— А что здесь происходит? — удивленно вопросила Оливия. Алек и Чед переглянулись между собой. Оливия была хорошим человеком, а потому, вероятно, и не умела врать. Что, впрочем, не мешало ей пытаться. — Мы просто разговаривали, — продолжила она. — Кикки рассказывала мне о своем семье и бизнесе Брайана. Кстати, тебе, Чед, было бы полезно пообщаться с ним на эту тему до того, как вы начнете работать вместе. Ребята поднялись на второй этаж и, стоило им ступить на ковер, как дверь в комнату Анны распахнулась, выпуская Саманту. Девушка обернулась и встретилась взглядом с Оливией. — Ничего, говоришь, не происходит? — прищурился Алек. — Нужно поговорить, — произнесла Сэм и распахнула дверь в их номер, первой войдя внутрь. Девушке было неспокойно. И чтобы понять это, достаточно было всего лишь взглянуть на нее. Обычно спокойная и ироничная Сэм выглядела взвинченной до состояния Оливии, выпившей чрезмерно много кофе. Страшное зрелище, нужно признать. Ее яркие, как летняя трава, глаза сверкали, отражая свет камина, ноги явно не желали останавливаться и замирать, а руки, пальцы на которых она заламывала, мелко подрагивали. — Что у вас происходит? — вопросил Алек, обернувшись к Оливии. Он первым смекнул, что дело не чисто. И взгляд его, тяжелый и мрачный, не обещал ничего хорошего. — Небольшое ЧП, — вздохнула она. — мы были в комнате и услышали, как кто-то ругается в коридоре. — И остались на своих местах, потому что не настолько глупы, чтобы бежать на крики сразу же после того, как целый день искали пропавшую ночью девушку? — без какой-либо надежды вопросил Алек. Более того, в его голосе слышалась едва уловимая издевка. Саманта, различившая ее, недобро прищурилась. — Ты не слышал этот разговор, — отозвалась она. — Анна кричала так, что не помочь ей было бы преступлением. — Анна? — переспросил Чед, переводя заинтересованный взгляд с Ли на Сэм. — Можно подробнее? — Да, я как раз пытаюсь рассказать! — возмущенно произнесла Оливия, разведя руками. — Мы услышали крики, что-то вроде «Вон отсюда!», выбежали и увидели, как Кикки и Анна ругаются. В защиту первой могу сказать, что она всего лишь принесла ужин и не имела никаких дурных намерений в адрес Анны. — Возможно, так. — кивнула Сэм, пожав плечами. — Но Анна напугана случившимся ночью. Она сказала мне, что не выходила никуда. И последнее, что она помнит, как кто-то ударил ее, а она упала. Затем она уже проснулась в своей комнате. — Хочешь сказать, что ее похитили? — демонстративно усмехнулся Алек. Впрочем, в его голосе чувствовалась не столько насмешка, сколько судорожная работа мозга по поиску ответа на вопрос, кому это могло понадобиться. Ему было сложно представить, что Анну, безобидную, добрую Анну, кто-то мог ненавидеть так сильно, что вышвырнул в расщелину, где вопрос ее выживания был весьма сомнительным. — Анна не сказала этого прямо, — покачала головой Сэм. — но покинуть дом в бурю было не ее идеей однозначно. — Но зачем кому-то избавляться от Анны? — нахмурился Чед, пройдя и сев в кресло. Он пытался представить, на что рассчитывал преступник, скидывая девушку в расщелину. — Семья Ричардсон богата. — почесав подбородок, произнес Алек. — Очень. — Да, но деньги, как мотив, можно вычеркнуть. — покачала головой Сэм. — Анна сказала, что она и ее дед остались единственными живыми членами семьи. Так что, если кто-то из них погибнет, то деньги перейдут к другому. — А если погибнут оба? — вскинул брови Чед. — Деньги будут направлены в фонд. — отозвалась Сэм. — Что касается другого варинта, я сильно сомневаюсь в том, что мистер Ричардсон похитил свою внучку, чтобы получить ее часть наследства. — Определенно, — улыбнулась Оливия. — А что если дело не в деньгах? — вопросил Алек. — Можно предположить, как мотив ревность или ненависть. — Анна ничего не говорила о людях, которые желали бы ей смерти? — поинтересовалась Оливия. — Может, бывший или коллега деда, который оказался не у дел из-за него? — Нет, ничего, — покачала головой Сэм. — Мы могли бы попробовать выяснить это сами, — предложила Оливия. — если Анна ничего не хочет говорить, то за нее это сделает интернет. Я могу поискать тех людей, кому было бы выгодно избавление от Анны. — Это все здорово, — кивнул Чед. — но вы не хотите поделиться этим с помощником шерифа? Едва ли мы справимся с этой работой лучше него. — Он допросит Анну сам, — покачала головой Оливия. — и узнает то же, что знаем мы, или больше. Так что, мы лишь собьем его своими мыслями по этому поводу. Чед нахмурил брови, бросив на Оливию внимательный взгляд. Он сел ровнее на месте, обернувшись в сторону Алека, стоящего со сложенными на груди руками и усердно о чем-то размышляющим. — Бросьте, вы же это не серьезно? — фыркнул Чед, отвернувшись и закинув руки за голову. Однако, стоило его взгляду наткнуться на Сэм, переглянувшуюся с Алеком, как парень напрягся. Его улыбка сошла на нет. — Да ладно, вы правда хотите влезть в это? — А тебе разве не интересно? — вопросила Сэм, пожав плечами. — Так ладно, с вами двумя все понятно. Сэм не нравится перспектива просто отдохнуть, Оливия помешана на тайнах и загадках. Тут никаких вопросов, я даже не удивлен. — развел руками Чед. — Но ты, Алек, почему на их стороне? Я думал, мы договорились, что едем сюда отдыхать, а не влезать в чужое расследование. — Да брось ты, — покачал головой Алек. — мы просто нашли новую тему для разговора. Никто на самом деле не собирается лазить по окрестностям с фонариком в зубах в поисках преступника. — Отлично, — пораженно глядя на друга, вздохнул Чед. — ты запал на Анну, верно? И теперь пытаешься произвести на нее впечатление. Просто прекрасно. Очень здорово. — Че-ед, — протянула Оливия укоризненно. — Эй, нет! — произнес он. — Вот как хотите, но мы приехали сюда отдыхать. Вы обещали мне, Алек, что никакой учебы и никакой работы, Ли и Сэм, в течение этих недель. Вы клялись мне, что мы будем просто отдыхать, кататься на сноубордах, тусить у камина, а не вляпываться по самые…кхм… — Чед бросил быстрый взгляд на Оливию, демонстративно заинтересованно вскинувшую бровь. — по уши. Так что, нет, нет и еще раз нет! Достаточно уже того, что вся эта история с Анной вообще случилась. — Тебе самому-то не интересно? — вопросила Оливия. — Нет, — фыркнул он. — но знаете, что? Я иду в гостиную любоваться камином, а вы трое можете подумать над своим поведением. Чед развернулся и вышел из комнату девушек, нарочито громко топая по коридору, чтобы никто не усомнился в его яром и стойком желании развалиться на диване и потратить множество часов на любование огнем. — Это…это интересно, да? — произнес Алек, все еще продолжающий смотреть вслед другу. — Иногда я забываю, что Чед может быть настойчивым. — И что, мы просто так оставим тот факт, что Анну похитили, а она не горит желанием обсуждать это с полицией? — вопросила Сэм. — Ты слышала Чеда, — вздохнула Оливия, разведя руками. — мы правда обещали ему отдых. Ты знаешь, весь этот процесс развода его родителей был трудным. Да весь год был трудным. — Ли права, — кивнул Алек. — Ты серьезно собираешься оставить все так? — обернувшись к Оливии, вопросила Сэм тоном, в котором сквозило неприкрытое недоверие. — Брось, однажды ты догнала и заставила поднять мусор парня, выбросившегося фантик мимо урны, а затем каким-то образом убедила стать его волонтером в организации по переработке мусора. Мимо ты пройти не можешь в принципе. — А что ты предлагаешь делать? — вопросила Ли. — Оставить Чеда одного, а самим начать разбираться в ситуации? — Нет, конечно нет. — покачала головой Сэм, хитро блеснув глазами. — Но мы могли бы совмещать. Например, поискать информацию об Анне в интернете, а завтра съездить в тот музей, чтобы Чед не оставался один. Что скажете? Оливия обернулась к Алеку, заинтересованно глядящему на Сэм. Блондинка, вскинув правую бровь, задумчиво покосилась в сторону. — Мне нравится твоя идея, — кивнула Оливия. — и если никто в этой комнате не против, то мы и вправду могли бы кое-что поискать. Немного. Алек согласно покачал головой, скрестив руки на груди. — Хуже от этого никому не станет. — улыбнулся он. ГЛАВА 4. МУЗЕЙ РЕЙДЖЕРС Утром, сразу же после завтрака, компания друзей во главе с помощником шерифа разместились в высоком черном внедорожнике. Максвелл вынужденно направлялся в отделение шерифа, чтобы доложить начальству о проделанной работе, и предложил подбросить компанию до музея. В этих местах, где весь город мог располагаться на одной лице, всем и всегда было по пути. Внедорожник помощника шерифа был крайне похож на тот, что доставил друзей в Моунтинскай. Отличались машины лишь наличием у этой опознавательных знаков отделения полиции, стойкого запаха кофейных зерен внутри салона и перегородкой, отделяющей водителя от задних сидений. Оливия, Сэм и Алек, сидящие сзади, нарочито старались не обращать на нее никакого внимания, стоически игнорируя ехидные ухмылки Чеда, которого по неизвестной причине Максвелл усадил рядом с собой. Оливия предполагала, что симпатия между ними возникла еще в тот момент, когда они вдвоем вытаскивали Анну из расщелины, работая слаженной командой. Чед всегда умел производить хорошее впечатление на работников полиции и старших коллег отца. Девушка причисляла эту способность к магии классического светловолосого и улыбчивого капитана футбольной команды. — Так что вы хотите увидеть в музее? — поинтересовался Максвелл, когда внедорожник проехал табличку с надписью «Рейджерс». Оливия, за время поездки уже успевшая привыкнуть к виду бескрайнего пейзажа гор, чьи склоны сияли под яркими лучами солнца, встрепенулась и начала вглядываться в узкие улочки между домами. Город, в который они въезжали, был больше Моунтинскай и пользовался, вероятно, большей популярность среди туристов. Потому как среди двухэтажных особняков примостилось несколько кафе, сквозь окна которых виднелись улыбчивые лица посетителей, и даже пара сувенирных лавочек с интересными вывесками. Деревянные, словно игрушечные. домики со всех сторон были окружены гирляндами, фигурами оленей и различными рождественскими украшениями. Местные жители, казалось, улыбались друг другу и всеми миру разом. Их добрые, счастливые лица невольно вызывали ответную улыбку. Алек, выросший в культуре, где улыбаться было принято лишь друзьям или родственникам, всегда удивлялся этой особенности некоторых людей или даже целых городов. Ему в силу своего воспитания было трудно раздаривать улыбки в каждую сторону, быть приветливым с незнакомцами или приглашать на ужин, который в его семье было принято делить только с близкими друзьями, случайного встречного. Когда он впервые приехал в университет, попав в программу обучения заграницей, его сильно удивляла способность местных разговаривать, словно старые друзья, с совершенно незнакомыми людьми. А фраза: «Эй, как дела?», оброненная незнакомцами и, зачастую, не требующая ответа, вгоняла в ступор. Во время одного такого разговора на вечеринке, когда Алек начал подробно рассказывать о своих делах незнакомцу, растерявшемуся от такого поворота событий, он и познакомился с Оливией. Улыбчивая блондинка, казалось, светящаяся изнутри, была первой, кто объяснил ему принцип такого общения. В тот же вечер она познакомила его с Самантой и Чедом, а тот со своими приятелями, через которых он встретил уже других своих знакомых. С каждым днем, проведенным в том университете, Алек все больше погружался в чужую культуру, обзаводясь знакомыми и друзьями и учась взаимодействовать с помощью фразы «Эй, как дела?», смысл которой до него все еще не дошел. Впрочем, все еще было впереди. На самом деле, отправляясь на учебу, он ужасно нервничал. Алек никому об этом не говорил и никоим образом не демонстрировал, однако осознание того, что он человек другой культуры и менталитета словно заранее дистанционировало его от других людей. Он чувствовал себя лишним и, осознавая это, сам не стремился заводить друзей и вписываться в компании, словно отгораживая себя от возможных потрясений. Поэтому он был особенно благодарен своим друзьям, которые сами его нашли среди всех людей. Он ценил каждого из них. Даже Оливию, чей характер шел вразрез с его, нередко вызывая раздражение или даже жгучее недовольство. — Понятия не имеем, — отозвался Алек, обернувшись к Максвеллу. — но нужно использовать по максимуму все местные достопримечательности, не все же по склонам таскаться. — К слову о склонах, — кивнул Максвелл. — вы были на той стороне горы, где будка Джона? Там поставили трамплины для сноубордистов. — Мы еще нигде в горах толком не были, — отозвалась Саманта.