Аше-ар свалил из дома еще до обеда. И уходил он с таким загадочным видом, что я не сомневалась – очередную блондинку цеплять пошел. Меня его поведение, если честно, бесило. Но возразить особо было нечего, а закатывать беспричинный скандал не хотелось. Несколько часов после его ухода я слонялась по дому как неприкаянная. Даже попробовала присоединиться к обучающейся магии Ырли, но без Кира у меня ничего не получалось. Потом были фильмы, поднявшие настроение, и звонки, его убившие. Эскизы, рисование которых вернуло радость жизни, и раздражающее упрямство Сэн, не желавшего сдавать союзника. Устав от этих «американских горок», я включила ноут в надежде выловить в аське знакомых, с которыми можно сходить в кафе, поболтать и просто погулять по нашему замечательному городу. Список контактов «порадовал» меня исключительно женскими именами. Что это? Глюк? Дискриминация номеров по половому признаку? Френдлента форума защитников животных, скайп, почта… глюк оказался повсеместным. Последней каплей стали три десятка писем в моем ящике, адресованных Кирюше, Кирюсику, Кирильчику и «моему знойному пончику». В этот момент я четко осознала, что подцепила самый страшный вирус на свой бедный комп – аше-ар называется! Этот белобрысый монстр, пока я спала, разом лишил меня всех друзей и знакомых, а также и некоторых подруг, которым не посчастливилось носить имена Саша и Женя. А сам ушел гулять! Что за вселенская несправедливость?! Кажется, именно тогда мне пришла в голову шальная мысль использовать нашу Эо-связь, чтоб обломать ему весь кайф. А заодно и провести давно задуманный эксперимент. На мраморной столешнице рядом с раковиной красовались флакончик коары, пузырек салицилового спирта и старенький канцелярский нож в зеленом пластиковом корпусе. Раньше я им карандаши точила, теперь… тестировала собственную регенерацию. Инструмент был страшненький, не отличающийся изяществом, зато всегда острый благодаря отламываемым сегментам лезвия. После ухода Сэн я снова взяла его в руки, повертела задумчиво и… решительно нанесла очередной порез на раскрытую ладонь. На этот раз глубокий и четкий, не в пример тем царапинам, что делала раньше. Было больно. А еще стало страшно, ибо рана не спешила затягиваться подобно предыдущим. И когда моя паника начала требовать порции коары на окровавленную руку и воплей, призывающих на помощь, тело вспомнило о регенерации. Пф-ф-ф… Выдох, вдох-выдох… И что это было? Сэн какое-нибудь пакостное заклинание оставил, уходя? Или у восстановительных функций моего тела есть свой лимит? Раздевшись, забралась в ванну и задумалась. Нож по-прежнему лежал рядом, но применять его снова я не спешила. Сделать пакость азору – это одно, но истечь при этом кровью… увольте! Но чем дольше я сидела, тем сильнее хотелось повторить эксперимент. И дело было совсем не в Кир-Кули. Спустя полчаса раздумий под тихую музыку Лары Фабиан я таки решилась. Некоторое время спустя… Когда дверь распахнулась, я уже сидела на краю ванны и подпиливала аккуратно обрезанные ногти. Тонкая комбинация стального цвета вполне могла сойти за короткое платье на бретельках, потому я и не кинулась натягивать халат при виде входящего Кира. Только замерла на мгновение, вглядываясь в его лицо – белое, как в мире Неронга, и каменное, словно застывший мрамор. Холодный, бесчувственный, пугающий своей непроницаемостью. Неужели я ему и правда свидание обломала своей самодеятельностью? «Ругать будет», – решила, ничуть не раскаиваясь. Белокожий маг аккуратно захлопнул дверь, закрыл ее на замок и закрепил эффект магией, осыпав ручку быстро тающими голубыми искрами. Подумал немного и наложил на всю примыкающую к коридору стену полупрозрачную сеть защитных чар. Она слабо мерцала, выдавая свое присутствие на кафельной плитке. Ну все, труба!.. Забаррикадировался. Ругать не будет – сразу пороть. Пальцы, сжимавшие несчастную пилочку, задрожали, и я была вынуждена прекратить свое занятие. Однако с инструментом расставаться не спешила. Хотя и понимала, что эта «зубочистка» вряд ли сможет защитить меня от азора, но… с ней как-то спокойней было. Все так же не произнося ни слова, аше-ар подошел к узкой столешнице, взял с нее макетный нож и принялся вертеть его в руках, изучая. «Нет, ругать и бить он меня не станет, – пришла к новому выводу, – просто зарежет!» Наверное, вздох, сорвавшийся с губ, был слишком судорожным и громким, потому что блондин, прекратив щелкать новой игрушкой, поднял голову и посмотрел в мою сторону. Внимательно так, задумчиво… Я поежилась. Как-то вдруг прохладно стало в теплой комнате от этого его морозного взгляда. – Знаешь, айка, – начал Кир-Кули, убирая тонкое лезвие внутрь пластмассового корпуса, – это несерьезно. – И скривился так, будто дольку лимона съел. – Ч-что несерьезно? – спросила осторожно. – Это! – Он помахал мне инструментом, после чего небрежно бросил его обратно на столик. Признаться, дальше я ожидала нотацию о своем глупом поведении, но вместо этого услышала: – Разве ж это нож? Пародия какая-то. Если решила заняться членовредительством, то делай это красиво! – заявил белый псих и вытащил из внутреннего кармана косухи острый клинок с декорированной рукоятью. Мама дорогая, мне хана… Пара эффектных взмахов белой руки во всей красе продемонстрировали и ослепительный блеск прочного лезвия, и звук разрезаемого воздуха… и маньячный настрой позднего визитера. Когда он решительно шагнул ко мне, я неосознанно отшатнулась и с диким визгом полетела в ванну. Даже не знаю, хорошо это или плохо, что воду спустить забыла. С одной стороны, вмиг превратилась в мокрого котенка, залив при этом не только пол, но и остановившегося в шаге мужчину. С другой – хоть не отбила себе ничего при падении. Попыталась подняться, поскользнулась, всплеснула руками и с досады ударила ладонями по заметно остывшей воде. Хорошо хоть чистой, учитывая то, что за время купания я ее несколько раз меняла. – Ну что ж это такое-то? – проворчал братец крови, пряча клинок. – Не ушиблось, чудо чудное? – Он протянул руку, я демонстративно сложила свои на груди, продолжая гордо сидеть в холодной ванне. Уголки его рта дрогнули, а в холодных глазах появились искры лукавства. – Айка, в следующий раз, если захочешь меня вызвать, просто возьми номер телефона у Сэн. – Он не дал, – пожаловалась на сильнейшего. – А сколько раз спрашивала? – Один. – С третьего бы точно дал, – открыл мне тайну их заговора Кир. – Ну ты… вы… Слов нет! – Я переместила ладони на плечи и слегка потерла их, так как начала замерзать. – И вообще, с чего ты взял, что нужен мне? Я просто регенерацию проверяла! – Проверила? – Да. – Молодец. А теперь вылезай, пока не простудилась, – скомандовал блондин. – А то никакой регенерации на твои проверки не хватит. – И не поду… Ай! – вскрикнула от неожиданности, когда этот наглый лис схватил меня в охапку и вытащил из воды. Затем, невзирая на вялые попытки сопротивления, усадил на ту самую столешницу, где недавно валялся макетный нож. Его аше-ар отшвырнул подальше, не сильно заботясь о сохранности хрупкого корпуса при соприкосновении с полом. Мокрая ткань тонкой сорочки облепила тело, а с похожих на сосульки прядей закапала вода. Я дрожала, несмотря на лето. А недавний псих-маньяк, скинув куртку, принялся вытирать мягким полотенцем мои волосы, спину… не сушить теплым воздухом, как бывало раньше, а именно вытирать, осторожно прижимая махровую ткань к моим лопаткам, пояснице, бедрам. От него пахло улицей, ветром и почему-то морем. И находились мы так близко, периодически соприкасаясь друг с другом, что меня бросило в жар. Вот только дрожь от новой волны тепла, увы, не прошла, если не сказать – наоборот. Я, он, закрытая небольшая комната… От осознания ситуации стало совсем горячо. Щеки вспыхнули, кончики ушей загорелись, и, не зная, куда деть глаза, я ниже опустила голову, пряча лицо за мокрой завесой волос. – Сама вытрусь, – пробурчала, пытаясь отобрать у него полотенце. – Нет, принцесса, на твою самодеятельность я уже насмотрелся сегодня… и начувствовался. – Больно было? – спросила, прекрасно понимая, о чем он. – Ощутимо. – Закончив со спиной, Кир занялся моими руками. – На скорости двести с лишним особенно. И вот тут до меня действительно дошла вся глупость идиотского эксперимента. Прогулку ему испортить хотела? Вот же… дура! А если б в кювет улетел? Покалечился или… погиб? Захотелось побиться головой об стену, только она находилась позади, зато прямо напротив была твердая мужская грудь, обтянутая белой футболкой. Промычав что-то нечленораздельное, но с явным оттенком раскаяния, я подалась вперед и уткнулась лбом в вышеупомянутую часть мужского тела. – Э, не-е-ет, – протянул блондин, откладывая в сторону полотенце, – извинения не приняты. – Почему это? – От возмущения я даже посмотреть на него отважилась. – Потому что. – Кир отступил на шаг, скользя по мне странным взглядом. Стало неловко как-то, и, машинально обняв себя за плечи, я поежилась. – Ты такая мокрая и… – Договаривай, – потребовала почти с вызовом, когда пауза затянулась. – И милая, – сказал, улыбаясь. – Все? – Забавная еще. – Как кошка в цирке, – проворчала недовольно. – Фырчащая сердитая кошка… айка, в смысле. Швырнула в него полотенце. Поймал и повесил на сушилку. Потянулась за новым снарядом к соседней полке, да так и замерла, услышав тихое: – Дико сексуальная… айка. Хотела обозвать зоофилом, потом ксенофилом, после чего выдала объединяющее: – Извращенец! – И снова покраснела. – И не говори. – Кир одним шагом сократил расстояние между нами до пары сантиметров. Впрочем, и их очень быстро не стало, ибо азор, вклинившись между колен и откинув мои волосы за спину, прижал меня к себе, притянув за бедра. Поза получилась совсем не целомудренная. Неправильная, непривычная и… безумно возбуждающая. Я испугалась, заерзала, пытаясь отодвинуться, но кто ж мне дал? Рука, опустившаяся на талию, была твердой и уверенной, вторая нежной и проворной. Пальцы заскользили по плечу, по шее, огладили контур подбородка и заставили поднять лицо. – Ты чуть не покалечила меня сегодня, принцесса, – прошептал блондин, наклоняясь. – Я требую компенсации. – Что-о-о?! – Вопль возмущения был нагло прерван головокружительным поцелуем, от которого яростно забилось сердце, заныли губы и появилось странное тягучее чувство где-то внизу живота. Его ладони блуждали по моему телу, сдвигая ткань мокрой сорочки, прохладные, казалось бы, пальцы обжигали, касаясь обнаженной кожи. Меня трясло. От его уверенных, чуть шальных ласк и от властных поцелуев, от этой порочной близости и развратной позы. Губы Кир-Кули безжалостно терзали мои, давая передышку разве что на вдох. Я честно пыталась сопротивляться… первые пару секунд. А потом поплыла, увлекаемая водоворотом безумных ощущений. Искушающих, диких, но таких ярких, сильных и приятных, что хотелось продолжения. Злость, страх, раздражение… все растаяло без следа вместе с мыслью остановить это безобразие. У меня просто не было сил оттолкнуть того, кого я так хотела видеть весь день. Он остановился сам. – Извинения приняты, – сказал, тяжело дыша и не мигая глядя на мои губы. Невольно облизнула их и почувствовала, как сжались его пальцы на моем плече. Скривилась, опуская взгляд, да так и ахнула, осознав, в каком виде сижу. Правая лямка была разорвана, грудь обнажена, бедра тоже. Принялась торопливо поправлять одежду, при этом отодвигаясь от мужчины подальше к стене. Было неловко и досадно. От того, что поддалась его порыву, от того, что не смогла совладать с собственными эмоциями, а еще потому, что в результате оказалась виноватой я, хотя весь день меня донимали звонками его подружки. И контакты с ноута пропали тоже по его прихоти. – Ненавижу! – заявила аше-ару, прижавшись спиной к холодной стене. – Я понял, – тряхнув неровной челкой, серьезно ответил он. – Правда ненавижу. – Нахмурилась, раздраженно передернув плечами. – За поцелуи? – Сняв с вешалки халат, Кир-Кули принялся меня в него закутывать. – Да при чем тут поцелуи! – И почему взбесилась? Сама не поняла. – Просто ты, ты… ты гад, Кир. Ты шляешься где-то целыми днями, в то время как я вынуждена работать секретарем, отвечая на звонки твоих поклонниц. Почему ты даешь этим бабам мой номер, а не свой?! А? – Он не ответил, да я и не ждала, меня реально прорвало, слова так и сыпались с губ… с припухших, чуть ноющих губ, которые все еще помнили вкус его поцелуев. Зажмурилась на миг, отгоняя наваждение, и продолжила высказываться: – Но все это фигня в сравнении с тем, что ты сделал с ноутом. С моим ноутом! Какого лешего ты удалил контакты? Кто дал тебе право лезть в мою жизнь, в мое личное пространство, в… – Я набрала побольше воздуха в легкие, резко выдохнула и, стиснув ворот накинутого на плечи халата, потребовала: – Верни контакты, братец. Как было, верни и больше никогда так не делай. И тогда, так уж и быть, я буду исправно отшивать твоих фанаток по телефону. Даже журнал звонков заведу, куда стану записывать их самые яркие перлы и вариации на тему твоего имени. – Высказалась? – уточнил аше-ар, когда я наконец замолчала. – Да! – Гордо вздернула подбородок и уставилась на его наглую физиономию, жестоко подавляя желание дотронуться кончиками пальцев до белой скулы, до твердой линии подбородка… До упругих губ, в уголках которых пряталась улыбка. Та-а-ак… улыбка, значит? Смешно ему?! Вот же… песец иномирный! – Вернешь контакты? – спросила мрачно. – А как? – А как стирал, так и возвращай, тоже мне… хакер! – Ладно. – Он немного помолчал, прежде чем сказать: – Верну… за поцелуй. – Тебе что, мало?! – Я реально удивилась. Ибо мне-то как раз хватило. На ближайшие пару дней точно будет, чем тешить неуемное воображение и подкармливать чувство повышенной неловкости. – Мне всегда мало, айка. Я ненасытный… гад. – Он усмехнулся и посмотрел на меня так, что я себя голой почувствовала, несмотря на наличие шелкового халата, надетого поверх просушенной теплым воздухом сорочки. – Сволочь. – Ладно, – не стал отрицать блондин. – Ненасытная сволочь.