Я завязываю тонкую ленту бантиком вокруг крошечного запястья Джози, когда Мина успокоила ее. Большие зеленые глаза Джози смотрят на меня, когда я нежно глажу пальцами ее светлые мягкие кудри. — Малышка Джози, нас с тобой ждут большие приключения. Никогда не будет головоломки, которую ты не сможешь разгадать, или тайны, которую ты не сможешь узнать. Ты вырастешь умной и храброй, и ты никогда не будешь бояться неудачи, потому что ты будешь знать, что несмотря ни на что, ты защищена и любима только за то, что ты есть ты. Себастьян завязывает ленту на другом запястье Джози очень аккуратным бантом. Я улыбаюсь его военной точности и терпению, несмотря на хлопающую руку ребенка. Обхватив ее голову своей большой рукой, он наклоняется и целует ее макушку, а затем говорит: — Джози-фасолинка, нет лучшего защитника, чем твой дядя Себастьян. Ты сосредоточься на том, чтобы расти сильной и бесстрашной, а я позабочусь об остальном сброде. Достаточно сказано. Пока все прихожане смеются над клятвой Себастьяна, я не могу не улыбнуться. Это так похоже на Себастьяна. Хотя, глядя, как он целует голову ребенка, это меня убивает. Я чувствую слезы, которые затуманивают мое зрение. Он — все, чего я хочу. Всё. Могу ли я убедить его принять меня, заставить его захотеть нас, навсегда? Церемония заканчивается, и после того, как фотограф делает тонны фотографий нас с Миной и Джози, мое сердце замирает, когда я слышу, как Адам называет имя Себастьяна, когда толпа покидает церковь. — Себастьян, на пару слов, пожалуйста. Я стараюсь не смотреть, когда Себастьян выходит из церкви, чтобы поговорить с отцом, но Мина отвлекает меня, хватая за руку. — Я в таком ужасе. — Что именно? — я оглядываюсь, чтобы посмотреть, где Джози. Изабель показывает ее друзьям. Сопротивляясь желанию подойти и забрать ребенка у бабушки, я спокойно говорю: — я думала, что церемония прошла хорошо. Мина готова расплакаться. — Ленточки, Талия. Я отдала красную и синюю ленточки, чтобы у Себастьяна не было проблем, но пастор слишком традиционный. Он поменял их, не сказав мне. Я кладу свою руку на ее руку. — Все хорошо. Себастьян не винит тебя. — Только потому, что ты вмешалась. Я не могу достаточно отблагодарить тебя за то, что ты исправила мою ошибку. Я отпускаю ее руку и обнимаю, шепча ей на ухо: — Мы семья, Мина. Она обнимает меня, сжимая крепче. — Спасибо, что ворвалась в мою жизнь. Я смеюсь и прижимаю ее к себе. — Я буду ждать приглашения на девичник, который ты обещала. Мина отстраняется и улыбается. — И спасибо за чудесный браслет для Джози. Особенно мне понравилось сердечко. Увидишь сегодня вечером. Поймешь почему. Я киваю в знак понимания, немного грустно видеть, что она не носит сердце, которое я подарила ей. Не то чтобы я ожидала, что она будет носить его каждый день. Все, что действительно имеет значение — это мысль, стоящая за этим. То, что она попросила меня стать крестной матерью ее ребенка, подтверждает, что Мина верит, что я сдержу свое слово. — Вот, она начинает капризничать, — говорит Изабель, возвращая Джози Мине. Глядя на меня, она продолжает: — это была бы гораздо более приятная церемония, если бы вы не были так грубы с пастором, влезая перед Себастьяном, как вы это сделали. Ты больше никогда не увидишь пастора, но мне придётся видеться с этим человеком каждое воскресенье. — Мама! — Мина выглядит так, будто вот-вот взорвётся, но я сдерживаю ее за руку. — Прошу прощения за чрезмерное усердие, Миссис Блейк. Она принюхивается и приподнимает подбородок. — Смотри, не учи мою внучку такому нецивилизованному поведению. Этого нельзя допустить. Когда ее мать уходит, Мина смотрит на меня, ее глаза полны извинений. Я просто улыбаюсь. — Она утомительна, не так ли? Мина начинает хихикать и не может остановиться. Она так смеется, что Джози начинает смеяться, и это самый сладкий звук. Я тоже начинаю смеяться. Лора приходит посмотреть, что смешного, смех Джози привлекает ее. Мы все еще посмеиваемся, когда вместе направляемся к выходу из церкви. Позволив девочкам уйти, проскальзываю в ванную. Когда выхожу из ванной, я удивляюсь, увидев, как Колдер открывает боковую дверь, а не выходит, как все остальные. — Колдер, верно? — я тихонько зову. Его широкие плечи напрягаются, и он поворачивается ко мне, нахмурив светло-коричневые брови. — Ты крестная Джози, но мы никогда не встречались. Откуда ты меня знаешь? Я подхожу и протягиваю руку. — Ты знаешь меня как Скарлетт на той маскарадной вечеринке для Мины несколько лет назад. Я Талия. Короткая улыбка появляется на его серьезном лице, когда он берет меня за руку, яркие зеленые глаза скользят по моему лицу. — Ах, Скарлетт — красная шапочка. Ты намного красивее без маски. — Спасибо, — говорю я с улыбкой и жестом указываю на главный вход. — Почему ты не выходишь оттуда? Боль мелькает в его глазах на долю секунды, прежде чем он отпускает наши сцепленные руки. — Я пришёл ради Мины и Джози, но я могу выдержать только немного семейного времени. Я наклоняю голову, изучая выражение его лица. Одиночество в его глазах разбивает мне сердце. — Уверена, Себастьян с удовольствием выпьет с тобой, когда крестины закончатся. — Да, он упоминал об этом, но... — Колдер ворошит короткие волосы рукой, затем потирает затылок и глубоко вздыхает. — Я не...я просто не могу быть здесь прямо сейчас. Он начинает отворачиваться, но потом оглядывается на меня. — Можешь оказать мне услугу? Можешь сказать Селесте, что я оценил ее письмо намного больше, чем она когда-либо узнает, и... извиниться перед ней за то, что не ответил? Моя жизнь пошла наперекосяк сразу после той вечеринки. Кэс прислала ему письмо от имени Селесты? Почему она мне не сказала? Я знаю, что он имеет в виду, что его отец умирает, но я не хочу вспоминать о болезненных воспоминаниях, поэтому быстро киваю. — Я ей все передам. — И хотя я хочу рассказать ему правду о Селесте, я не знаю, в том ли он настроении, чтобы услышать ее, но я хочу дать ему что-нибудь, что скрасит его день. — Бьюсь об заклад, она с удовольствием послушает тебя. Никогда не поздно воссоединиться, Колдер. Полуулыбка появляется на его лице, когда он прячет руки в карманах брюк. — Ты так думаешь? Если он и Кэс начнут общаться по электронной почте, она сможет встретиться с ним лично и сказать, кто она на самом деле. Правда должна исходить от нее, а не от меня. Я поднимаю руки и улыбаюсь. — А что ты теряешь? Он пожимает плечами, глядя на церковный вход, где люди снаружи болтают и смеются. — Не многое. Мне грустно, что он чувствует себя таким оторванным от семьи. — Тебе нужны ее контакты? Он отрицательно качает головой. — Нет, у меня есть. Спасибо, Талия. По крайней мере, он знает, как с ней связаться. Когда он открывает дверь, я говорю: — Пожалуйста, позвони Себастьяну и дай ему знать, как у тебя дела. Он беспокоится о тебе. Колдер фыркает и смотрит на меня: — Ты действительно не очень хорошо знаешь моего кузена. Критик никогда не волнуется. Прежде чем я успеваю сказать ему, как он ошибается, он уходит, дверь тихо захлопывается за ним. Когда я выхожу на улицу, оглядываюсь в поисках Себастьяна. Рейган снова загнала его в угол. Очевидно, она схватила его фуражку с церковной скамьи и теперь снова флиртует с ним. Интересно, зачем он вообще принёс фуражку. В тот момент, когда вошёл в церковь, он снял ее. Хотя опять же, это часть его униформы. Вместо того чтобы подойти и выхватить чертову фуражку из ее рук, как я хочу, я решаю подождать у машины. Слишком много невоспитанных действий подряд может лишить меня звания крестной. Так как большинство гостей уже поехали домой, я вижу нашу машину отсюда. Я обнимаю Мину и Джози на прощание. Пока Мина болтает с Лорой, я машу Дену, когда он выходит из церкви впереди Блейков, а потом спускаюсь по тротуару. По крайней мере, кто-то ранее очистил снег, оставив мне чистую дорожку. Машины проносятся мимо, громко сигналя. Всегда в спешке, чтобы обогнать кого-то. Я дрожу, когда холодный воздух касается моего пальто и поднимает воротник, а затем еще глубже засовываю руки в карманы. Глядя на крутую кучу снега, которая свалена вдоль задней стороны тротуара, становясь все выше, когда я приближаюсь к ней, я позволяю своему разуму задаться вопросом. Я бы ползала по нему в детстве и использовала для прикрытия в снежных боях. В какой-то момент куча снега полностью покрывает трехфутовую кирпичную стену, обрамляющую маленькие дворики перед домами, выстроенными вдоль улицы. Я ухмыляюсь, когда вижу, что один холмик на шесть футов выше. Теперь это будет потрясающий холм для Короля Горы. — Талия! — Себастьян зовёт меня по имени, и в то же время я слышу, как он быстро приближается сзади. Я останавливаюсь, его тон настолько резок и полон тревоги, что я оглядываюсь через плечо.