Для человека, который утверждает, что не знает слов, которые женщины хотят услышать, Себастьян сумел лишить меня дара речи. Я никогда не думала, что он скажет что-то настолько красивое и искреннее. Я обнимаю его за шею. — Ты — все, чего я хочу, Себастьян. В полной комплектации. Он крепко сжимает мою талию, его взгляд скользит по моему лицу. Я могу сказать, что что-то тяготит его разум, но потом он улыбается и сильно шлёпает меня по заднице. — Вытрись, возьми рубашку из моего шкафа, если хочешь, и я жду тебя на кухне. Когда я иду из его спальни через гостиную к кухне, красочные подушки на диване Себастьяна заставляют меня задуматься, как долго у него было это место. Или кто-то помог ему их выбрать? Он поднимает взгляд от скручивания штопора в бутылке вина, и улыбка удовлетворения растекается по его лицу. Он не торопится, скользнув взглядом по моим соскам, качающимся под его светло-голубой рубашкой, к моим голым ногам. — Моя одежда, безусловно, будет требованием в будущем. Я приподнимаю край его рубашки и касаюсь бирки, пришитой изнутри. — Пока искала, что надеть, заметила такую бирку: светло-голубая, 3,1. В галстуках также указаны основной цвет и цифры. — Я наклоняю голову. — Это система нумерации, так? Он кивает, вытаскивая пробку из бутылки. — Это помогает сопоставить галстуки с рубашками, а затем с моими костюмами. Мое сердце немного разбивается из-за того, как ему пришлось научиться приспосабливаться к пределам своего зрения. — Ты сам это придумал? — Да. Это помогает оставаться в здравом уме и помогает мне казаться в основном нормальным. В противном случае, вы бы видели меня только в чёрных или серых костюмах, белых рубашках и серых или черных галстуках. Время от времени я сходил с ума и надевал красный галстук. Это может и звучит так, будто он шутит, но я могу сказать, что он все еще борется. Тот факт, что никто из его семьи не знает, делает это ясным для меня. Его служба безопасности? И как иронично горько, что травма, которая превратила его темно-коричневый глаз в великолепный синий, также украла его способность различать цвета. Жизнь может быть такой непостоянной сукой. — Это очень умно. Я впечатлена, — говорю я, надеясь придать позитивный оттенок вещам. Запустив руки ему под рубашку, я поднимаю воротник и вдыхаю. — Тот, кто стирает твоё белье, заслуживает похвалы. Эта рубашка такая мягкая, и теперь я знаю, почему ты всегда так вкусно пахнешь. Наливая бокал красного вина, он фыркает. — Я обязательно скажу Терезе. — Кто такая Тереза? — спрашиваю я, стараясь не показаться ревнивой. Он ставит бутылку на чёрный гранитный стол и оглядывает квартиру. — Та же самая женщина, которая украшала это место, покупала мне продукты и в значительной степени управляла этим местом для меня, — он ухмыляется и кивает в сторону подушек, по которые я осматривала в гостиной. — Надеюсь, она выбрала хорошие цвета. Я смотрю на смелые бирюзовые и красные подушки, а затем на все стекло, мрамор и хром. — Определённо чувствуется мужское начало, но твоя домоправительница добавила тепло, выбрав цвета подушек, ковров и картин. Очень высокого класса кстати. Очевидно, работа в сфере безопасности окупается. Взяв два бокала, он подходит ко мне и протягивает бокал вина, оставляя себе газированную воду. — Да, дела идут хорошо. Я знаю, ты обычно не пьёшь красное, но я хочу, чтобы ты попробовала. Вино очень рекомендовали. И это как раз подходит для этого тоста. — Тост? — спрашиваю я, беря вино. Себастьян кивает и поднимает бокал, его ярко-синий взгляд полон тепла. — Я был твоим первым, а ты — моей. Я опускаю стакан и поднимаю бровь. — Ты не был девственником, Себастьян. Итак, что у тебя было впервые со мной? Он приближается, и мне трудно сосредоточиться из-за его мускулистой груди и шестью кубиков пресса в нескольких дюймах от меня. Он натянул мягкие темно-серые брюки для отдыха, которые низко сидели на его бёдрах, показывая те «линии», которые спускались к краю его брюк. Те, которые заставляли даже самых умных женщин терять голову. Чокнувшись со мной, он приподнимает мой подбородок, пока я не встречаю его взгляд. — Ты первая женщина, которую я привёл в эту квартиру — место, которое я всегда считал своим личным убежищем. Ты первая женщина, которая выпила со мной, — его голос соблазнительно мурлычет, когда его палец касается моей линии подбородка. — Первая, с кем я опробовал дверь, диван, душ, стул, и первая, кто разделил мою кровать. Я сдерживаю эмоции, растущие внутри, мои пальцы сжимают стеклянную ножку фужера. То, что он говорит, останавливает сердце, поэтому я фокусируюсь на чем-то другом, чтобы не слишком увлекаться его словами. Он сказал несколько удивительных вещей в душе, но он не говорил ничего настолько глубокого, и, может, никогда не скажет. — Мы не занимались сексом ни на диване, ни в твоей постели. Себастьян издаёт понимающий смех. — Ночь только начинается, Рыженькая. Выпей и скажи мне, что ты думаешь. Я делаю глоток и удивляюсь богатому вкусу и тому, как легко он скользит по моему горлу. Я поднимаю брови. — Мммм, это восхитительно. — Я делаю еще один глоток и наслаждаюсь интенсивным мягким вкусом вина, распространяющимся по моему языку. — Я могу сказать, что танины не очень на вкус, но с их пряными нотками сочетание самое вкусное, что я когда-либо пробовала. Себастьян улыбается, в его глазах гордость. — Это итальянский виноград Примитиво, известный своим глубоким цветом и насыщенным вкусом. Я рад, что тебе понравилось. Я посмотрела на него с подозрением. — Ты много знаешь о вине для человека, который не пьет. Он скользит пальцами по моей ключице, его прикосновение пробуждает мои чувства. — Я обнаружил, что вино имеет свои преимущества. — И так получилось, что у тебя есть бутылка этого потрясающего вина под рукой для гостей, которых не бывает? — Вообще-то, и да, и нет. Это связано, — он начинает говорить, потом останавливается. — Придержи эту мысль. Выпив газированную воду, он ставит стакан на стол и идет через гостиную к черной хромированной книжной полке. Выдвинув ящик над рядом книг, он что-то достает, затем оборачивается и качает парой серебряных наручников. Глаза сверкают бирюзово-голубым, его взгляд медленно скользит по мне, первобытный и хищный. — Все, о чем я мог думать, это видеть тебя в этом. Ты позволишь мне сковать тебя, Талия? В то время как каждый нерв напрягается при взгляде в его глаза, а также знание того, что он думал обо мне, скованной, в чем я уверена…это будет взаимно удовлетворяющим сексуальным опытом, мой мозг не отключается. Он говорит что-то более глубокое? Более символичное? С другой стороны, кто держит вино в месте, которое якобы никогда не посещают гости? Я вообще хочу знать о наручниках? Почему мой мозг не может хоть раз сделать перерыв? Я начинаю признаваться в своих противоречивых мыслях, но в дверях раздаётся звонок. Себастьян подходит и касается панели на стене кухни, говоря грубым тоном: — Это ты, Коннелли? — Да, просто доставляю сумочку Талии. Я подумал, что она может понадобиться ей. Я ставлю вино на стойку и иду за Себастьяном к двери. Не могу поверить, что не поняла, что у меня с собой нет сумочки. Я действительно была потрясена, этот наезд совсем сбил меня с толку. Мое лицо горит, когда я вижу свое нижнее белье рядом с дверью. Я пытаюсь подобрать пальто, штаны Себастьяна, ремень, каблуки и нижнее белье, когда лифт звенит. Когда дверь открывается, я бросаю все на добрых пять футов влево и, надеюсь, вне поля зрения Тео. Когда Тео начинает входить, Себастьян протягивает ему руку. — Спасибо, что принес сумочку Талии. Отступив назад, Тео кладет руку на дверь лифта, чтобы она не закрылась. Когда он протягивает Себастьяну мою сумочку, он кивает мне, когда я выглядываю из-за плеча Себастьяна. — Привет, Талия, — говорит он, махнув рукой. — Мина просила передать, что положила подарок тебе в сумочку. — Он показывает на порез у меня на лбу. — Ой. Я слышал, там было больше волос. Тео отрастил его ёжик волос с тех пор, как мы виделись в последний раз. Я улыбаюсь лёгкому локону его светло-каштановых волос. Волосы, в сочетании с его высоким ростом, бочкообразной грудью и толстыми руками, делают его еще более похожим на большого плюшевого медведя. Я хочу обнять его, как обнимала каждую ночь после того, как он провожал меня до машины, но так как я без нижнего белья, я прячусь за Себастьяном, осторожно касаясь своей стрижки. — Да, не так уж плохо, учитывая сражение с машиной. Спасибо, что принес мою сумочку. Обхватив меня за плечи, Себастьян подтягивает к себе и скользит рукой по моей талии, прижимая сильнее. — Есть новости о машине, которая чуть не сбила нас? — Ден кратко изложил мне ситуацию. Машина была угнана пару дней назад. Владелец машины, Дуайт Такер, осужденный преступник, условно-досрочно освобождён. Полиция ищет его, но в то же время они ищут его отпечатки на всякий случай. — Кивнув мне, Тео спрашивает: — его имя кажется знакомым? Я тереблю воротник рубашки Себастьяна, чтобы материал не просвечивал грудь. Последнее, что я хочу сделать, это телепортировать Тео. — Нет. Я стараюсь не связываться с известными преступниками. Ну, исключая сценарий с Хитрым Лисом. — Несмотря на обстоятельства, у нас были интересные разговоры, да? — Тео улыбается и становится серьезным, когда Себастьян хмурится. — В любом случае, я собираюсь получше изучить этого Такера, на всякий случай. Я дам тебе знать, если что-нибудь придумаю. Как только дверь закрывается, я смотрю на Себастьяна. — Я думала, Ден работает на твоего отца. — Да, — просто отвечает он. Когда я поднимаю брови, Себастьян улыбается. — Очевидно, вы произвели сильное впечатление на Адама Блейка. И он не хочет, чтобы что-нибудь случилось с «бесстрашной» крестной Джози, следовательно, Ден участвует. Я смеюсь.