– Я не в курсе. Мы больше не возвращались к этой теме. Думаю, это одна из тех идей, которые обычно предлагают мамы, а дети полностью игнорируют. – Ясно, – кивнула Эйвери. – Что ж, пожалуй, это все. Могу я попросить Вас перезвонить в случае, если вспомните какие-то детали, касательно обсуждения мужчин? – Конечно, – ответила Триша. Казалось, она вообще ни капли не скорбела, а скорее просто выполняла порученное ей задание. Закончив разговор, Блэк увидела, что Келлэвей тоже куда-то звонила. Она бросила на нее вопрошающий взгляд, предположив, что Кортни была занята не работой, а чем-то другим. – Группы поддержки, – пояснила она. – Это отличная мысль, и я хочу позвонить в А1 с просьбой составить список тех, которые занимаются лечением фобий. – Спасибо, – одобрительно улыбнулась Эйвери. Пока Блэк слушала, как Келлэвей просила кого-то помочь, и размышляла об ее отношении к работе, раздался еще один звонок. Она взглянула на дисплей и узнала номер телефона, хотя до сих пор не сохранила его. Это была Чо Инь. Она получила результаты анализов, которые запрашивала Эйвери, и предложила встретиться. * * * Инь пригласила их в свой крошечный кабинет, расположенный в дальней части морга, но все же достаточно близко к комнатам, где проводились вскрытия, что не давало забыть о том, чем она зарабатывала на жизнь. К тому моменту, как они зашли внутрь, она уже подготовила несколько отчетов для Эйвери, аккуратно сложив их на столе. – Как я понимаю, ты нашла что-то интересное, раз предложила встретиться лично? – спросила Эйвери. – Это мягко сказано, – ответила Инь. – Уровень кортизола просто зашкаливает. Но что еще более интересно, так это шокирующий выброс адреналина, который произошел прямо в момент смерти Джанис Сандерс. Из увиденного мною, хоть это все пока и предварительно, она испытала просто безумный прилив. Она имела все шансы умереть от сердечного приступа прежде, чем получила первый удар ножом. – Хочешь сказать, что страх вызвал сердечный приступ? – переспросила Эйвери. – Вполне возможно. Количество адреналина, которое я увидела, с легкостью заставит сердце колотиться на бешенной скорости. Как правило, когда происходит подобное, это влечет за собой остановку сердца. – Получается, что она буквально умерла от страха? – вклинилась Келлэвей. – Либо от него, либо от одного из восемнадцати полученных ранений. Но, честно говоря, я еще никогда не встречала в результатах анализов подобного рода нарушений в работе сердца, вызванных страхом. Конечно, такие случаи бывали, но я впервые вижу это собственными глазами. – Подобное действительно может произойти? – удивилась Эйвери. – Я имею в виду смерть от страха. – Несомненно. Люди могут умирать даже от «разбитых» сердец. Это не миф. Процесс ведь идентичен. Переполненное эмоциями сердце просто не выдерживает и останавливается. Хотя, травма действительно должна быть довольно серьезной. – Выходит, что женщина, страдающая фобией, может быть до смерти напугана неожиданным появлением тридцати клоунских масок, кукол и фигурок? – Вполне вероятно, – кивнула Инь. – И, основываясь на увиденном, я бы поставила на страх. Я абсолютно уверена, что Джанис Сандерс была в буквальном смысле слова напугана до смерти. ГЛАВА 26 Когда Эйвери открыла двери морга, направляясь в сторону парковки, Келлэвей получила смс от Финли. Блэк вдруг осознала, что хотела бы узнать больше о прошлом напарницы. Было немного глупо предполагать, что Кортни гораздо более закаленная, поскольку проработала в Департаменте полиции Нью-Йорка, зато уже стало достаточно ясно, что мозги у нее работали как надо. К тому же, Эйвери потребовалось некоторое время, чтобы Келлэвей ее заинтересовала. – Получила список групп подержки? – спросила она. – Именно, – ответила Кортни. – И, на удивление, у нас в городе всего две из них занимаются лечением фобий. Так же, ты не поверишь, но кто-то из А1 уже успел додуматься до этого и проверить, не состояла ли хоть одна жертва в списке участников этих групп. – И? – Джанис Сандерс посещала обе. Но, смотри... Все трое были записаны во вторую. И самое интересное – Альфред Лаунбрук был там всего две недели назад. – Адрес есть? – Только что внесла его в GPS, – кивнула Келлэвей. Усевшись за руль, Блэк ощутила себя частью какой-то машины. Где-то глубоко внутри она испытывала слабое чувство вины за то, что так втянулась в это дело, пока Роуз находилась в больнице. Даже несмотря на то, что по факту дочь лично благославила ее и отправила обратно на работу, чтобы поймать этого маньяка, материнский инстинкт Эйвери не давал ей покоя. «Быть может я смогу разобраться со всем этим, когда мы расследуем дело, – думала она, следуя установленному Келлэвей маршруту. – Если я научусь расставлять приоритеты правильно, то это может сделать меня лучшей матерью... Может даже лучшим детективом». * * * Группа поддержки встречалась несколько раз в неделю. Самое популярное время, согласно плакату, висящему в окошке комнаты 3А общественного центра «Etheredge», приходилось на вечер среды и четверга. Детективам повезло, поскольку сегодня встреча проходила в полдень и должна была начаться всего через двадцать минут после того, как они припарковались у здания. Келлэвей предварительно позвонила в центр, чтобы уточнить имя руководителя группы. Удача явно была на их стороне. Главный ведущий консультант будничных занятий уже был на месте, заваривая кофе и расставляя стулья. Она с радостью согласилась пообщаться с Эйвери и Келлэвей до начала занятий. Когда они зашли в комнату 3А, кофе уже был готов, а симпатичная женщина средних лет, стоя у журнального столика, раскладывала на подносе крекер, сыр и чипсы. Само помещение, по мнению Эйвери, напоминало местро встреч анонимных алкоголиков. Женщина обернулась и одарила их яркой, искренней улыбкой. Эйвери и Кортни уже знали ее имя – Долорес Мун. Ей был пятьдесят один год, хотя выглядела она значительно моложе. Одета она была достаточно презентабельно, словно после занятий ей предстояло вернуться в свой офис, но в то же самое время, не слишком консервативно. Выглядела женщина вполне приветливо, что, скорее всего, являлось банальной необходимостью в данной сфере. – Благодарим Вас за встречу, – произнесла Эйвери. – Уверена, подобная работа бывает достаточно напряженной. – Иногда. Но в будние дни посетителей не так уж много. К тому же, после разговора с вами, я вдруг поняла... Люди с фобиями не похожи на тех, кто посещает стандартные группы поддержки. В большинстве случаев, когда дело касается иных проблем, люди часто не готовы полностью открыться. Но когда речь идет о страхах, они, как правило, хотят обсудить это сами. Им кажется, что так будет проще осознать, что бояться нечего, и, в конце концов, они справятся. – В этом есть определенный смысл, – ответила Келлэвей. – Я говорю это потому, что большинство посетителей не придадут никакого значения вашему присутствию, особенно, если будут знать его цель, – добавила Мун. – Тем более в случае с Альфредом... Мы обсуждали это с несколькими постоянными клиентами. Также я получила кучу звонков и писем по этому поводу. Лаунбрук не сильно симпатизировал другим, но он действительно начал добиваться прогресса в преодолении своих фобий. Во всяком случае, ему самому так казалось. – А как насчет Эбби Костелло и Джанис Сандерс? – Ну, Джанис какое-то время пыталась бороться. Ее сильно смущали собственные проблемы. Поначалу речь шла о пугающих клоунах. Она в прямом смысле слова была травмирована примерно на неделю, когда один из друзей детства заставил ее посмотреть фильм Стивена Кинга «Оно», тот самый, с клоунами. Но далее мы выяснили, что однажды она увидела, как на карнавале упал клоун на ходулях. Когда он поднялся на ноги, все его лицо было в крови, парень рыдал от боли. В этот момент в ее мозгу что-то щелкнуло, и она стала бояться их. Больно слышать, что Джанис больше нет с нами. Эйвери кивнула, понимая, что Мун понятия не имела о том, как умерла Джанис Сандерс. Она чуть не сообщила ей подробности, но, поскольку убийство произошло совсем недавно, информация была еще секретной. Тем не менее, учитывая, что они были здесь, Блэк предположила, что Долорес и сама может с легкостью догадаться. – Итак, Вы только что сказали, что люди с фобиями стремятся сами рассказать о своих страхах, – произнесла Эйвери. – Но, основываясь на фактах, семьи и друзья в основном говорят, что жертвы явно стеснялись обсуждать это. – Да. Дело в том, что обсуждение такого рода проблем с близкими может быть достаточно сложным процессом. А находиться среди людей, которые понимают, насколько тебя мучает тот или иной страх, пусть даже иррациональный... Это заставляет ощутить себя в безопасности. Почувствовать себя нормальным. Эйвери подумала об Альфреде Лаунбруке, который посещал сад бабочек в музее. Являлось ли это попыткой сбежать или же он просто пытался найти кого-то, кто разбирался в пауках, чтобы задать определенные вопросы и начать лучше понимать их сущность? Это наверняка объяснило бы его отношения со Стефаном Скоттом. – Как Вы считаете, группа будет открыта для вопросов о жертвах? – Думаю, они примут это, – ответила Мун. – Учитывая, что пришлось испытать Альфреду и Эбби в момент смерти, они прекрасно понимают, что жертвы были выбраны из-за наличия фобий. Для них это достаточно личное. В этот момент в комнату вошел мужчина с потрепанной бородой. Мун тепло поприветствовала его и, представляя гостей, не стала выдавать имя своего клиента. Эйвери обратила на это внимание. В ее профессии конфиденциальность была очень важна. Никто не стал заострять на этом внимания. Имена, по сути, абсолютно не интересовали их, если только не проскочит какая-то важная информация. Его появление прервало разговор. Через несколько минут зашла еще одна полная женщина лет шестидесяти. Мун снова представила гостей, не называя имени клиента. Тем не менее, она четко дала понять, что Эйвери и Келлэвей являлись детективами Убойного отдела Департамента полиции Бостона, прибывшими сюда в поисках человека, убившего Альфреда, Эбби и, судя по всему, Джанис. Никто из них еще не был в курсе смерти последней девушки и двое посетителей, пришедших к полудню, восприняли информацию, словно удар под дых. К 12:02 в комнате собралось уже семь человек. Они разобрали кофе и закуски и расселись на металлических стульях, заранее установленных Мун полукругом. Трое клиентов, похоже, были не в восторге от присутствия посторонних. Они ничего не сказали во время знакомства, но Эйвери прочла на языке их тел, а именно скрещенных руках и манере сидеть, что они не помогут. Один их этой троицы был полностью обескуражен известием об убийстве Джанис. Однако сама Долорес Мун была невозмутима. Она встала в центре полукруга, словно учитель перед классом. Все семеро смотрели на нее с уважением и явной надеждой. – Сегодня занятие пройдет слегка иначе, – сказала она. – Я представила вам гостей и прекрасно понимаю, что все мы ощутили горечь утраты из-за смерти троих наших друзей. Кто-то из вас мог не особо хорошо знать их, но каждый разделял душевные муки, испытываемые нами всеми. Мы много раз обсуждали наши проблемы и знаем, насколько они важны. Именно поэтому, я хочу попросить тех, кто достаточно уверен в себе, помочь нашим гостям, детективу Блэк и офицеру Келлэвей, понять всю суть того, с чем вам приходится сталкиваться ежедневно. Расскажите им, как ваши страхи влияют на вашу жизнь. Как бы вы описали это незнакомцу? Расскажите о них и о том, через что вам приходится проходить. Мы надеемся, что они смогут использовать ваше описание, чтобы лучше понять мышление человека, который охотится за людьми, испытывающими настоящие фобии. Поэтому я прошу вас, не замыкайтесь. Многие из вас были ошарашены тем, насколько открытыми и уязвимыми были ранее. Пожалуйста... Помогите этим храбрым девушкам привлечь ужасного маньяка к ответственности. Менее чем через две секунды начал говорить первый клиент. Это был тот самый бородач, который пришел на занятие первым. Когда он начал свою речь, глаза всех присутствующих тут же обратились к нему. Некоторые испугались того, что он мог рассказать, другие же смотрели на него с неким благоговением и каплей зависти. – Черт возьми, да мне вообще плевать на все это, – произнес он. – Официальное название моему страху – тотафобия, то есть боязнь самой смерти. Даже не столько самого факта смерти, сколько осознания того, что в один прекрасный день я просто не проснусь. Я постоянно думаю о том, что абсолютно любая вещь может убить меня. Это может произойти во время поездки сюда на такси. Из-за простуды, которую я подхватил пару недель назад. От падения с беговой дорожки в спортзале. Даже из-за падения лифта в моем доме. Я живу с этим каждый божий день. Но речь идет не только о таких мелких, мимолетных страхах. Дошло до того, что я любой ценой избегаю того же лифта, даже если буду тащить на себе тонну продуктов на пятый этаж. Если я заболеваю, то все ухудшается раз в сто, поскольку я считаю, что любой вирус может убить меня. Прямо сейчас я ужасно напуган пистолетами, находящимися у вас под одеждой, потому что считаю, что они могут случайно выстрелить. Теоретически, я прекрасно осознаю, что этого не произойдет, но все равно сильно напуган вашим присутствием. Почти сразу раздался голос еще одного участника. Это была молодая девушка, которой, вероятно, не было еще и тридцати. Она явно нервничала, постоянно ерзая на своем стуле. – Все абсолютно так, как он сказал... Только у меня проблема с огнем. Я безумно боюсь огня. Ни разу в жизни я не наслаждалась горячей ванной, поскольку считаю, что сильная жара может каким-то образом воспламенить что-то в ванной комнате. По этой же причине я избегаю абсолютно любых средств для укладки волос: фенов, щипцов для завивки и так далее. Могу уверить вас, что все в моей квартире является огнестойким. У меня даже плита конвекционная, то есть та, которая нагревается магнитами. Потому что одна мысль о том, что в духовке будет гореть пламя, заставляет меня дрожать от страха. Я буквально плюнула на обед в своей семье в честь Дня благодарения из-за плиты и свечей, которые ставят на стол. Эйвери искренне была впечатлена той храбростью, с которой эти люди открывались незнакомцам по поводу страхов, которые они сами признавали серьезными недостатками. У нее тоже имелся определенный балласт на душе и она знала, каково это, делиться с другими. Тем не менее, слушая их, она была в режиме детектива, пытаясь определить тех, кто явно выделялся больше остальных. Возможно, она хотела увидеть клиента, который испытывал максимальный дискомфорт от присутствия полиции. Или же того, кто стал более нервным, когда речь пошла об убийстве бывших одногруппников. Но Блэк не заметила ничего странного.