* * * Макгонагалл находился недалеко от участка А1. Он жил в элитном районе Бикон-Хилл к северу от офиса рядом с парком Ледерман. Коннелли остался, чтобы понаблюдать за двумя преступными группировками, и попытаться собрать команду для Эйвери. Томпсон был назначен ее напарником на этот день. На протяжении большей части поездки он держал рот на замке и неловко сидел на пассажирском сиденье машины Эйвери, сжавшись в небольшом пространстве. — Откуда ты? — небрежно спросила она. — Из Бостона, — пробормотал он. — Откуда именно? — Отовсюду. — Почему ты захотел стать копом? Брови на его бледном лице сдвинулись, а пухлые губы скривились в усмешке. — Что это? — проворчал он. — Что за опросник? Эйвери припарковалась на Пинкни-стрит. Макгонагалл жил в большом кирпичном доме с белыми ставнями и красной дверью, тонувшей в бесконечном фойе. Томпсон остался у входа, всем своим видом показывая, что предпочел бы быть где угодно, только не с Эйвери Блэк. Его размеры и необычный внешний вид притягивали проходящих мимо людей, словно магнитом. Даже те, кто шел по другой стороне улицы, переходили дорогу и пристально разглядывали его, находясь рядом. Реакция на дверной звонок последовала незамедлительно. — Кто там? — раздался голос. Тим Макгонагалл был моложе, чем ожидала Эйвери. Он оказался человеком лет тридцати с небольшим, с черными волосами и ярко-зелеными глазами, которые, казалось, постоянно что-то подсчитывали. На нем были серые брюки, розовая рубашка на пуговицах и зеленый галстук. «5,8–5,9 футов, — подумала Эйвери. — Слишком высокий. Рост не подходит». — Я могу вам чем-то помочь? — спросил он. — Эйвери Блэк, — сказала она. — Бостонский отдел по расследованию убийств. — Да, я узнал вас. Знаменитый полицейский собственной персоной, — улыбнулся он. Он обратил внимание на Томпсона прежде, чем повернулся к Эйвери. — Так чем я могу помочь? — Вы следили за делом серийного убийцы? — Да, — ответил он. — Вы в курсе, что все три жертвы были недавно наняты вашей компанией? — Нет, — сказал он. — Боже мой, это так ужасно. — Чем именно вы занимаетесь в Devante? Он махнул рукой, приглашая их зайти. — Не хотите присесть? — Нет, спасибо. Откуда-то из дома раздался женский голос: — Тимми, кто там? — Подожди секунду, Пег, — крикнул он в ответ и продолжил. — Я президент департамента людских ресурсов в бостонском подразделении фирмы Devante. Моими основными обязанностями являются найм сотрудников и управление ими. Я курирую внутренние проблемы, какие-либо возникающие споры между руководителями и подчиненными, вещи подобного рода. Единственные резюме, которые я просматриваю лично, это руководящие должности, к примеру, позиция генерального директора или главного аудитора. — Кто занимается колледжами? — Один из моих сотрудников. Его зовут Джентри Виласко, но, если честно, я очень сомневаюсь, что он мог бы заниматься чем-то подобным. Он работает административным директором, возглавляя команду из четырех человек. Они отвечают за колледжи, просматривают резюме и ищут подробную информацию. — Если студент заинтересован в предлагаемой вами вакансии, он обязательно пройдет через него? — Именно так. Его команда рассматривает соискателей, выбирает лучшие резюме, но, в конце концов, они проходят через собеседование с ним. Если Джентри понравится кандидат, то он направит его в заинтересованный отдел, где открыта нужная позиция. — Можете рассказать о нем подробнее? Он одинок? Женат? Чем он занимается в выходные? Есть ли у него друзья? Тимати рассмеялся. — Джентри точно не может быть маньяком, — ответил он. — Он одиночка, это правда, немного старше меня. Наверное, ему около пятидесяти. У него есть дом в Западном Сомервилле, приходится долго добираться до работы. Он довольно общительный, но никогда не лезет в чужие дела, если понимаете, о чем я. Он работает в Devante гораздо дольше меня, около пятнадцати лет. Эйвери уставилась на него пронизывающим взглядом. — Вы уверены, что понятия не имеете о трех рассматриваемых жертвах? Позвольте я еще раз повторю их имена на случай, если вы забыли: Синди Дженкинс, Табита Митчелл и Молли Грин, о которой еще не писали в газетах. — Я никогда не слышал ни о ком из них, — сказал он и тут же поправил себя. — Точнее, я слышал о первых двух девушках, но не в компании, а из газет. Я знаком с ситуацией, — добавил он, удерживая ее пристальный взгляд. — Вы собираетесь провести целый день дома? — поинтересовалась Эйвери. — Мы с семьей собираемся скоро сходить в церковь. Сейчас мы завтракаем с детьми. Он казался искренним и действительно переживающим по поводу того, что этот случай каким-то образом касался деятельности Devante. Эйвери решила, что он семейный человек. Она отступила и попыталась представить себе маньяка, имеющего жену и детей. — Вот моя визитка, — сказала она. — Пожалуйста, позвоните, если вдруг вспомните что-то еще. — Конечно, — ответил он. — Мне жаль, что это как-то касается нашей компании. Томпсон стоял, опершись ногой о кирпичный фасад и наблюдая за небом, ни на что больше не обращая внимания. Эйвери ударила его кулаком в грудь, проходя мимо. — Эй! — вскрикнул он. — В следующий раз, когда захочешь послужить упором для двери, отправляйся в офис, — сказала она. Глава тридцать третья Быстро переговорив с Лорой Хант, Эйвери получила мобильный номер и адрес Джентри Виласко, а также имена, адреса и другую контактную информацию каждого из его сотрудников на случай, если вдруг не удастся с ним связаться. Из четырех человек, работавших на Джентри, двое были женщинами, а двое мужчинами. Женщины жили в Челси и Бостоне, довольно далеко от представляемого Эйвери района обитания убийцы. Один из мужчин жил в южной части Бостона, также не попадая в возможный список, а вот дом последнего, Эдвина Пеша, находился в Уотертауне, довольно горячей точке для этого дела. Эйвери выделила его имя и прыгнула в машину. Пока они ехали, Томпсон вбил все имена в базу данных для проверки. Одна из женщин имела десять штрафов за стоянку. Мужчина из Бостона был арестован за пьянство и хулиганство год назад. На остальных не было никаких данных. Джентри Виласко жил на довольно широкой улице в Сомервилле. Его белый дом с коричневой отделкой и такой же крышей, построенный в стиле Тюдоров, был очень маленьким и узким. Несколько деревьев прикрывали подъездную аллею. Перед закрытым гаражом стояла белая Honda Civic. Эйвери и Томпсон довольно горячо спорили о сложившейся ситуации. — Я лишь говорю, постарайся хотя бы выглядеть так, будто тебе не все равно, — вздохнула Эйвери. — Мне не все равно, — ответил он. — Да ты бы хоть оглянулся, — сказала она. — Пока я говорю с подозреваемым, осматривай объект, натяни улыбку и сделай хотя бы вид, что что-то записываешь. Да что угодно. Нельзя просто стоять и пялиться в облака. — Я работаю полицейским намного дольше тебя. — Правда? В это сложно поверить. Когда тебя в последний раз повышали? Томпсон злобно сжал губы и постарался переместиться в крошечном пространстве пассажирского сиденья BMW. Когда они вышли из машины и направились к входной двери, Эйвери шла чуть впереди, от чего создавалось ощущение, что Томпсон является ее телохранителем, готовым выдержать любое нападение. Прозвенел дверной звонок. Перед ними предстал скромный, грациозный человек. Своим видом он напомнил Эйвери то ли монаха, то ли какого-то другого священнослужителя. Его голова была лысой и загорелой, с белыми клочками волос по бокам. Глаза были маленькими и прищуренными. В нем все было маленьким — подбородок, руки, плечи. Он был одет в коричневые брюки и черный свитер поверх футболки, даже несмотря на то, что на улице было 30 градусов.