— Вопреки слухам, которые до вас, вероятно, доходили, я вовсе не кусаюсь. Я едва не подпрыгнула от неожиданности, когда он заговорил. Теперь, когда в лекционной аудитории не было толпы студентов, его глубокий голос благодаря акустике большого пространства отразился раскатом от всех стен. Я встала и поплелась к кафедре, сгорая от стыда. Безусловно, я в любом случае обязана принести свои извинения этому человеку, даже если бы он не был профессором, причем профессором, который будет моим новым боссом, по крайней мере, на следующие пятнадцать недель. Я готова была надавать себе пинков за то, что не извинилась вчера вечером, перед тем как уйти из бара. Ведь теперь все будет выглядеть так, будто я делаю это только из-за ситуации, в которой сейчас оказалась. Что, конечно, было правдой, не поймите меня неправильно, но я просто не хотела, чтобы это именно так и выглядело. Я глубоко вздохнула, прежде чем выдавить из себя: — Я сожалею о том, что произошло вчера. Простите меня, пожалуйста. Его лицо оставалось непроницаемым. — Я так и думал, что вы будете сожалеть, причем именно сейчас. — Я, совершенно очевидно, приняла вас за кого-то другого. — Я так и понял. Вы приняли меня за какого-то засранца. Того, с огромным членом, да? Я зажмурилась. Все последние полтора часа я снова и снова прокручивала в голове вчерашний разговор. Я думала, что помню все, каждое свое слово, но, видимо, нет. Когда я открыла глаза, профессор Уэст все еще смотрел прямо на меня. Его взгляд был чертовски пронзительным. — Видите ли, — начала бормотать я, — моя подруга Ава встречалась с этим парнем, Оуэном, целый месяц или около того. Он с самого первого дня вел себя как полное дерьмо, но она этого не видела. Однажды вечером, когда она собиралась уходить с работы, он подошел к ней и заявил: «Не возражаешь, если я провожу тебя домой? Моя мать всегда советовала мне следовать за своими мечтами». И она, как дура, сразу же купилась на это. А потом, как-то раз в субботу, он сказал ей, что должен уехать из города по делам, а она сама оказалась на другом конце города, по поручению своей матери. Она решила срезать путь через Мэдисон-сквер-парк, возвращаясь из продуктового магазина, и в парке столкнулась с ним. Он там прогуливался вместе со своей женой и детьми. — И вы, очевидно, приняли меня за него? Я кивнула. — Она заглянула ко мне вчера в бар во время моей смены и заказала коктейль со льдом «Лонг-Айленд». Когда пришел Оуэн, она кивнула на него и сказала, что это он там стоит в синей рубашке. — И мы оба оказались в синих рубашках, я правильно понимаю? Я не могла не улыбнуться, вспоминая о том, какой была Ава в ту ночь. — На самом деле, нет. Ава не большая любительница выпить. И в тот вечер, как оказалось, она была сильно пьяна. Рубашка на Оуэне была коричневой, даже не черной, которую можно было бы принять за темно-синюю. Я заметила, как губа профессора Уэста чуть дернулась. — В любом случае мне и в самом деле очень жаль. Я едва ли дала вам возможность произнести хоть слово, а потом, когда поняла, что произошло, была настолько подавлена и растеряна, что даже не остановилась, чтобы извиниться перед вами. — Я принимаю ваши извинения за вчерашний вечер. И хотя опасно одной подходить к незнакомому мужчине в баре, чтобы отругать его, ваши намерения достойны восхищения. Мне следовало бы в тот же момент заткнуться и быть благодарной, что он принял мои извинения. Следовало бы, но нет, черт меня дернул спросить: — А что в этом опасного? Он смерил меня взглядом. — Потому что в том шумном баре, если бы мне пришло в голову затащить такую пигалицу, как вы, в мужской туалет и запереть дверь, то никто бы вас не услышал и не пришел вам на помощь. Я скрестила руки на груди. — Я и сама могу о себе позаботиться. — Я не говорю, что вы не можете о себе позаботиться. Я говорю лишь, что вам не следует ставить себя в подобное положение. — Но в ваших словах был явный намек на то, что я не могу постоять за себя. Он застегнул молнию на своей сумке. — Мисс Мартин, я только что принял ваши извинения за то, что вы вчера вечером назвали меня засранцем. Вы хотите, чтобы я пожалел об этом? Боже, я и в самом деле дура. Похоже, рядом с этим человеком я теряю способность соображать. — Нет. Извините меня. Я вела себя как кретинка и, если это возможно, хотела бы начать все сначала. Он кивнул. — Разумеется. Будем считать, что все вчерашние недоразумения забыты. — Спасибо. — Но не то, что произошло сегодня. Я не терплю опозданий. Надеюсь, больше этого не повторится. Я сглотнула. — Да, конечно. Он накинул на плечо длинную ручку своей потертой коричневой кожаной сумки с ноутбуком. — Встретимся здесь завтра в пять. Нам надо будет обсудить учебную программу и занятия, которые вы будете вести, а также мои требования к оценке работы студентов. Это время как раз приходилось на середину моей смены в баре, но я решила, что что-нибудь придумаю. — Хорошо. — Вы закончили здесь свои дела на сегодня? — Да, но вообще-то мне уже пора на работу. Я заменяю сегодня Аву, потому что она не очень хорошо себя чувствует после вчерашнего вечера. Мы с ней обе работаем в баре «У О’Лири». — Вы работаете там официанткой? — Официанткой, барменшей, иногда разбираюсь с посетителями, когда они ведут себя слишком шумно. Профессор Уэст наградил меня широкой улыбкой. О боже, он должен улыбаться как можно чаще. Нет, забудь! Определенно будет лучше, если он вообще не станет этого делать. — Пойдемте, я с вами. Мы вместе прошли по коридорам и спустились на парковку. Когда мы подошли к моей машине, я остановилась. — Это моя. Итак… до завтра? Встречаемся в пять? Профессор Уэст взглянул на мою потрепанную «Субару». — Вы припарковались на месте, отведенном для проректора. У вас штраф за парковку в неположенном месте. — Он прищурился. — Вообще-то, похоже, у вас два штрафа. У вас техосмотр просрочен или еще что-то? Вот дерьмо. — М-м-м… нет. Я просто держу лишний квиток в бардачке и приклеиваю его на лобовое стекло, когда мне приходится парковаться с нарушениями. Его брови взлетели вверх. — Вы очень изобретательны. — Само собой, это не всегда срабатывает. — Разумеется. — Им нужно расширить парковку. Когда опаздываешь, просто невозможно найти место. Он некоторое время смотрел на меня. — Насколько я понимаю, для вас опоздание — довольно частое явление? — К сожалению, это так. — Тогда я должен прояснить кое-что из того, что сказал ранее. — О нет, в этом нет никакой необходимости. Я не буду опаздывать на ваши занятия. Он шагнул ближе и наклонился. — Рад это слышать, мисс Мартин. Но это вовсе не то, что нуждается в уточнении. Я нервно сглотнула. Боже, как же он хорошо пахнет. — Раньше я говорил вам, что не кусаю студентов. — Он ехидно улыбнулся, и я почувствовала, как эта улыбка отозвалась у меня в некоторых интересных местах. — Так вот, я их действительно не кусаю. Но вовсе не обещаю не кусать вздорных ассистенток. * * *