – Ты будешь гореть, сучка, – прошипел Томс. «Идиот», – подумала Эйвери. Говоря с ней, он выдал свое точное расположение. Он буквально прошептал ей это на правое ухо, обозначив, что наклонился нужной стороной. Собрав всю силу, она вытянула руку (а заодно и его, так как он продолжал борьбу за оружие) и дважды выстрелила. Эйвери почувствовала, как он тут же выпустил пистолет, а затем услышала звук удара о стол и пол. Не имея возможности видеть, она понятия не имела мертв он или нет. Единственное, в чем она была уверена, это что София Лесбрук стонала где-то поблизости и что становилось жарче. Не зная, что еще можно сделать, Эйвери плюнула себе на пальцы и попыталась протереть глаза в надежде, что влага поможет очистить их. Это действительно помогло, но не сильно. Ожог никуда не делся и, хоть она теперь и могла видеть чуть больше, чем размытые очертания, мир все еще оставался слишком туманным. – София Лесбрук? – спросила она. – Аах, – послышалось в ответ. – Вы все еще горите? – Нет, – раздался дрожащий и слабый голос, словно у напуганного ребенка. – Мужчина мертв? На мгновение наступила тишина. В этот момент Эйвери обогнула стол, в который они с Томсом уперлись во время драки. Она пыталась найти лестницу, но была абсолютно дезориентирована засчет плохой видимости и неистовой жары. – Думаю, да, – произнесла София. – Но огонь… он выбрался из этой каморки. Что-то упало… со стола, когда вы боролись. Огонь перебросился на эту штуку. Теперь он в самом помещении. «Черт, – подумала Эйвери. – Надеюсь, бетонный пол сдержит его хоть немного, пока я не соображу, что делать». – София, Вы можете идти? Насколько Вы пострадали? – Я не знаю… Я… – и она разрыдалась. «Мне нужно очистить глаза, – поняла Блэк. – Если я не выберусь отсюда в ближайшее время, то сгорю заживо. Мы обе сгорим». В этот момент она почувствовала запах чего-то горящего. Он напоминал запах древесины. Химикат, которым Томс брызнул ей в лицо, также стал ощущаться гораздо сильнее. – София, Вы… Ее вопрос был прерван резким звуком, напомнившим порыв ветра. Он сопровождался волной жара, которая была настолько сильной и быстрой, что буквально свалила Эйвери с ног. Волосы на ее руках были опалены. София Лесбрук снова закричала. Она пыталась что-то сказать, но смогла издать лишь нечленораздельные вопли. Тем не менее, Эйвери была уверена, что причина ей известна. Женщина уже сообщила, что огонь вышел за пределы морозильника и перекинулся на жидкость в основном помещении. По-видимому, пламя добралось до химиката, который был распылен ей в лицо и разлился по полу. «Ладно, хорошо, – подумала она, вставая на ноги. – Я справлюсь. Будет практически невозможно, но я доведу Софию до лестницы и…» – Он жив! Я ошиблась! Он… – в истерике закричала Лесбрук. И резко замолчала. Все еще ослепленная, практически теряющая сознание от жары и осознающая, что в любой момент может быт сожжена заживо, Эйвери медленно продвигалась назад, держа пистолет прямо перед собой. Дым заполонил воздух и обжигал дыхание. В какой-то момент она даже решила, что так и выглядит ад. Это ощущение усилилось, когда она почувствовала, как первые языки растущего пламени коснулись ее ноги, постепенно сжигая брюки и достигая тела. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ Эйвери прекрасно видела, как быстро огонь разросся в маленькой импровизированной печи. Она прикинула, что если он с такой же скоростью перекинется на комнату, то у нее есть максимум тридцать секунд, чтобы выбраться отсюда на поверхность. Блэк могла сделать это даже вслепую… но она не собиралась бросать Софию. Более того, раз Томс все еще был жив, ситуация усложнялась. Не имело смысла оставаться на месте, особенно с учетом разгорающегося пламени, которое активно перекинулось на брюки, и Блэк шагнула вперед, будучи уверенной в расположении Софии. К счастью, спасительный выход находился в той же стороне. – София, Вы можете подойти ко мне? – Нет, он… Держа Глок наготове, Эйвери принялась искать Лесбрук, осторожно переступая ногами. Запах дыма, казалось, усилился всего за секунду. – София, мне нужно, чтобы Вы добрались до лестницы. Как только получится, позовите меня. Я ничего не вижу и… Сильный удар в лицо оборвал фразу. Блэк услышала приглушенный крик позади себя. Голос был одновременно наполнен болью и триумфом. «Почему этот ублюдок все еще жив?» – удивлялась она. Челюсть дико болела, но она прекрасно понимала, что Томс не вложил всю силу в удар. Эйвери прижалась к столу, ощутив сильный жар на спине и руках. Она вскрикнула и попыталась отойти левее, но получила еще один удар, на этот раз в живот. Блэк согнулась пополам, задыхаясь от боли, и закашлялась из-за сильного дыма. Наклонившись, она выстрелила еще раз. Только успев нажать на курок, она ринулась вперед, не имея ни малейшего представления о том, попала ли пуля в Томса или нет. Преступник напал сзади. Она свалилась на пол и вновь потеряла контроль над оружием. – Беги на лестницу, София! Из-за удара в живот и дыма, наполнявшего комнату, а заодно и легкие, было тяжело дышать. Но фортуна, наконец, улыбнулась Блэк и глаза слегка очистились. Теперь она могла видеть Софию Лесбрук, медленно ковыляющую в сторону лестницы сквозь облака дыма и пылающий огонь. Сразу за ней, из двери промышленного морозильника вырывались языки пламени, поглощая стопку упавшей бумаги и стол. Огонь пожирал все на своем пути, поднимаясь высоко к потолку. Также, среди прочего хлама, она увидела мятое, расплавленное ведро. Эйвери не знала, находился ли химикат, так быстро усиливший огонь, что тот сбил ее с ног, именно в нем. Когда Рузвельт Томс накинулся на нее, Блэк почувствовала, как спины коснулось нечто мокрое. Появилось ощущение, что на нее что-то вылили и, почуяв запах, она с ужасом осознала, что это был тот самый пропан или бутан. Преступник полностью облил ее жидкостью, усиливавшую эффект горения. – Пусть бежит, – произнес он. – Мне все равно. Можешь занять ее место. Эйвери развернулась и оттолкнула его. Сделав это, она слишком глубоко вдохнула и снова закашлялась. Зрение, которое только начало восстанавливаться, снова затуманилось и Блэк сделала шаг назад. Она прикидывала, от чего умрет быстрее, от удушья или ожогов. «Мой пистолет, – вспомнила она. – Если он доберется до него раньше, то пуля в голову будет лучшим выходом». Внезапно мысль словно материализовалась и на комнату обрушился град выстрелов. На них обоих. Блэк напряглась, ожидая прилива боли и будучи уверенной, что умрет. Прошло несколько секунд прежде, чем она поняла, что все еще дышит. – Эйвери, – позвал кто-то. Это был голос Рамиреса, услышав который она чуть не зарыдала. Если бы дым не душил ее, скорее всего, так и произошло бы. – Можешь встать? – спросил он, положив руку ей на плечо. Она кивнула и поднялась на ноги, слегка покачнувшись и прижавшись к нему. – Я не вижу. Он брызнул мне в лицо чем-то… каким-то… Боже, где София?