— На этой неделе придется немного поработать. Но в выходные собирался снова отправиться в поход. Садись, — сказал он и кивнул в направлении стула, стоявшего перед его письменным столом. — Чем могу тебе помочь? — Я вижу, твой стул меньше моего, — заметила Анника, улыбнулась и кивнула ему. Я могу сослаться в этом на моего отца, — ответил Хаквин. — Он обращал внимание на такие мелочи. Считал важным, чтобы разница не бросалась в глаза. Иначе его посетитель мог обидеться. — Я хотела бы задать тебе пару вопросов, — сказала Анника Карлссон. — А чтобы я смогла сделать это, мне придется раскрыть тебе секретную информацию. — Того рода, которую я должен буду сохранить при себе. — Да. — Тебе не о чем беспокоиться, — заверил ее Хаквин. — Я не из тех, кто привык болтать языком. «Да, ты не из таких», — подумала Анника Карлссон и рассказала ему, что они нашли останки мертвой женщины на острове Уфердсён. Что, судя по всему, ее убили, но каким способом она не стала уточнять. Они не знали, произошло ли убийство на самом острове, но именно там преступник спрятал тело. И также не знали, когда это случилось, но, скорее всего, от пяти до десяти лет назад. — За это время я был там только однажды, — сказал Хаквин. — Месяц назад, когда мне понадобилось забрать оттуда малыша Эдвина. — Во вторник 19 июня, — уточнила Анника Карлссон. — Да, все так. — А раньше? — Все те времена, когда я был мальчишкой и находился в лагере на острове Экерён, мы наведывались туда постоянно. Я и все мои друзья. — Но потом? Когда ты вырос? — Да, когда был руководителем группы. Позднее, пожалуй, но не в последние десять лет. — Никаких пикников, купания или других развлечений на свежем воздухе? — Нет, — сказал Хаквин. — Для этого есть места получше. — Но если бы тебе понадобилось спрятать мертвое тело? — Ну, тогда более подходящего места не найти, — кивнул Хаквин. — Уфердсён, пожалуй, лучше всего подходит на всем озере Меларен, если надо спрятать покойника. Кроме того, там ведь пятнадцать — двадцать лет назад обосновались кабаны. Ты же знаешь, что они без проблем едят трупы. Я понимаю ход твоих мыслей, — продолжил он. — Тот, кто спрятал тело женщины на острове, наверняка бывал там ранее. — И как много наберется таких? — Прежде всего, живущие по соседству. Наверняка пара сотен. Любители совершать прогулки по озеру Меларен, и среди них те, кому по той или иной причине приходилось высаживаться на Уфердсён. Наверняка еще пара сотен, пусть остров и не самое популярное место для этого. — А если говорить о таких, как ты? Старых скаутах? Ну, не слишком старых. Примерно твоего возраста. — Становится горячей, — улыбнулся Хаквин и покачал головой. — Должно быть, сотни. Или, пожалуй, скорее тысяча, если мы вернемся на тридцать — сорок лет назад. У меня есть один вопрос, если можно. — Задавай, а там посмотрим, — кивнула Анника Карлссон. — По-моему, просто мистика какая-то, что вы нашли ее, — сказал Хаквин. — Если она пролежала там десять лет, как ты говоришь, среди кабанов и лис. Там же чистые джунгли. Так же все выглядело и во времена моего детства, хотя кабаны там тогда не водились. Но лис и барсуков хватало, не говоря уж о хищных птицах, которые тоже не гнушаются мертвыми телами. Орлан-белохвост, например. Но также вороны, сороки и чайки питаются падалью. — Ты юный натуралист, Хаквин. — Нет, но мне как-то пришлось участвовать в подъеме на борт утопленника на Балтике. В шхерах около Трусы. Тело плавало на поверхности, и мы обнаружили его только из-за множества чаек, сидевших на нем. — Это было не самое приятное занятие, — заметила Анника Карлссон. — Да, — согласился Хаквин. — Но порой приходится делать то, что не приносит удовольствия. «Такой ты, наверное, и есть, — подумала Анника Карлссон. — Честный, хорошо воспитанный, обязательный, не болтун, всегда готов прийти на помощь». — Давай мы сейчас вернемся к острову Уфердсён, — сказала она, взяв его карту, лежавшую на столе между ними. — О’кей, — согласился Хаквин и наклонился над ней, чтобы лучше видеть. — Если высадиться в этом месте. — Анника Карлссон показала на карте. — Да. — Примерно в пятидесяти метрах от берега наверху на горе справа находится старая деревянная хижина. — Точно, — подтвердил Хаквин и улыбнулся: — Я и мои товарищи построили ее. Это была наша наблюдательная выш ка. Мы соорудили еще одну, но она с другой стороны мыса в ста метрах от этой и смотрит на пролив. — Я знаю, — сказала Анника. — Мы нашли обе. — Они качественно сделаны, — продолжил Хаквин и улыбнулся. — Отец был архитектором и строителем, а яблоко, как известно, недалеко от яблони падает. — В пятидесяти или, пожалуй, шестидесяти метрах вниз от хижины, у места, где обычно причаливают лодки, возле склона горы, расположен старый погреб. — Анника Карлссон поставила крестик на карте, чтобы показать точное местоположение. — Нет, — возразил Хаквин. — Там нет никакого старого погреба. Насколько мне известно, дальше на острове остался старый фундамент. Возможно, погреб находится там, но не здесь, у берега. — Точно там, где я поставила крестик, и есть старый погреб, — подтвердила Анника. — Мне в это трудно поверить, — сказал Хаквин и покачал головой. — Я и мои товарищи побывали там, пожалуй, сотню раз. Жили и спали на острове. Будь там какой-то погреб, мы нашли бы его. — Ты можешь посмотреть фотографии, — предложила Анника и кивнула в сторону папки, которую ранее положила на письменный стол. — Он, вероятно, был построен где-то в середине девятнадцатого столетия. Когда мои коллеги нашли его, он почти полностью обвалился и зарос кустами и травой. — Позволь мне высказать догадку, — сказал Хаквин. — Именно там вы обнаружили тело женщины. — Да, мои коллеги нашли его. С помощью поисковой собаки, которую взяли с собой. — Весь заросший, ты говоришь? — Да, а что ты сам думаешь? — спросила Анника Карлссон и продемонстрировала фотографию погреба, показывавшую, как он выглядел, прежде чем ее коллеги начали раскопки. — И так он выглядит сейчас, когда мы полностью расчистили его, — продолжила она и дала ему следующий снимок. — Странно. — Хаквин покачал головой, переводя взгляд с одной картинки на другую. — Мы обычно устраивали наши пикники там, внизу. И занимались всем другим. Купались, проводили все наши морские сражения в бухте, где обычно причаливают лодки. Ставили палатку тоже там. И веревка, о которой я тебе рассказывал. Мы еще использовали ее для прыжков в воду. Она была привязана на сосне совсем рядом. Но сейчас, видя эти фотографии, я понимаю, почему мы так никогда и не нашли погреб. — По мнению наших экспертов, нам удалось обнаружить ее останки только по той причине, что тело положили в погреб. Сохранились главным образом части скелета, как ты наверняка понимаешь. Она была там слишком хорошо спрятана, кабаны и орланы не добрались до нее. — Тогда можешь вычеркнуть меня из списка подозреваемых, — сказал Хаквин. — Я понятия не имел о существовании какого-то погреба в этом месте. — И ни один из твоих друзей тоже не знал? — Нет, естественно, нет. Если бы кто-то из нас случайно нашел его, все другие знали бы об этом. Ты можешь вычеркнуть нас всех из списка подозреваемых. — Тебя я уже вычеркнула, — сказала Анника Карлссон. — Иначе не сидела бы здесь. — Тогда ты можешь вычеркнуть и моих друзей, — повторил Хаквин. — То, что узнал бы один из нас, знали бы все. — Ты рассказывал мне, что, отправляясь на остров, вы всегда брали с собой гору еды? — Да, мы же ели как лошади. Еду и лимонад, и уголь для гриля, и переносные грили, две штуки. Палатки, чтобы спать в них, надувные матрасы, если нам разрешали остаться там на ночь. — Ты можешь привести несколько примеров, какую еду вы брали с собой? — Да, все такое, что едят в том возрасте: колбаски гриль, замороженные гамбургеры, хлеб, икру «Калле», естественно. Такой сыр в тюбиках. Ничего особенного в общем, но то, что нравится мальчишкам. И легко приготовить. — А вот это? — поинтересовалась Анника Карлссон и достала фотографию старой и ржавой банки пивных колбасок Буллена. — Пивные колбаски Буллена, — сказал Хаквин и улыбнулся. Восторженно и удивленно одновременно. — Да, — подтвердила Анника Карлссон. — Ты узнаешь банку? — Само собой. Это же классика. Я даже не знаю, сколько раз сидел и разогревал их прямо в банке. Просто поставив на костер. Никаких кастрюль и всего такого. Потом, разогрев, мы вылавливали из нее колбаски, это же можно было делать обычной палочкой. Выдавливали немного горчицы или кетчупа и клали в рот. — То есть колбаски Буллена пользовались у вас популярностью? — Да, — подтвердил Хаквин. — Рискуя тем, что ты наденешь на меня наручники, я готов признать, что, вполне возможно, малыш Хаквин стащил эту банку из кладовки своей доброй мамочки. Так ведь мы запасались провиантом, когда под парусом ходили до нашей усадьбы в Сталлархольмене. Нашей семейной усадьбы. Сначала мама угощала нас булочками и соком. Потом мы обычно совершали рейд в кладовку, прежде чем возвращались на остров Экерён. — Именно эта банка лежала в погребе, где мы нашли останки нашей жертвы убийства, — сообщила Анника Карлссон. — Нет, это невозможно, — сказал Хаквин. — Как она могла туда попасть? — Я не знаю, — ответила Анника Карлссон. — Надеялась, ты сможешь помочь мне с этим. — Нет, я ничего не понимаю. Абсолютно. — Зато нам известно, что она оказалась там задолго до мертвого тела. Где-то в восьмидесятых. Вероятно, в 1982 или 1983 году. Не раньше, пожалуй, позднее. — Но именно в те годы я и мои друзья как раз и жили там.