Вот после этих мыслей меня и отпустило. Я даже пообещала купить себе что-то неприлично дорогое за чудеса выдержки, которые проявила. А потом жутко покраснела, представив, что могло бы быть, если бы я дала волю той ревности, которая меня ослепила при знакомстве с Алисой. Как бы я глупо смотрелась… Вот поэтому, я и решила, что больше не буду торопить ни себя, ни Эрика. В конце концов, у нас в запасе есть еще два дня. Вот они все и покажут. Я отпустила все. И в тот же миг мне даже стало как-то легче дышать. Намного проще смотреть на все, когда ты особо ни на что не рассчитываешь. У тебя как будто меняется мировоззрение и ты начинаешь смотреть на обыденные вещи под другим углом. И знаете, что я увидела? Что Эрик –трудоголик, которых стоило еще поискать. Каждую свободную минуту он старается провести с пользой для своего дела. Он вечно на связи с офисом и умудряется проводить совещания даже там, находясь за тысячу километров от них. Бесконечное решение дел забирают у него уйму времени и сил. Отсюда последовало еще кое-что занятное. Он не умеет и не знает, как отдыхать. Совсем. Или не позволяет сам себе этого делать. Или все вместе взятое. Вклиниться между ним и его работой крайне сложно, потому что он сам этого пока не хочет. В те редкие моменты, когда нам удавалось побыть вдвоем, меня не покидало ощущение будто они не спонтанны, а уже заранее им запланированы. И хотя Эрик старался быть немного другим со мной, ему это давалось тяжело. Я понимала, что всему виной устоявшиеся привычки и все такое. И ценила, что он пытается пойти мне навстречу. Пару раз удавалось его растормошить и вот тогда он становился похож на молодого парня, а не на вечно собранного директора. Он смеялся, рассказывая какие-то забавные истории из жизни. И вот с таким Эриком, мне хотелось продолжать общение. Жаль, что он быстро исчезал за стеной, которой отстроил тот, другой, кто не одобрял послабления контроля. Я даже не удивляюсь сообщению, где Эрик любезно напоминает мне о сегодняшнем ужине и о том, что я должна быть при полном параде. Все-таки, это прощальный вечер в честь нашего возвращения домой, который устраивала принимающая сторона. Четыре дня пролетели, как один и настал момент подведения итогов. Во всем. И от этого меня немного потряхивает. Я надеваю самое лучшее платье, делаю вечерний мэйк и завиваю волосы в крупные волны. В отражении зеркала на меня смотрит какая-то другая Зара. Красивая, но грустная. Потому что возникает ощущение, что мне пришлось переделать себя ради соответствия этому месту и обществу. И это было просьбой Эрика. Понимаете? Ему было важно, чтобы я хорошо выглядела не ради него, не для него, а чтобы поддержать имидж его фирмы. Зависаю с помадой у губ, а затем беру и смываю весь макияж к чертям. Скручиваю в небрежную гульку волосы и снимаю платье, переодеваясь в джинсы с простым топом. Сердце гулко бьется в груди, когда я поднимаюсь на нужный мне этаж и, пока не иссяк запал, изо всех сил тарабаню в дверь. – Зара? – Эрик окидывает меня удивленным взглядом. – Что случилось? Почему ты в таком виде? Нас же уже ждут в ресторане… Но закончить ему я не даю. Протискиваюсь внутрь, захлопываю дверь и…целую его. Да, до самого вечера я придерживалась совершенно другой тактики. Но вдруг ясно осознала, что мне нужен хоть какой-то всплеск эмоций в этом огромном океане спокойствия под именем Эрик. Хоть что-то, что могло дать мне четкое подтверждение, что я ему действительно небезразлична. Одними же надеждами сыт не будешь. И я решаюсь на этот с одной стороны отчаянный поступок, который мне абсолютно не свойственный лишь с одной мыслью. Не отталкивай, прошу. Как известно, спонтанность лучше всего вызывает неподдельные эмоции у людей. Человек не готов к определенным действиям, а значит, можно пробить брешь даже в такой скале, как Громов. Но я ошиблась. Просчиталась. Сначала Эрик окаменел, но затем мягко взял меня за плечи и отодвинул от себя. То есть, на поцелуй он даже не ответил. Он не выглядит ошеломленным или хоть капельку взволнованным. Изучает в полном молчании мое лицо, а я стараюсь при этом выглядеть не так уж и подавленно. Хотя, признаюсь, я ожидала от него совершенно другой реакции. – Гхм, – прочищаю горло, – только не ставь меня в еще более неудобное положение и не спрашивай, что это сейчас было. – Не стану. – Парень отпускает меня. – Хотя это и стало неожиданностью. – Ну, еще бы. – Тут же обхватываю сама себя руками. – Для таких мероприятий, как поцелуй нужно назначить определенную дату и время. И предупредить заранее. В письменной форме. А, нет, прости. Лучше отправить тебе сообщение. – Что ты сейчас имеешь в виду? – напрягается Эрик. – А ты не понял? Это я сейчас иронизирую. – Вздыхаю. – А еще попытаюсь за оставшиеся пять минут донести до тебя, что у нас ничего не получится. Прости, Эрик, нам не по пути с тобой и ты это сам прекрасно понимаешь… Глава 20. Эрик – Отчеты руководителей отделов жду до вечера, – обвожу взглядом всех присутствующих, – всем младшим сотрудникам напоминаю о необходимости прохождения курсов повышения квалификации. Для всех отделов составили индивидуальный график для каждого человека. Ознакомьтесь с ним и не стройте на это время никаких планов. Внезапные отъезды, болезни и прочие отмазки не примутся, как повод для вашего не прохождения обучения. Всем ясно? Они не очень радостно соглашаются с этим. Энтузиазм в их голосах тянет на минусовую отметку, но мне плевать. Достойную зарплату хотят получать все без исключения, так пусть ее так же хорошо и отрабатывают. Бездари. Совещание заканчивается и толпа спешит быстрее покинуть конференц-зал. Зара, на удивление, уходит одной из последних. Задержалась, но не для того, чтобы посмотреть на меня. Просто оживленно что-то обсуждала с коллегой из своего отдела, попутно кивая головой и улыбаясь каждому, кто ее приветствовал. На меня ни разу ни взглянула ни во время совещания, ни после. Ну да, а чего ты хотел по прошествии месяца? – Так и не общаетесь? – Гарик останавливается слева от меня в опустевшем зале. – Нет, а зачем?– пожимаю плечами. – Затем, что она тебе нравится до сих пор, – а это говорит уже Славик справа от меня. Окружили черти. Сейчас снова начнется трепанация мозга. – Она ясно дала понять, что я ей не интересен. И я абсолютно нормально отношусь к отказам. – Да? – Гарик усмехается. – Это по этой причине, ты с момента перевода Зары в мой отдел теперь часто мелькаешь на нашем этаже? И по пять раз на дню просишь меня уточнить, нормально ли ей на новом рабочем месте? – А что странного в том, что я беспокоюсь о своем сотруднике? – На других тебе начхать, – Славка усаживается прямо на край стола. – За нас с Гариком ты тоже так не переживаешь. А мы, между прочим, тоже твои сотрудники. Мог бы хоть раз спросить, как мы вообще вытягиваем работу с тобой. – Бедняжка, – кошусь на него, – как же тебе достается. Может, тебе пару выходных дать, чтоб от моего лица отдохнул? – Не бесись, – Гарик толкает меня плечом, – мы ж твои друзья. Кто еще, кроме нас так тебя беззлобно покошмарит тебя? А еще напомнит тебе, что ты баран, Громов. – С хера ли? – морщусь. – Ты не прав, он не баран, – влезает Славик, – он бестолочь. – Не, ну вы совсем охренели, – начинаю закипать, – я что, по вашему, должен был на коленях за ней ползти, когда мне отказали? – А ну, напомни нам, что она перед этим сделала? – Почти хором говорят эти двое идиотов и я уже был готов сам себя пристрелить за то, что имел неосторожность им все рассказать. – Поцеловала, – резко дергаю узел галстука вниз, потому что и этот решил сегодня меня удушить. – И???? – Что? – недоуменно смотрю на них. – Что я должен был понять? Поцелуй, как поцелуй. Ничего сверхъестественного. Я вообще не понял, зачем она это сделала, если собиралась отказать мне. – Ой, бестолочь, – протягивает Славик. – Я ж говорю, баран, – вторит ему Гарик. – Да проверяла она тебя, расшевелить пыталась. Увидела, что тебе как-то побоку и сделала выводы, с которыми с тобой же и поделилась. И, знаешь что, Эрик, я вот впервые встаю на сторону девчонки. Я бы тоже не терял время на человека, которому я безразличен. – Это не так, – возражаю, – я… – Что «ты»? – давит на меня друг. – Да испугался я! – голос сам собой повышается по тональности. – Она ж как цунами, которое не остановить. Все внутри переворачивает своими словами, жестами, действиями, запахом. И я понимал, что с каждым днем мне все сложнее противостоять этому. – И почему ты сопротивляешься? Отношение – это не зараза, которую ты подхватил и надо теперь лечиться. Расслабься, кайфуй. – И это мне советует человек, который прыгает из койки в койку и его самые длинные отношения были диною в две недели? – Отхожу от Гарика, иначе сейчас могу не сдержаться и двинуть ему, пока он в шаговой доступности моего кулака. – Или месяц? – Согласен, опыта у меня не так много, но он хотя бы есть. И неважно, что он какой-то у меня негативный или неправильный. – Парирует друг. – И для твоего сведенья, прыгаю я по койкам лишь по тому, что рядом пока еще нет той единственной, которая бы переменила во мне хоть что-то. Я не чувствую того цунами или треклятых бабочек, как ты рядом с Зарой. Это просто бабы, которые забудут обо мне так же, как и я о них. Потому что мы цепляем друг друга на уровне «потрахаться и разбежаться», но не более того. – Избавь меня от своих причитаний и нравоучений. – Да это уже констатация факта, что у меня друг ослепший дебил. Взять так бездарно просрать свой шанс с такой хорошей девчонкой. Вот я на сто процентов уверен, что она могла бы тебя вытянуть из твоей скорлупы, если бы ты сам ей это позволил. – А ты уже ее так хорошо знаешь? – прищуриваюсь. – Да, – довольно лыбится Гарик,– она ж теперь моя подчиненная. Я с ней провожу достаточно времени, чтобы понять какая она. – Так может, ты уже и глаз на нее положил? А этим трепом просто почву прощупываешь? – внутри все холодеет. – Может и прощупываю. Тебе теперь какая разница? – Ты прав, никакой. – Сцепляю зубы так, что аж скрежет слышится. – Вот и отлично. – Гарик отталкивается от стола. – Куда ты собрался? – В свой отдел, – надменно смотрит он на меня, – пора новенькую в оборот брать. Пойду, приглашу ее в ресторан. Думаю, мне она навряд ли откажет. Все-таки я посимпатичней буду да общительней. И готов на многое, так что девушкам это нравится. – Он же это несерьезно? – зачем-то спрашиваю Славика, когда мы остаемся с ним вдвоем. – Да фиг его, – второй друг тоже собирается на выход. – А если и так, то что в этом такого? Они оба свободны, так что могут делать все, что угодно. – Ну да, ну да, – качаю головой. Да пусть хоть ужинают, хоть встречаются, хоть женятся и детей заводят. Так почему же после этой мысли внутри становится так плохо? Почему я злостно стискиваю кулаки и быстрым шагом направляюсь к отделу Игоря?