– Итак, у нас около шестнадцати или семнадцати имен, среди которых может проскочить убийца. Он определенно приходил сюда. Кто-то должен был видеть его. Если мы получим хоть какое-то описание, то это здорово сузит поиск. – Сколько конспиративных квартир у нас сейчас есть в наличии? – обратилась Эйвери к Коннелли. – Прямо сейчас? Возможно, две. – Можем отправить Роуз туда? – Конечно, – ответил он. – Я все устрою. – Конспиративная квартира? – забеспокоилась Роуз. – Ты не останешься здесь, – резко сказала Блэк. – Ни в коем случае. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ Конспиративная квартира находилась в элитном районе Бикон Хилл. Эйвери вела машину с Роуз, Коннели ехал впереди, указывая путь. Роуз жаловалась всю дорогу. – Не могу поверить, что это происходит. – Это для твоей же защиты, – настаивала Эйвери. – Все из-за тебя, – злобно сказала Роуз. – Именно ты причина всего, что происходит. Почему бы тебе просто не исчезнуть из моей жизни? Ты всегда все портишь. Эйвери начинала злиться. – Хватит, – отрезала она. – Ты моя дочь. Я забочусь о тебе, я оплачиваю твой колледж и я пытаюсь сохранить тебе жизнь. – Мне не нужны твои деньги! – выкрикнула Роуз в ответ. – Я могу получать стипендию. Ты вообще мне не нужна! Когда ты хоть что-то для меня делала? А? Когда?! – Прямо сейчас! – заорала Эйвери. – Я здесь прямо сейчас! Знаю, что из меня получилась дерьмовая мать, – продолжила она, понизив голос. – Я устала выслушивать это. Знаю, я подставляла тебя сотни раз и последний был буквально на этой неделе. Извини. Сколько раз я должна повторить, что мне жаль? – Эйвери начала кричать сквозь слезы. – Потому что мне действительно очень плохо от всего этого! Но я такая, какая есть. И я пытаюсь быть лучше, клянусь, но я такая, какая есть! Либо попытайся принять меня, либо оставь в покое и иди вперед, оборвем все ниточки, которые нас связывают. Вполне возможно, что это последний раз, когда ты видишь меня. Сейчас ты едешь в эту квартиру и останешься там, пока я не поймаю этого парня. Если тебе это не нравится, то я арестую тебя и посажу за решетку в А1. Наступила тишина. Эйвери взглянула в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что за ними не следят. Убийца был повсюду, он вторгся в ее жизнь, сделав смелый шаг против ее дочери, и Эйвери не понимала как. Теперь он стал еще более значимым. – Что мне делать в пустом доме? – пожаловалась Роуз. – Ты же не дала мне ни компьютер, ни телефон. – У тебя есть книги, – ответила Эйвери. – Я отправлю кого-нибудь принести тебе задания. Компьютеры и телефоны легко отследить. Тебе надо исчезнуть на какое-то время. Это единственный способ, при котором я буду уверена, что ты в безопасности. – Почему у меня нет настоящей матери, – прошептала Роуз, глядя в окно. Эти слова глубоко ранили. На глаза Эйвери навернулись слезы и она прикусила губу, чтобы не дать им пролиться. Ей тяжело было даже представить собственную мать: эта женщина всегда была пьяна, редко рядом и постоянно агрессивна. «Неужели ты такая же? – спросила она себя. – Нет. Ты ни капли не похожа. Вероятно, ты не лучшая мать, но ты здесь и ты стараешься». – Прими меня такой, какая я есть или прекрати со мной разговаривать, – прошептала Эйвери. – У тебя только два варианта, потому что я настоящая мать. Коннелли сбавил скорость в районе тенистой, усаженной деревьями улочки, вдоль которой простилались блочные здания. Одно из них сохранилось чуть хуже остальных. К нему вела лестница и висела камера, отслеживающая посетителей. Дилан припарковался, вышел из машины и огляделся. Он снял ключи с ремня и махнул Эйвери. – Приехали, – сказала она. – Иди за мной и не поднимай голову. Коннелли воспользовался двумя ключами для трех замков. Они вошли внутрь огромного пустого одноэтажного дома. Плотные темно-бордовые шторы закрывали окна. Полы были деревянные, без какого-либо настила. В гостиной стоял телевизор и диван. На кухне была плита и микроволновая печь. В холодильнике стояли замороженные обеды и безалкогольные напитки. Также были две спальни, в которых из мебели стояли лишь кровати с тумбочками. В бельевом шкафу были чистые простыни и подушки. За окном виднелся небольшой садик, заросший травой. Коннелли проверил все – комнаты, шкафы, ванные комнаты, замки на окнах и на двери в сад. – Здесь ты будешь в безопасности, – сказал он. – Если потерпишь пару часов, я могу прислать кого-нибудь вечером, чтобы тебе не было совсем скучно. Дом полностью укомплектован. Камеры висят на каждом углу, кроме ванной комнаты. Захочешь побыть одна, иди туда. Входная и задняя двери оборудованы сложными двойными замками. Скрытые камеры также расположены вдоль улицы по обеим сторонам здания. Никто не сможет проникнуть сюда. Обещаю. – Отлично, – проворчала Роуз. – Спасибо. – Вот ключи, – обратился он к Эйвери. – Я сейчас поеду обратно в общежитие и проверю, смогли ли парни обнаружить что-то новое. Когда будешь готова, подъезжай. – Спасибо, – ответила Блэк. – За все. Коннелли кивнул и вышел. Они остались наедине с дочерью, словно чужаки. Роуз повернулась спиной к кухне. Она провела пальцем по стойке и застонала, увидев толстый слой пыли. Эйвери вздохнула и огляделась. – У тебя есть телевизор и еда. Нужно что-нибудь еще? Роуз покачала головой. – Тогда ладно, – повернулась она, чтобы уйти, – я возвращаюсь в университет. – Подожди, – пробормотала Роуз. – Мне очень жаль за то, что я сказала в машине. Это не так. Я все еще злюсь. Это просто… Все не так. Эйвери обняла дочь: – Я люблю тебя, – прошептала она. – Мне жаль, что я постоянно подставляю тебя. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ Эйвери была удивлена тому, сколько всего произошло за время ее отсутствия. В комнате Роуз находились две ее соседки, Томпсон, Фаген, Коннелли и некто, вроде художника, кого Эйвери никогда не встречала ранее. Слесарь уже работал с дверью. – Просветите меня, – прошептала Эйвери Коннелли. – Фаген вытащил обеих девушек с занятий. Оказывается, они обе были дома, когда объявился наш парень. Он приходил вчера днем. Высокий, около 185-190 см. Он был одет в зеленый комбинезон какой-то службы. Похож на испанца или латиноса, они не могут сказать точно. Светлая кожа, зеленые глаза, старше их. Прихрамывал. Томпсон вспомнил о знакомом художнике, который смог быстро приехать. Декана и охрану кампуса уже предупредили. Замок ремонтируют, на улице разместят дополнительную охрану на ближайшее время. Никто не хочет, чтобы информация разошлась. И я отправил Салливана приглядеть за Роуз. – Это он, – сказала одна из девушек. – Этот парень. Художник поднял голову. Это был худой, лысеющий мужчина с короткой серой бородой. На коленях он держал большой белый лист для рисования, на котором был изображен человек средних лет, похожий на испанца, с бритой головой и большими светлыми глазами. У него был среднего размера лоб, высокие скулы, сильный подбородок, но маленькие губы и нос. Шея была довольно толстой. Портрет заканчивался в области плеч. – Да, определенно похож, – кивнула другая девушка. – Он еще напугал меня. Я имею в виду он был достаточно мил, постоянно улыбался, но вот глаза… Было ощущение, что он смотрит будто сквозь меня. Эйвери взяла портрет. – Давай тогда опубликуем это, – сказала она Томпсону. – Не дадим ему шансов скрыться. Сделайте копии и передайте в СМИ. Я хочу, чтобы это лицо было на всех канал и во всех газетах уже к вечеру. – Работаем. – И мне нужны эти списки из магазинов, – напомнила она. – Здесь все хорошо? – спросил Коннелли. – Мне нужно идти. – Да, – ответила Блэк. – Еще раз спасибо. – Нет проблем, – сказал Дилан и ушел вместе с Фагеном и художником. – С вами обеими все в порядке? – обратилась Эйвери к девушкам. – Думаю, да, – ответила одна из них. – Это и правда какое-то безумие. – Замок сейчас починят, – напомнила она. – И у вас будет дополнительная охрана, наблюдающая за общежитием, до тех пор, пока мы не возьмем его. Никто из вас не был его целью, этот парень просто пытался напугать меня посредством Роуз. – А где она? – В безопасности, – кивнула Эйвери, раздавая им визитки. – Если что-нибудь произойдет, вас напугают или вы просто захотите поговорить, звоните. Роуз вернется через несколько дней. *