Он прикидывал, стоит ли отправлять еще одно письмо. Он чуть не оставил его на теле в парке ледяных скульптур, но потом решил, что это испортит все представление. Сейчас он сидел за кухонным столом, размышляя, что написать, и усмехаясь от одной только мысли. «Полицейские не фигуристы. Они не понимают смысл холода. Оступиться на льду и выйти сухим из воды». Или что-то вроде этого. Образ женщины, преследовавшей его на водохранилище, никак не покидал его. И тот факт, что она поскользнулась и упала, лишь подтверждал, что он должен продолжать свою работу. Даже природа помогала ему, лед, наконец, понял его приверженность. Но он также осознавал, что появление копа в том месте, означало, что его скоро схватят. Он был непротив. Затевая все это, он планировал оказаться в руках полиции. Он уже завладел вниманием СМИ настолько, насколько хотел. Когда все раскроется, его будет ожидать целая толпа камер и репортеров. Тогда у него появится шанс сообщить, что он знает, как обмануть смерть, как вернуть утерянное. Конечно, в этом процессе все еще были изъяны. Но пара хитростей и экспериментов помогут усовершенствовать его. Частично все было завязано на правильно подобранном времени, но также зависело от силы и выносливости тела. Холод и лед помогали сохранить красоту. Но чтобы ее использовать… Нужно было что-то еще, что-то, чему он пока не научился. Он вышел из кухни и направился в ванную комнату. Он уставился на себя в зеркало, изучая лицо. В нем было нечто очень женственное, нечто, к чему он уже давно привык. И все же, когда он обращал на это внимание, то вспоминал о своей матери. Когда он думал о ней, его сердце превращалось в пепел и он начинал бояться всего подряд. Он уже давно научился избавляться от мыслей о ней, но теперь, когда он приближался к финалу, страхи снова вернулись. Впервые он озадачился своей сексуальной жизнью в возрасте шести лет. Он был практически уверен, что по факту являлся девушкой. Он прекрасно помнил те мимолетные взгляды девчонки, которой он некогда являлся (и до сих пор был, как он считал), и скучал по ним. Длинные светлые волосы, бантики в волосах, сияющая улыбка. Но по какой-то причине, которую он никогда не понимал, его мать всегда хотела иметь сына. И все, что он делал по-женски, сопровождалось наказанием и насмешками. Он вспомнил, как мать смотрела на него, пока он купался, указывая на область между ног и говоря, что Бог неправильно понял ее, что она просила мальчика… Что мир задолжал ей мальчика. Психологи и полиция заставили его понять, что несмотря на попытки матери повлиять на его сознание, природа говорила сама за себя. Он был девочкой, которую мать вырастила как мальчика с серьезными умственными и психическими отклонениями. В детском возрасте он не осознавал своих проблем. Как-то попросил на Рождество куклу и мать буквально начала сходить с ума. Тогда он счел это нормальным. Когда он указал на красивые платья в магазине и на него накричали, он решил, что мать просто не хотела покупать их. И когда в холодную зимнюю ночь мать прижала его лицом к горячей печке за то, что он, наконец, решил прямо заявить, что является девочкой и больше не хочет быть мальчиком, то решил, что это очередное наказание. Он не знал лучшей жизни. «Он, – говорил он себе, глядя на собственное отражение. – Он. Его. Ему». «Но ты – она, – ответил внутренний голос, когда он провел рукой по давнему шраму и вздрогнул. – Она. Ее. Теперь можно это принять». – Нет, – произнес он с хрипом. «Мало того, что ты женщина, ты была еще и красоткой». Это была правда, от которой становилось больно. Когда первая приемная семья взяла его к себе, ему позволили жить, как девочке. Им было все равно, что он писал сидя. Они покупали ему платья. Когда у него начали появляться чувства к другим мальчикам, они были рады. «Так почему же я все еще ощущаю себя парнем?» Эти вопросы были похожи на рой пчел, кишаших в его (ее) голове. «Когда я снова стану красивым, все изменится. Когда мне удастся похитить их красоту, молодость и замороженную смерть… Я освобожусь». Он поднял рубашку. Под ней не было лифчика, так как он никогда не носил их, даже во времена проживания у приемной семьи, которая провела его через ужасный подростковый период. Несколько мужчин трогали грудь, на которую он сейчас смотрел через зеркало, и это было приятно. Но, глядя на нее, он испытывал лишь стыд. Хотя, в глубине души, он чувствовал, что готов принять и ее, и остальную часть своих женственных форм. «Почти, – думал он. – Почти…» Он уже решил, что проведет остаток дня в поисках своей следующей жертвы. Еще две или три… Это все, что нужно. Он был абсолютно уверен в этом. Ему предстояла сложная работа, работа, которая никогда не станет легкой. Ему не нравилось отнимать жизни, но это было необходимо. Он зашел в спальню и выглянул в окно. На холоде все казалось таким замерзшим и мрачным, хрупким и почти безликим. Это было красиво, учитывая пустынный путь. Холод говорил с ним. Он звал его. Он вернулся на кухню и снял ключи с крючка у входной двери. Холод звал и у него не оставалось иного выбора, кроме как слушать. *** Будучи честным с самим собой, он находил нечто грустное в том, с какой легкостью ему доставались его жертвы. Он считал, что это происходило потому, что женщины чувствовали себя в безопасности рядом с другими представительницами прекрасного пола. И, хоть он все еще считал себя мужчиной, девушки, которых он похищал, так не считали. Они видели длинные волосы, высокий, но женственный рост, а также шрамы на лице. Он остановился в дальней части парковки местного магазина «Whole Foods», оставаясь в фургоне. Двери были открыты и он приложил все усилия, чтобы правильно сыграть свою роль. Он стоял между двумя фонарями, вполне освещенный, но не до конца открытый. Яркий свет сиял в уходящих сумерках раннего утра. Сейчас было 6:22, самое подходящее время, так как немногие вышли на улицу. Магазин открылся в 6:00 и он пытался найти женщину, подходящую под его стандарты, среди посетителей. Несколько из них были близки к идеалу, но все же не соответствовали ему. Он уже собирался бросить охоту в этом месте и направиться куда-нибудь еще, когда увидел девушку, быстро выходящую из маленького гибридного автомобиля на выезде с парковки. Первое, что бросилось ему в глаза, это рост. Второй вещью было то, чтодаже в такую холодную погоду она была одета в шорты, открыв на всеобщее обозрение свои прекрасные ноги. Он поднял взгляд и обнаружил, что остальная часть ее фигуры, скрытая под облегающей футболкой, была столь же многообещающей. Он прикинул, что, скорее всего, она также была в спортивном лифчике, который скрывал часть ее великолепных форм. Когда он понял, что нашел свою добычу, то ощутил знакомый всплеск адреналина и беспокойства. На мгновение у него так закружилась голова, что он напряженно прислонился к фургону. Он хотел забрать эту девушку живой, а значит, ему предстояло вновь стать актером. Нужно было убедить ее довериться ему, чтобы она не испытывала страха, разговаривая с ним. Он придумал план действий на парковке. Он был необычайно прост и именно поэтому должен был сработать. Все, что ему требовалось, это отвертка и старый задний фонарь, который каким-то чудесным образом попал в его бардачок несколько месяцев назад. Наблюдая за женщиной, которая прямо из спортзала пошла в магазин, он подошел к передней части машины и достал все необходимое. Взяв инструменты, он снова вернулся к задней части фургона и сделал вид, что очень занят. Он наклонился так, чтобы видеть окно магазина и кассы, ожидая, пока интересующая его девушка выйдет на улицу. До того, как она появилась в окне кассы, на парковку заехали две машины и еще три выехали. Девушка подошла к стойке самообслуживания, находившейся в самом дальнем углу справа, с всего лишь несколькими товарами в руках. Он дождался, когда она засунула свою кредитку в считывающее устройство, а затем направилась к выходу. Тогда он медленно направился к ее машине, понимая, что идеально подобрал время. К тому моменту, как она вышла из магазина, он почти дошел. Сначала он сделал вид, что даже не заметил девушку. Но так как их пути пересекались, он повел себя так, будто только что увидел ее. – Ох, прошу прощения, – произнес он, убедившись, что его женский голос звучит достаточно мягко, добавив в него немного смущения. Через пару секунд девушка подняла взгляд, обратив внимание на шрамы и попытавшись скрыть шок от увиденного, но ей это не удалось. Было видно, что она потрясена и не может правильно подобрать слова, поэтому он воспользовался паузой. – Это неловко, но меня только что остановил полицейский из-за отсутствия задней фары. Я сказала, что все исправлю. Ведь прекрасно знала, что у меня нет этой штуки и даже купила ее три дня назад, но так и не вставила. Но… Что ж… Затем он показал ей мизинец своей левой руки, тот самый, который накануне погрузил в сухой лед чуть больше, чем на десять минут. Палец уже не выглядел так ужасно, но все еще вызывал неприятные ощущения. Девушке снова пришлось постараться не выдавать отвращение. Но в ее взгляде также появилась и жалость. – Это обморожение, – сказал он. – Я получила его вчера и теперь не могу снять крышку с фары. Я едва чувствую свой палец. Мне не нравится просить о подобном одолжении, но не могли бы Вы помочь мне открутить ее? Девушка задумалась буквально на секунду и он увидел, как беспокойство на ее лице сменилось облегчением. Она взглянула на отвертку и лампочку в его руках и кратко улыбнулась. – Конечно, – согласилась она. – О, Боже. Огромное спасибо, – поблагодарил он, ведя ее к фургону. Добравшись до машины, он вручил ей инструменты. Как только она начала отворачивать фару, он оглянулся и удостоверился, что на парковке больше никого не было. Здесь было всего шесть машин и ни одной живой души. Он залез в карман пальто и достал платок с самодельной смесью. Ощутив этот сильный и вяжущий запах, он подошел к девушке сзади и приложил тряпку к ее лицу. Но жертва оказалась прыткой. Прежде, чем он успел прижать платок, она почувствовала что-то неладное. Девушка подскочила и одернула его руку, чуть не нанеся ему удар кулаком прямо в лицо. Он бросил тряпку, заблокировав удар, а затем начал действовать интуитивно. Он сильно ударил ее в грудь и, поняв, что это слишком затянулось, двумя быстрыми движениями схватил ее за подбородок и ударил затылком о боковую часть фургона. Ее глаза закатились и она медленно стекла на асфальт. Он поймал девушку прежде, чем она ударилась о тротуар, и свободной рукой открыл дверцу. Быстро усадив ее внутрь и стараясь не допустить, чтобы ее голова коснулась пола, он положил тело между средним рядом сидений и водительским креслом. Закрывая дверь, он почувствовал, как волнение превратилось в простое беспокойство. Оно полыхало внутри, словно огонь. Он снова повернулся к парковке. Там все еще никого не было, но люди уже начинали выходить из магазина как только он уселся за руль. Никто не видел, как он провернул это дело. Молча, он поблагодарил ночь за то, что было так темно, а холод держал людей в помещении. Не имея ни малейшего представления о том, сколько девушка пробудет без сознания, он направился к своему дому, который находился всего в пяти кварталах от этого места. Он посмотрел в зеркало заднего вида, проверяя, чтобы никто не преследовал его или, не дай Бог, не появились полицейские сирены. Но все, что он увидел в зеркале, это его собственное отражение, которым, хоть и на мгновение, он все же залюбовался. *** Он просидел в фургоне возле своего дома около пяти минут, ожидая, пока пара подростков, торчащая на крыльце в трех домах от него, зайдет внутрь. Как только они сделали это, он не стал терять ни минуты. Действуя как можно быстрее, он достал девушку из машины. Он постарался сделать вид, будто она была сильно пьяна, на случай, если кто-то все же увидит их, хоть это и было очень сложно. В любом случае, он не сильно волновался по этому поводу. Если бы внешне он был похож на мужчину, это действительно вызвало бы кучу лишних вопросов. Но, если и появятся какие-то свидетели, они лишь увидят пару девушек, спотыкающихся на лестнице, решив, что они сильно пьяны. Так никого и не заметив, он вошел через парадную дверь и запер ее. Затем он осторожно усадил жертву на диван. Она застонала и начала сжимать и расжимать кулаки. «Это хороший знак, – подумал он. – Она будет жива, хотя вряд ли сможет полностью осознавать происходящее, когда я запру ее внутри». Конечно, это был не замороженный хомяк… Будет немного сложнее. Но, возможно, лишь есть вероятность, что на этот раз все получится. Он поднял ее на руки и отнес на лестницу, которая разделялась на две части, ведущие вниз и наверх, пересекаясь в дальнем конце гостиной. Он аккуратно спустился, неся на руках девушку, которая неожиданно оказалась слишком тяжелой. К моменту, когда он спустился, его бицепсы горели от боли. Тем не менее, он не стал останавливаться. Он открыл комнату, которая ранее вела в его кабинет, когда он работал редактором на дому. Но ни стола, ни компьютера там больше не было. Единственной вещью, заполнявшей пустое помещение, был старый морозильник. Он приобрел его около года назад на Craigslist и с тех пор часто использовал. С правой стороны прилегала ванная комната, куда он и отнес девушку. Он осторожно усадил ее в ванную и почувствовал сильное облегчение в руках. Затем он повернул ее так, чтобы было легко снять с нее одежду. Спортивные вещи всегда легко снимались. Он сбросил их в аккуратную кучу на полу, полностью раздевая ее и внимательно изучая тело. Предстояло побрить ей ноги. Они не были в плохом состоянии, но волосы были заметны. Также необходимо было поработать с интимной зоной. На раковине стояла маленькая бутылочка с распылителем, заполненная самодельным хлороформом. Он брызнул на мочалку и на несколько секунд приложил к носу жертвы. Он наблюдал, как ее грудь поднимается и опускается при дыхании, прекрасно зная, что такая маленькая доза обеспечит ее неподвижность по крайней мере еще на полчаса. Затем он включил теплую воду и набрал ванну примерно на шесть дюймов. В следующие пятнадцать минут он помыл и побрил ее. Он работал очень аккуратно, будто она была членом его собственной семьи и просто приболела. Закончив работу, он вытер тело и спустил воду в ванной. Затем он еще раз прошелся по ней полотенцем и расстелил несколько на полу, чтобы достать ее и уложить на них. Глядя на нее, он понял, что был прав. Она была красива… Даже более, чем первая жертва, с которой он начал свою работу. На мгновение он залюбовался ее красотой, особенно лицом. «Безупречная… Произведение искусства».