Казалось, еще мгновение – и он услышит всплеск воды, услышит знакомый голос и почувствует прикосновение ее рук. Ожидание – великая пытка. – Услышь меня… – одними губами проговорил Кай. – Где бы ты ни была, услышь меня… Наверняка боги сыграли с ним злую шутку или лишили разума, но ветер донес до него едва слышимые слова: – Я здесь… Я слышу тебя… – Я буду ждать, – прошептал он. – Я буду идти, – долетело в ответ с порывом ветра. – До тех пор пока дышу… – непослушным голосом проговорил Кай. – До тех пор пока дышу… – эхом вторил ему затихавший голос. Со стороны горной тропы его окликнули, развеивая неизвестную магию. Вилред тряхнул головой, глядя на спускавшегося к берегу воина. Кай провел ладонью по лицу, словно стирая остатки наваждения. Сейчас он должен идти и работать со своими людьми до исступления, чтобы к ночи падать от усталости и не иметь сил предаваться мучившим мыслям. Глава 47 В конце октября выпал первый снег. К утру все лужи затянулись ледяной коркой, и крупные снежинки хаотично кружили в воздухе, устилая голую землю. Алекс повела плечами и отвернулась от окна. Она сидела в библиотеке и листала страницы очередной книги, выискивая нужные строки. Мифология народа Иннис была так богата, что голова шла кругом. Удалось понять то, что каждый смертный мог обратиться к богам. Чистое сердце позволяло делать это только раз в году, чтобы не гневить небеса и не предстать перед высшими силами алчным и нетерпеливым. – У бога нет имени и есть тысячи их. Он один, но он в каждом из нас. Великий и простой. Недосягаемый и стоящий у плеча каждого из детей своих, – шепотом прочитала Алекс, осторожно поглаживая ладонью страницу книги. – Когда душа открыта, то голос ее звучит так громко и чисто, что невозможно заглушить его ни громом небесным, ни рокотом дрожи земной… Она закрыла книгу и снова посмотрела в окно. Если бы не знала, какой сегодня день, то решила бы, что наступила зима. Снег все еще шел, оседая пушистым слоем на подоконнике. А она будто нарочно решила пройтись пешком. Меняя планы, Алекс вышла из читального зала и вытащила из кармана джинсов телефон. Стоит вызвать такси. Назвав диспетчеру адрес, она осталась ждать машину, глядя в окно. Двадцать девятое октября. – Двадцать девятое, Сашка, – прошептала она. – Уже двадцать девятое… Время тянулось как резина, каждый день не желал заканчиваться, превращаясь в бесконечное ожидание. Между звонками и визитами назойливого Нефедова, явно больше увлекшегося жертвой, чем розыском преступника, приходилось терпеть присутствие отца в доме. Олег Викторович упорно играл роль примерного родителя и даже ни разу не упомянул свою новую жену, рискуя натолкнуться на холодное равнодушие дочери. Разговоры о переезде во Францию велись каждый вечер, когда отец возвращался с работы. Уже в который раз он мягко, но настойчиво расписывал Алекс прелести парижской жизни. Она оставалась безучастной, мысленно находясь совсем в другом месте, другом мире. Еще совсем чуть-чуть. Она почти справилась. Только бы не сойти с ума от ожидания последнего дня октября. По телефону ей сообщили о приезде такси, и Алекс снова посмотрела в окно. Желтую машину она увидела у небольшого магазина, чуть поодаль, поскольку не имелось возможности подъехать непосредственно к самой библиотеке из-за ремонта дороги. Когда вышла на улицу, Алекс надела капюшон на голову и, поправив косу, спрятала руки в карманы пальто. В кармане снова зазвонил телефон, и девушка вытащила его. Взглянув на экран, она вздохнула и приняла вызов. – Ты что, на улице? – вместо приветствия спросил отец. – В такую погоду! Хочешь схватить простуду? Тебя же врачи предупреждали, что сейчас это так легко. – Я не замерзла, – заверила его Алекс, подходя к парковке у магазина. – Возвращайся домой, – велел Олег Викторович. – Так, зачем я звонил… В субботу мне необходимо присутствовать на благотворительном вечере. Это очень важное для компании мероприятие. – Зачем ты говоришь мне об этом? – насторожилась Алекс, садясь в такси. Устраиваясь в удобном теплом салоне, девушка аккуратно расправила пальто. – Я уже говорил тебе о запускаемом проекте. И об отъезде тоже. Ты ведь меня внимательно слушала, верно? – Да, – коротко отозвалась Алекс. – Для мероприятия мы арендовали зал гостиницы «Адмирал». Там будут присутствовать нужные для бизнеса люди. Я хочу, чтобы ты сопровождала меня, – предупреждая ее возражения, пояснил отец. – Хватит прятаться и отсиживаться дома. Это мероприятие будет полезно и для тебя. Приведи себя в порядок. Сделай что-нибудь с этими синяками под глазами, чтобы не походить на зомби… – Я не собираюсь туда идти! – возмутилась Алекс, но поняла, что ее уже никто не слушает, поскольку отец прервал разговор. – Этот день – мой… Расплатившись с улыбчивым таксистом, девушка вышла у ворот дома. Продолжая мысленно возмущаться затеей отца, Алекс дождалась, пока охрана откроет ей, и наконец оказалась во дворе, а потом и в доме. – Ну почему именно в этот день? – Она снова глухо чертыхнулась, снимая пальто и сердито оставляя его на вешалке в прихожей. Скрывшись в своей комнате от любопытного взгляда домработницы, которая конечно же обо всем докладывала отцу, Алекс устало опустилась на постель и раскинула руки, глядя в потолок. – Два дня. Слышишь меня, только два дня. Худощавый мужичок в темном длинном балахоне с капюшоном пытался заглянуть в кузню. Он подпрыгивал на месте, чтобы иметь возможность хоть что-то разглядеть за закрытыми воротами. – Готово? Обещал же! – возмущался Ирвин и снова подпрыгивал. Вдруг раздалось дикое шипение и следом нечто вцепилось в ногу колдуна острыми когтями, едва не заставив взвыть. Он кинул злой взгляд вниз, понимая, что ненароком наступил на хвост своему черному коту. Пушистый зверь, оскорбленный подобным неуважением, пытался освободиться и, едва это удалось, немедленно бросился наутек от сердитого хозяина. – Зейн! – позвал Ирвин. – Зейн! Отзовись же, проклятый мальчишка! Тяжелые удары молота по наковальне были ответом колдуну, терявшему терпение. – Входи! – раздался громкий голос сына кузнеца, и работа снова продолжилась. Ирвин с силой толкнул ворота, которые, к его досаде, все это время оставались открытыми. Мужчина уже ощущал жар от печи и не рискнул приблизиться к угрюмому юноше, взмокшему от усилий. Его белая рубаха давно потеряла цвет, став серой тряпкой. По всему было видно, что парень зол как лерн! Наверняка снова поспорил с отцом. И почему он не понимает, где его истинное место, в чем магия его бесценных рук? Колдун прошел к длинной скамье у забора и там увидел нужную ему вещь. Урмах – алтарь, смастеренный им из темного дерева, сверкал чеканной оправой. Она была покрыта замысловатыми узорами и закреплена на круглой основе ровно двадцатью семью гвоздями и ни одним больше, как и полагалось по особому ритуалу. Недавно поврежденный алтарь был отдан Зейну в надежде на починку. Теперь глаза Ирвина восторженно загорелись. Прекрасная работа, как всегда безупречно! Мужчина провел ладонью по металлической оправе, чувствуя под пальцами нанесенный рисунок. – Я благодарен, – проговорил Ирвин, краем глаз замечая ухмылку на загорелом мокром лице юноши. – Говорил же, что будет готово! – проворчал Зейн. – Однажды ты будешь великим, сын кузнеца, – задумчиво проговорил колдун, поднимая со скамьи урмах. – С оружием в руках, как и мечтал мальчишкой, хоть и не станешь воином. И великие победы будут вершиться благодаря тебе. Потому как поймешь, что победа рождается здесь, в руках мастера. Зейн только покачал рыжей головой в ответ на слова Ирвина. – Не смей сомневаться, юнец… – Колдун почесал седеющую бороду. Прихватив свое сокровище, Ирвин тенью выскользнул за ворота. Не успел он сделать и нескольких шагов, как услышал грохот копыт. Всадники приближались, и колдун отошел с дороги к колодцу. Прижимая к себе урмах, он наблюдал, как отряд воинов проследовал к дому старосты. Были среди них и сам хозяин Бренгарда, и его помощник Бун. Мрачные лица воинов подстегнули желание Ирвина побыстрее оказаться в своем убежище на окраине деревни. Рыжий Бун оглянулся, заметив колдуна, но окликать не стал и продолжил разговор с Вилредом. – Мы недавно оттуда вернулись! – проворчал здоровяк. – Почему ты снова глядишь в сторону холмов? Кай не ответил. – Кай, ты должен немного отдохнуть, – продолжил воин. – Побереги силы. Госпоже не понравится, когда по возвращении она найдет не мужа, а костлявого лерна с торчащими ребрами и впалыми щеками! Давай вернемся в замок, Кай. Ну же. – Не могу, – глухо отозвался Вилред. Истоптанная лошадьми дорога терялась среди холмов, ведя к границе Трех Ручьев. Уже несколько дней Кая не покидали тревога и чувство, что он находится вовсе не там, где должен был. Казалось, последнее время он просто ходил кругами, будто зверь на цепи, и никак не мог определить, куда же кинуться. Оставаясь в седле, Бун наклонился вбок, чтобы быть ближе к своему господину, и тихо проговорил: – Кай, люди начинают болтать. Для меня это не имеет значения, я всегда с тобой. Но сейчас возвратись хоть ненадолго. Прошу. Вилред повернул коня в сторону замка, но животное, словно чуя настроение хозяина, отказалось подчиниться. – Неспокойно мне, – сказал Кай другу, пытаясь усмирить коня. – Я должен вернуться. Чувствую, что должен. Но не в замок. Прости, Бун… Развернув коня, Вилред направил его к холмам. Глава 48