Время не пощадило их главаря. Он отрастил козлиную бородку и остригся под машинку, плюс набрал добрых двадцать килограмм с тех пор, как выбил из меня все дерьмо прямо в этой комнате. Я помню каждый удар и пинок — метод Бэнкса уговорить меня присоединиться к их банде. Шрам рассекает его лоб и левый глаз, заканчиваясь где-то на середине щеки. Шрам настолько глубокий, что вообще удивительно, как он сумел сохранить глаз. Конечно, тот маленький шрамик на подбородке, который я подарил ему, не идет ни в какое сравнение с этим шрамом. Я боролся за свою жизнь, за свободу выбирать куда идти и чем заниматься. Я не колебался ни минуты, и, судя по тому, как он потирает этот тонкий шрамик, он прекрасно все помнит. — Мне нужна информация. Бэнкс фыркает. — Какого рода информацию хочет получить типчик с Верхнего Ист-Сайда от парня вроде меня? Я напрягаюсь. — Таблоиды в основном выдумывают, Бэнкс. Он сжимает зубы: — Так ты не ублюдок миллионера? — Частично, — подтверждаю я сухим тоном. — Ты всегда вел себя так, как будто ты лучше, чем мы, — рычит Бэнкс, а его мускулистая рука, что лежит на обтянутом джинсами бедре, сжимается в кулак. Я пожимаю плечами: — Просто умнее. Когда два качка вскакивают с дивана, реагируя на оскорбление, Бэнкс жестом их успокаивает. — Сядьте, парни. Я хочу услышать, что хочет Блэки. Я знаю, что трое мужчин зашли в комнату и встали позади меня. Я чувствую их готовность атаковать. Пауло переместился к двери, блокируя мне выход. Четверо на диване отложили свои пульты управления. Атмосфера накалена. Но я никогда в жизни не уклонялся от драки. — Я хочу знать, имел ли ты какое-то отношение к убийству моей матери, — говорю я низким, ровным голосом. Сразу пять парней вскакивают со сжатыми в кулаки руками, однако Бэнкс лишь хрипло смеется. — Блэки, да у тебя яйца как у слона. В этом смысле ты не изменился. Напряжение наполняет комнату. Его люди ждут сигнала, а я слежу, не начнет ли кто копошиться. Оружия я не видел, и последнее, чего бы мне хотелось — словить пулю. Он скрещивает руки, и веселье в его глазах сменяется чистым гневом. — Я знаю, что именно ты украл ту электронику, что я хранил у Бревски. И знаешь, откуда я знаю? Потому что я в курсе ''каждой'' херни, которая происходит в моем районе. Пульсирующая ярость заполняет мои мышцы, заставляя их сжаться. Я говорю спокойно, чтоб не сбить фокус. — Ты говоришь, что в курсе всего, так может объяснишь мне, как пули, вытащенные из мертвого тела моей матери, совпадают с теми, которые использовал Паркер Джонсон? Ты послал его в отместку? — Я не буду отвечать на это дерьмо! — выплевывает Бэнкс. — А я не уйду отсюда без ответов. А так как Паркер мертв, я спрашиваю тебя. Бэнкс сверлит меня взглядом, а потом его лицо принимает расчетливое выражение. — Вот что я тебе скажу, Блэки. Докажи мне, что ты не размяк в своих богатеньких буднях… — Мистер Денежный Мешок должен оставить нам достаточное вознаграждение… — нож, внезапно врезавшийся в дверь рядом с Пауло, заставляет его заткнуться. Я поднимаю брови, выражая уважение к быстрой реакции Бэнкса. Толстяк двигается быстрее, чем я думал. Раздосадовано поворчав на Пауло, он возвращает свое внимание ко мне. — Докажи, Блэки. Если проиграешь, отдашь мне эти часы. Я легко сделаю на них штук десять. Если побеждаешь, я отвечу на твой вопрос. Тот факт, что он хочет мои часы, еще больше бесит меня. Я ношу те, которые дал мне мой отец. — Никакого оружия, — резко говорю я, скидывая куртку на тумбу от ТВ. Бэнкс согласно кивает. — Четверо твоих лучших, — продолжаю я, закатывая рукава рубашки. Он поднимает бровь и говорит с холодной ухмылкой: — Шестеро. Помимо навыков морского котика, мое второе преимущество — мой рост. Только один парень из всех примерно с меня ростом. Но я превосхожу его по мышечной массе процентов на тридцать. Я медленно киваю, затем держу руки в боевой готовности, пока несколько парней окружают меня, их кулаки сжаты, а на лицах написана агрессия. В тот момент, когда какой-то паренек метр-с-кепкой запрыгивает мне на спину, будто древесная лягушка, и начинает колотить меня в грудную клетку, я сразу вспоминаю, насколько грязно дерутся бандюканы Бэнкса. Игнорируя боль в груди, я перехватываю летящий в мой подбородок кулак. С дикой яростью я бросаю его в троих парней, которых раскидывает как кегли в боулинге, и оборачиваюсь к двум другим, которые кидаются на меня с жаждой крови в глазах. Они не успевают сделать ни одного удара, прежде чем я укладываю их двумя быстрыми ударами, нокаутировав одного, а второго достав ударом под дых. — Я упоминал, что я — морской котик? — будничным голосом спрашиваю я, глядя на тех троих, которые только-только скинули с себя тело мальца и пытаются встать на ноги, готовые атаковать. — Ты чертов военный? — недоверчиво спрашивает Пауло, бросая взгляд на Бэнкса в поисках ответа. Бэнкс утробно смеется и машет остальным бандитам. Когда появляются еще трое парней, и я замечаю металлические цепи, обернутые вокруг их кулаков, на краткий миг я задаюсь вопросом о собственном здравом смысле. Однако адреналин берет верх, и все мысли затихают по мере того, как мое тело переходит в режим выживания. Последний боец падает, и я начинаю разворачиваться к Бэнксу, когда какой-то сосунок бьет меня в подбородок, и этот удар отбрасывает мою голову в сторону. — Это за то, что ты решил, что можешь меня обворовать, мудак! — рычит Бэнкс, выпрямляясь и поглаживая кастет, лежащий на открытой ладони. Сжимая кулаки, я бросаю полный ярости взгляд за спину Бэнкса и вижу Паоло, который делает мне знаки не отвечать. Я вздыхаю, чтобы взять свою ярость под контроль, и встаю в полный рост. Переступая через валяющихся парней, я двигаюсь прямо к Бэнксу. Несмотря на то, что внутри у меня все кипит, я задаю вопрос, из-за которого я мучился угрызениями совести с тех самых пор, как мою мать убили прямо перед моими глазами. — Я выполнил свою часть сделки. Теперь твоя очередь. Ты отправил кого-то за мной за то, что я сделал? Бэнкс секунду смотрит на меня, словно решаясь на ответ, затем жмет плечами. — Не-а, я знал, почему ты сделал это. Я слышал, что твоя мама больна и у нее были проблемы с оплатой по счетам. Отвернувшись, он помогает двоим парням встать на ноги. — Чувак ошивался тут, спрашивал о тебе. Хотел знать, где ты живешь. Каждый мой мускул напряжен, пока я иду за курткой. Это последняя вещь, которую я ожидал услышать. Я всегда думал, что во всем этом каким-то образом замешан Бэнкс. Скользнув руками в куртку, я застегиваю ее. — Он сказал, чего ему было надо? Бэнкс качает головой. — Нет, и мне было наплевать. Сказал ему отвалить. Я не сдаю своих людей. Даже тебя, мудак. Неохотно кивнув, я задаю следующий вопрос. — Помнишь, как он выглядел? — Белый. Лет тридцати-сорока. — Что-то еще? Цвет волос? Рост? — Иисусе, да это было лет двенадцать назад. Я стоял на крыльце. Он стоял на земле. И как бл*ть я должен был определить его рост? — он замолкает и чешет бородку. — У него был изворотливый вид. Ничего не могу сказать о цвете волос. Он был в черной вязаной шапке. Я запомнил, потому что тогда еще не было холодно. Возможно, черная шапка была как раз той лыжной маской, которую ублюдок надел в ту ночь. Зачем он искал меня? Кто сдал меня, и как у него оказалось оружие Паркера? — Спасибо за информацию. Кивнув, Бэнкс сверлит взглядом мое запястье, пока я поправляю манжету. — Уверен, что не хочешь расстаться с часами? — Отвали, Бэнкс, — ворчу я и выхожу из дома под его гулкий смех.