– Эрик Александрович… – Не сейчас, – стопорю пацана, который работал у нас курьером между этажами. И он покорно спешит скрыться в другом направлении, чувствуя, что я не в духе. Что в принципе понятно сразу, потому что меня вообще редко можно увидеть застывшим в пяти шагах от лифта и гипнотизирующим табло над ним. Смотрю на мелькающие цифры и похрустываю пальцами. Нервно. Когда двери лифта раздвигаются и выпускают очередную партию сотрудников на этаж, вижу среди них свою пропажу. И начинаются странные душевные метания, начиная от желания влепить ей выговор на глазах у всех, чтобы не повадно было нарушать установленные правила. И заканчивая молчаливым увольнением, не дожидаясь обещанной замены. Но когда я увидел ее лицо, стало как-то не по себе. Она одними глазами уже спрашивала, мол, собирать вещи? И тут я дал слабину, которая, как сам себе пообещал, была первой и последней. – Лебедева, с учетом того, что вчера вы перевыполнили возложенные на вас задачи и потратили свое личное время, сегодняшнее опоздание я вам прощаю. Но, надеюсь, вы понимаете, почему я не говорю вам о следующем разе? – Потому что его не будет? – грустно уточняет она. – Ваша догадливость меня поражает. – Разворачиваюсь и шагаю обратно по коридору. – Но еще больше меня поражает тот факт, что в семье военного, где царит дисциплина и порядок, есть такие ленивые персонажи, как вы. – У меня все в порядке со всем вышеперечисленным и я не ленивая. – Но явиться на работу вам помешал ретроградный Меркурий? – Забавная теория, возьму на заметку, – слышится позади. – Но не угадали. И что-то мне подсказывает, что вы вряд ли на самом деле хотите услышать причину моего опоздания. – Не хочу, – соглашаюсь с ней, когда останавливаюсь у двери в собственный кабинет. – Через пять минут на столе должны быть договора, кофе и таблетка обезболивающего. – Если болит голова, то лучше обойтись только таблеткой. – Нет, у меня болит душа от вашего внешнего вида,– окидываю ее прикид с головы до ног, – Зара, у меня к сотрудникам одно простое правило в выборе одежды. Все должно быть аккуратным, чистым, не пошлым. Я ни в коем случае не запрещаю одежду других цветов, главное, чтобы она была правильно подобрана и не вызывала желание выколоть себе глаза. Скажите, у вас плохо со вкусом или с деньгами? – Лучше бы вы мне выговор влепили, потому что ваше ехидство, Эрик Александрович, желает лучшего, – раздраженно фыркает девушка, выкладывая из рюкзака какие-то рамочки, цветные блокнотики и ловит мой взгляд, – этот стол мой на месяц, верно? – И? – Это означает, что вот этот метр деревянной поверхности будет оккупирован моими вещами настолько, насколько я этого захочу. Хотите, чтобы я плодотворно работала, дайте мне сделать это место комфортным для себя. По законодательству это не запрещено, как и по регламенту вашей фирмы. – Никогда не понимал, как статуэтка из «Фикс Прайса» может улучшить работоспособность человека. – Зажмуриваюсь , так как голова начинает болеть еще больше. А когда открываю глаза обратно, то передо мной раскрытая ладонь с пилюлей и бутылка воды. – Что это? – морщусь. – Обезболивающее, как вы и просили. А что не так? – Я не пью неизвестные мне вещества. – Это обычный ибупрофен. – Зара придвигает ладонь еще ближе и я отшатываюсь на один шаг назад. – Спасибо, но я хочу увидеть лекарство из того списка, который я составил сам. Он был у Софии где-то на рабочем столе. – Серьезно? – она пялится на меня так, будто у меня рога полезли сквозь волосы. – Список лекарств? – Да, – киваю, – у меня есть аллергическая реакция на некоторые компоненты. Так же есть перечень продуктов, которые должны входить в мой обед, если я вдруг задерживаюсь в офисе. Никакого фаст-фуда, только полезное содержимое. – Кто бы сомневался. – Плюс, София где-то помечала магазины, где периодически заказывала мне рубашки. – Пропускаю комментарий мимо ушей. – Дайте угадаю, наверное, там шьют одежду из натуральных тканей? – Зара, я бы на вашем месте, как губка впитывал бы информацию. Это вполне серьезный материал для вашего изучения, а не повод посмеяться с меня. – Что вы, ни в коем случае, – Зара говорит почти серьезно, но я же вижу, как уголки ее губ предательски дергаются вверх. – А есть еще какие-либо списки, чтобы я была в курсе ваших предпочтений? – Нет, – цежу сквозь зубы. – Пять минут, Зара. И все, что я просил, должно быть у меня. Ясно? – Простите, Эрик Александрович, – девушка даже опускает голову, чтобы я не видел ее лица, – я не знаю, как вам отвечают в таком случае. Вариантов много: «да, шеф», «слушаюсь, мой господин». А у моего папы вообще любимое «понял-принял». – Иди…те, Зара, к своему столу, – багровею. – И не заходите ко мне ближайшие полчаса. – А как же таблетка? – невинно переспрашивает она. – Сам найду! – рявкаю на нее и захлопываю за собой дверь. Если мы протянем неделю и не поубиваем друг друга, это будет важным достижением в моей копилке после создания этой фирмы. Глава 9. Эрик Наверное, стоит признать, что с появлением Зары в моем офисе, здесь неумолимо все стало меняться. Может быть, остальным это и не было заметно. Но мне, как создателю, прекрасно было видно, что мое детище становится каким-то другим. Теперь в моей приемной пахло какими-то палочками-вонючками, которые по словам Зары чистят чакры и привлекают денежные потоки. Еще на подоконниках появились кактусы, которые я как цветы вообще не воспринимал. Нормальные растения должны радовать красивыми бутонами и ароматами, а не нести боль своими колючками. Стол своей нынешней секретарши я старательно обходил взглядом, иначе приступ дергающегося глаза был обеспечен на весь остаток дня. Но больше всего раздражало не это. А то, как люди начали к ней тянуться. За одну всего лишь неделю, она умудрилась со всеми передружиться. Теперь ей улыбались через стеклянные стены, а в перерывах я видел, как она мило болтает то с одним сотрудником, то с другим. И это бесило меня до чертиков. Мое тихое, пусть даже немного угрюмое царство превращалось в королевство добра и улыбок. Логично, что смотря на все это, у меня возникал один единственный вопрос. Какого хрена? И тогда я понял, что это вызов всему, что я здесь создал. А вызовы я, ой, как не любил. Я начал кошмарить ее по поводу и без, стараясь приструнить. Я требовал от нее втрое больше, чем от своих бывших секретарш. Но Зара держалась бойко и это подстегивало еще больше. Всю мою суровость она встречала с неизменной улыбкой на лице. Приходила раньше всех и по документам охраны, уходила тоже одной из последних. Дела вела исправно, была на подхвате, но ее длиннющий и острый язык все портил. Нет, нет, как вымочит что-то, так и придушить ее охота. – Ты снова на нее втыкаешь, – Игорь толкает меня в бок. – Да иди ты, – беззлобно огрызаюсь в ответ, – ты чего вообще так подкрадываешься? – Я тут с половиной твоего этажа уже поздоровался и если бы ты так не был увлечен разглядыванием своей секретарши, то услышал меня еще вон оттуда,– друг тычет пальцем в противоположную сторону от нас. – Ну, так что? – Что? – непонимающе смотрю на него. – Может ты ей уже кольцо купишь? – Совсем мозги слетели набекрень? – кручу пальцем у виска. – Согласен, это чересчур, – Гарик строит серьезную рожу, – сначала нужно сводить даму в увеселительное заведение на какое-нибудь интересное мероприятие. Посмотришь на нее вне стен своего карцера. А то тут она миленькая, а там отрыжку будет пускать прямо за столом. Или козявки есть. – Ты больной. Ты об этом в курсе? – Вздыхаю. – Ты подписал бумаги? – Естественно. – Друг передает мне папку, но не унимается.– Слушай, если тебя так от нее коробит, то чего ты ее просто не уволишь? – Потому что это дело принципа, – огрызаюсь,– мужик я или кто? Сказал, что вытяну месяц, значит вытяну. – А чего ты над ней тогда измываешься? Пусть бедолага отработает сколько положено и до свидания. Не трать ни свои, ни ее нервные клетки. Ты же в курсе? Они не восстанавливаются. – Гарик, посмотри на нее внимательно, – ищу глазами Зару через стеклянные стены и нахожу у кулера с водой. Она снова с кем-то оживленно болтает и тут я слышу даже сквозь перегородку ее счастливый смех. – Она выглядит измотанной или грустной? – Ни капли. – Вот и я о чем. – Прищуриваюсь, запоминая в лицо ее собеседника, чтобы потом штрафануть за бесполезное шатание по отделу.– Знаешь, мне иногда кажется, что ее все происходящее забавляет. Да, точно, она будто стебется с меня. – Да я как посмотрю, у вас тут нешуточное противостояние разыгралось, – Игорь даже присвистывает. – Когда стреляться будем, господа? – Вот сейчас это вообще не в тему. – Да нет, дружище, – он качает головой, – это все, что ты творишь не в тему. У тебя наконец-то появилась здесь нормальная девчонка. Которая, не смотря на свой возраст, пашет лошадью и терпит твои закидоны. И, стоит отметить, на тебя как на мужика, вообще не смотрит и не клеится к тебе. Может тебя это зацепило, а? Ты мне тут заливаешь за азарт и принцип, а сам хоть понимаешь, что не в этом дело? Просто на смазливого мудака первый раз в его жизни не запала девчонка. – Гарик, ты слишком много времени стал проводить среди баб и твой мозг превратился в кисель. – Спокойно реагирую на его выпад. – Пойди, проветрись. А как успокоишься, заходи обратно. – А вот возьму и не вернусь. – Ну, ладно. – Пожимаю плечами. – Все равно через полчаса встретимся на собрании. И предупреди Славика, чтобы тоже явился. Как ни как, соучредитель третий. А на собраниях хрен нарисуешь. – Слышь, Эрик, ты б в качалку лишний раз сходил, а то весь на взводе. Лучше срывайся на груше, а не на близких тебе людях. – С этими словами, Игорь выходит из кабинета в коридор. Я наблюдаю за тем, как он останавливается возле Зары и что-то ей говорит такое, от чего она хихикает и отводит глаза. Бабник хренов. И когда друг ушел, не выдерживаю и тихо так, пользуясь тем, что она в очередной раз витает где-то в облаках, подкрадываюсь к девушке со спины. – Лебедева, а у нас разве все готово к собранию, что ты стоишь и бездельничаешь? Голос мой тих и спокоен, но не смотря на это, эффект все же есть. Зара дергается от неожиданности и проливает воду из стаканчика. А когда оборачивается, клянусь, вижу в ее глазах огонек ненависти, который она в этот раз плохо скрыла.