Вернувшись в Москву, я встретилась с Женькой. Он выслушал мой скомканный рассказ про футболиста Сашу, нежно провел по волосам рукой и тихо сказал: – Вик, ну какой футболист? Ты достойна лучшего. Разве не понимаешь? Я притихла и задумалась. Может, Женька прав? Какой футболист? Кто он и где живет? У меня глобальные цели, становление карьеры, записи и концерты. О чем это я? Впереди целая жизнь. Найду еще своего Бэкхема, а не этого юношу из неизвестной команды. Как всегда, Женька оказался прав. И я честно об этом ему сказала. Сашу выбросила из головы, как и название города, в котором он живет. Глава 7 Однажды произошла встреча, о которой мечтают все начинающие певицы – я познакомилась с модным известным продюсером. А дело было так. Мы с девчонками пели на закрытой вечеринке московского олигарха. Все как обычно: хороший звук, крутой клуб, холеные дамы за столиками и раздутые от чувства собственного совершенства богачи. Юлька объявила, что этот концерт может стать последним. В таком составе мы уже никогда выступать не будем. Юлиана Че рассталась со своим любовником. Он прекратил с ней как телесные контакты, так и деловые. – Дальше каждая сама по себе, – тяжело вздохнула Юля. – Ой, что же делать? – взмолилась Настя. – Искать нового покровителя. Мы сидели в маленькой комнатке, наносили грим, курили и строили планы на будущее. Юлька, занявшая третье место по итогам зрительского голосования (или как любят произносить в эфире: «вошла в золотую тройку»), была нашим лидером. Она была категорична: – Если ни одна из нас до сих пор никого не заинтересовала, то шансов нет. Спустя шесть месяцев после финального концерта вообще глупо напоминать, что ты финалист прошлогоднего проекта. – Выступаем в том же порядке? – уточнила я, припудривая лицо. – Да. У Дашки две песни между выступлением. У Нины – четыре. Переодеться успеете? – А почему мне так мало времени опять оставили? – заныла Даша. – Потому что у тебя репертуар такой, – разозлилась Юля. – Забыла, как мы выстраивали в студии вместе со звукорежиссером наш первый концерт? Вертели, крутили. Так удобнее. Голос твой на пульте подправить можно, а в зале тяжело. Не хочешь – не переодевайся! – Вот именно. – Нина была рада тому, что хоть чем-то выше остальных. Дверь распахнулась без предварительного стука. В комнатушку ввалился администратор. – Через пять минут все за сцену, – приказал он, сверля прожорливым взглядом Варькину грудь. Варя, привыкшая демонстрировать свою красоту только достойным, сложила руки на груди, скрутила две дули. Мужчина дернулся, прокашлялся, спрятал глаза и прошипел: – Курить в помещении запрещено. – А мы проветрим, – пообещала Юлька. – Пять минут, – бросил он уходя, и громыхнул дверью. Слух о том, что смазливый Иван Пачерный, чей портрет был растиражирован многочисленными журналами, слывет бабником, до моих ушей докатывался. Поддерживая брутальный стиль и владея кучей свободных средств, он мог делать все и везде. Совершать чудачества и носиться по ночным улицам на мотоцикле. Выпускать провокационные клипы и взрывать рейтинги. Явиться на церемонию награждения Первого канала в пляжных шортах. Конечно, его вежливо просили уйти. И он уходил, прихватив с собой какого-нибудь значимого гостя, которого ждали все. Предварительно долго и настойчиво уговаривали прийти. Все его выходки подробно излагались в прессе, фотографы ловили меняющиеся образы продюсера и старались не перепутать его спутниц. Возможно, половина того, что я слышала о Пачерном, была неправдой. Возможно. Но попасть в его поле зрения все равно было престижно и опасно одновременно. Надо уметь держать баланс, как канатоходец. Заинтересовать творчеством, но не впасть в любовный омут. Мужская энергетика перла из него, как пар из паровоза. А острый язык и колкие шутки, которыми он пользовался постоянно, отбивали желание с ним спорить. Хамоватый и небрежный, он, тем не менее, влез в самое сердце шоу-бизнеса и успешно там существовал. И зарабатывал себе не только на хлеб с маслом, но и на гренки с черной икрой. – Девчонки, вы чего по углам жметесь? Иван проходил мимо в обнимку с девицей модельной внешности. Она с пренебрежением посмотрела на наш разодетый коридорный ансамбль. Мы стояли вдоль стены и ждали указаний администратора. На фоне двухметровой дамы напоминали сюжет из сказки «Великан в стране лилипутов». Модель демонстрировала полное равнодушие и ждала, когда Пачерный сдвинется с места. – Чё хмурые такие, а? – не отставал продюсер. – Выхода ждем, – вежливо пояснила Юля. Печенкина оказалась лучше всех воспитана. Мы мгновенно стушевались и лепетали что-то неразборчивое, еще больше раздражая мисс модель. – Танцуете? – Поем, – с улыбкой ответила Юлька. Этот мужик нам сразу не понравился. Всем и сразу. Серьга в носу, туннели в ушах. Какое-то детское увлечение для мужчины с проседью в висках. – Это ваша на сцене? – кивнул он в сторону надрывающихся динамиков. – «…Ай-ай-ай, мама не ругай. Мама отпусти и за все прости…» – пела Варька. – Варвара Дис. Ему отвечала только Печенкина. Модель демонстративно прокашлялась и дернула спутника за рукав. – Зайка, иди погуляй. Пачерный освободил свою руку и слегка шлепнул девицу по заднице. Развернувшись, она ушла, недовольно стуча каблуками. Мужчина посмотрел каждой из нас в глаза, поднял брови и скривил рот: – На сцену с такими лицами? – Это наш последний концерт, – как оправдание сказала Даша. – И что? Да хоть завтра в гроб. Если ты артист, должен зажигать. Всегда. Без исключений. Что за группа? Ни мне, ни Юльке, никому из девчонок не хотелось признаваться, что мы – выпускницы популярного певческого проекта. С некоторых пор это стало постыдным. «Набрали девок из колхоза, одели, намазали и выставили народ веселить…» – так писали в желтой прессе. Газету кинул в лицо Юлькин бывший, из-за чего они и поссорились. – Не умеете деньги отрабатывать, пошли вон. Юлька собрала остатки гордости и покинула съемную квартирку. Сегодня после концерта она перевезет свои вещи ко мне. В прошлом месяце я нашла уютную квартиру, но одной оплачивать за съём финансово тяжело. А вдвоем потянем. – Анекдот, – не дождавшись нашей реакции, Пачерный, находящийся в прекрасном расположении духа, продолжал: – Деревня. Ночь. В избе старик отец укладывается на печке. Почти засыпает, но сквозь дрему слышит, как внизу молодые шебуршатся. Старикан посмеивается про себя: эх молодость, молодость… А внизу шепчутся: – Давай стоя? – Ну давай. – А давай теперь сидя? – Давай. – Давай ты сверху? – Давай. – Давай – валетиком? – Давай. – Давай кандрибобиком? – Давай. Опа! Старичка подбросило. Чё за дела? Ни разу не слыхал. Дай хоть посмотрю. Нагнулся, вглядывается в темень, ничего не видать. Высовывается дальше… не видать… дальше… не видать… Гнулся, гнулся, пока с полки не полетел. Шум на весь дом. Ушаты, прихваты, кастрюли, котелки – все по полу разлетелось. Поднялся кое-как, бок почесывает, пытается обратно заползти. В это время дочка с испугом спрашивает: – Что случилось, папочка? – пародируя женский голос, запищал Иван. – Ничего не случилось, дочка, просто… просто все надо делать по-людски. Мы расхохотались. Пошлый анекдот, но смешной. Пачерный, удовлетворенный результатом, тут же нас покинул. – Чего ржете? – спустилась со сцены Варька. – Ой, мне выступать, – умчалась Ленка.