– Да. Моя нынешняя квартира. Мне нравится это местечко. Я живу здесь уже пять лет и теперь арендодатель выкидывает такие фокусы. – Может займемся этим в субботу? Отправимся на поиски квартиры и найдем тебе симпатичное жилье. – Если только ты найдешь мне квартирку вроде твоей, – сказал Рамирес. Она улыбнулся, когда ее телефон завибрировал. Это снова была Роуз. Она интересовалась, смогут ли они сходить в кино в субботу. На какую-нибудь мелодраму, но не сильно слезливую. И без всяких взрывов и крови. Эйвери ответила, что было бы неплохо. Рамирес отложил телефон и начал изучать информацию по делу Пэтти Дирборн. Блэк с уверенность могла сказать, что он расстроен и слегка устал. Она подумала о том, что сегодня он останется у нее. Это уже становилось привычкой, если только ему не нужно было уезжать в семь или около того. Эйвери была абсолютно не против. Ей нравилось, что он всегда рядом. И это было нечто большим, чем постоянная болтовня, частый секс и помощь на кухне. Она уже давно ни с кем не делила жилье. Пришлось привыкать заново, но Блэк нравилось и это. А то, как обстояли дела с Рамиресом и Роуз в последнее время, напоминало ей, какой может быть жизнь на самом деле. Не нужно работать круглосуточно и изнурять себя. Ей было чуть за сорок: фигура и внешность отлично сохранились, карьера была великолепна. Не было никаких оснований полагать, что лучшие времена уже прошли, когда столь многое еще впереди. – А у меня есть идея, – сказала Блэк, откладывая телефон и глядя на Рамиреса. – Какая? – спросил он, просматривая данные расследования. – Вместо поисков квартиры в выходные, мы можем просто приехать к тебе и упаковать вещи. – Мне хотелось бы знать, куда я переезжаю прежде, чем все упаковывать, – ответил он, явно смутившись. – Что ж, я сказала, что у меня есть идея. Почему бы тебе не переехать сюда? По лицу Рамиреса медленно растеклась улыбка. Он взглянул на нее, а затем судорожно на журнальный столик: – Что? – Переезжай ко мне, – добавила Эйвери. – Ох, я бы с удовольствием. Но ты уверена? Мы итак круглосуточно находимся вместе на работе. Тебе не будет тяжело еще и домой со мной ехать? Она резко пододвинулась к нему, сокращая дистанцию, и мягко поцеловала в губы, покачав головой: – Нет, не будет. И да, я уверена. – Я не знаю, – произнес Рамирес. – Я имею ввиду, что хотел бы. Это потрясающе, но я боюсь испортить то, что у нас есть сейчас. – Значит, не надо портить. Затем Эйвери перекинула правую ногу так, будто оседлав его. Поза, когда она уселась к нему на колени, глядя прямо в глаза, была достаточно игривой. Еще одна вещь, которая ей очень в нем нравилась: Рамирес заставлял Блэк чувствовать себя счастливой, сексуальной и молодой. – Давай обсудим и подумаем, – сказал он. – Мы можем попробовать, но стоит поговорить об этом. – Хорошо, – ответила она. – Но чуть позже. С этими словами Эйвери взялась за края рубашки и стянула ее через голову. Как только она сбросила вещи на пол, Рамирес притянул ее ближе. Его руки коснулись спины, расстегивая лифчик, и в ближайший час поговорить им так и не удалось. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Норман Беренс не знал точно почему, но всегда считал классным тот факт, что мог запросто оставить пиво в багажнике своего пикапа и затем достать его оттуда остывшим. Два часа назад он положил его в сумку-холодильник и результат уже ощущался. Даже сквозь перчатки он чувствовал низкую температуру. Норман открыл банку «Budweiser» и отпил из нее. Достав сумку, он также вытащил и остальные предметы: две удочки, меньший холодильник с контейнером для мальков и ручную дрель. Рядом его друг, Уэлдон Смит, также достал пиво и взял удочку. Мужчины улыбнулись друг другу и чокнулись банками. – Уверен? – спросил Уэлдон. – Нет, – ответил Норман. – Я никогда не пробовал, но нам все равно больше нечем заняться. Оба уставились на небольшую рощицу. Норман припарковал свой пикап на той стороне грунтовой дороги, которая использовалась только государственными служащими. Он уже давно сделал себе дубликат ключа, взяв его у парня, работавшего на насосной станции, расположенной всего в паре километров от них, по другую сторону водохранилища Фреш-Понд. Оно находилось как раз за деревьями и открывалось примерно на четверть с их позиции. Лунный свет красиво отражался от покрытой льдом воды. Мужчины направились к нему прямо через деревья. Технически, они уже нарушили границы государственной собственности. А фактически, сделают это, пройдя через рощу. Но Норман бывал здесь и ранее. Дорога, на которой они припарковались, вела к отличному месту для охоты на оленей и он всегда хотел попробовать порыбачить в водохранилище. Поскольку стоял сильный мороз, Беренс точно знал, что охрана не особо будет разгуливать на свежем воздухе и… сделать лунку для рыбалки было всего лишь очередным приключением для него. Мужчины добрались до края бетонной стены, отделяющей водохранилище от окружающего его леса. Они продвигались достаточно тихо. Единственным звуком был стук алюминиевых банок в холодильнике. Остановившись у забора, они прошли вдоль него, направляясь к дальнему краю, где было намного темнее, засчет нависших деревьев. Здесь их вряд ли кто-то смог бы поймать. Норман остановился и Уэлдон сделал тоже самое, ожидая дальнейших действий. – Ладно, – произнес Смит, – давай выйдем на лед. Хотя, я все еще не уверен, что он выдержит наш вес. – Выдержит, – ответил Норман. – Последние несколько дней детишки только и делают, что катаются здесь. Смотри. Беренс глубоко вздохнул и осторожно вышел. В одной руке он держал банку с пивом, а в другой ручную дрель. Казалось, лед был слегка тонким, но треска не последовало и он не начал ломаться под весом человека. Норман сделал еще несколько шагов для проверки, становясь все более уверенным с каждой минутой. Он оглянулся на Уэлдона и улыбнулся. Затем он поднял банку выше и сделал большой глоток. Беренс присел на корточки, поставив пиво рядом и поправил дрель. Когда он нажал на кнопку и начал сверлить лед, Уэлдон, наконец, тоже рискнул подойти. Он нес с собой обе удочки и маленькую корзинку мальков, которых они собирались использовать в качестве приманки. Мужчины понятия не имели какая рыба здесь водится. Им было все равно. По сути, это было развлечение. Предлог, чтобы выпить и принести домой классную историю. – Будь я проклят, – сказал Уэлдон, – кажется, ты был прав. – Я же говорил, – ответил Норман, сверкая дрелью. – Было слишком холодно, чтобы… Его прервал треск, перекрывший даже шум сверла. Уэлдон тут же начал отступать обратно к берегу. Норман остановился и посмотрел влево, куда пошла огромная трещина. – Черт, – выругался он, медленно поднимаясь. Как только он встал на ноги, лед отскочил влево, покачиваясь на воде. Тут же появилась новая трещина, идущая прямо от места, где он сверлил, и проходящая между ног. Уэлдон уже выбежал на берег, явно ожидая неприятностей. – Убирайся оттуда! – закричал он. «Знаю, знаю», – нервно подумал Норман. Если он упадет в воду, то все будет кончено. Крепко держа в руках дрель, он пробирался по ломающемуся льду так быстро, как только мог. С каждым шагом он трещал все больше и больше, сопровождаемый еще и звуком воды. Испугавшись, Норман почти побежал, чувствуя, как лед становится все тоньше и он в буквальном смысле начинает раскачиваться на волнах. Он почувствовал, как ледяная вода коснулась его носков, проникнув в ботинки, и понял, что пора прыгать. Если Беренс не сделает это, то лед провалится и он окажется в воде. Примерно в трех шагах от берега он рискнул. Почти. Дрель пролетела по бетонному покрытию, тогда как сам он достиг берега лишь верхней частью тела. Ноги остались в воде. Норман издал испуганный возглас, ощутив конечностями холод. Смит помог ему выбраться, истерически смеясь. Он даже не заметил, как выбросил свое пиво во время полного фиаско. – Заткнись, Уэлдон, – произнес Норман, вставая. Его ноги замерзали и он был сильно смущен. Конечно, ведь он ошибся насчет льда. – Вот дерьмо, – вдруг произнес Смит. – Норман, взгляни на это. Его лицо побледнело так, будто именно он упал в воду. Уэлдон указывал на водохранилище, в ледяную воду, которая чуть не забарала его друга. Он обернулся по указанию, сначала не увидев абсолютно ничего, а затем безошибочно поняв, о чем шла речь. В темной воде что-то плыло. Оно было бледным и практически не двигалось. Норман увидел, как в предмет вонзился кусок льда и отскочил. Он понимал, что видит, но разум отказывался принять это. Потом он заметил голую грудь и, казалось, именно этот факт вернул его в реальность. – О, Боже, – только и смог проищнести Норман. Они оба молча уставились на тело, которое вяло покачивалось на волнах, навечно уставившись в небо. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Когда стало ясно, что диван не позволит им разойтись, Блэк с Рамиресом перебрались в спальню. Там, среди свечей и груды простыней, они снова заговорили. – Как отнесется Роуз к моему переезду? – спросил Рамирес. – Не знаю, – ответила Эйвери. – Я поговорю с ней. Но тот факт, что ты волнуешься об этом, лишь заставляет меня еще больше хотеть этого… А также задуматься о том, не стоит ли тебе взять второй раунд перед тем, как мы отправимся спать. – Должен сказать… это было бы довольно странно. Мы не просто будем работать и жить вместе. Если ты согласишься принять звание сержанта, то станешь еще и моим боссом. – Давай пока останемся в настоящем, – сказала она, игриво потянувшись за простынями и нежно обхватив его. – Здесь и сейчас я итак босс. – Твоя взяла, – ответил Рамирес. – Но, если серьезно, я думаю, тебе стоит согласиться. Ты же видишь, что О’Мэлли и Коннелли уже относятся к тебе так, будто ты приняла его. Они очень много думают о тебе.