Воздух полутемной гостиной был пыльным и удушливым. Пахло там, однако, не сыростью и заброшенностью, а сигаретным дымом, который клубился в узких лучиках солнца, пробивавшихся сквозь жалюзи. Посередине стоял старый стол, вокруг которого сгрудились три раскладных стула для пикника. В углу полупустой комнаты высилась груда пивных бутылок, а из коридора напротив на меня с ужасом таращились два нарушителя общественного порядка. Первым оказался малыш Оливер Хэйнс. Второго я раньше не видел, однако сразу понял, что передо мной не кто иной как отпрыск четы Холтонов: парнишка не только на фото, но и в жизни был точной копией отца. Высокий и худощавый, в дорогущем кашемировом свитере и льняных брюках. Не такой прилизанный и спеси в лице поменьше, но все одно породу видно сразу. Ребята здорово струхнули при виде пистолета. Я неспешно опустил ствол, вернул предохранитель на место и поинтересовался: – Какого черта здесь происходит? – Детектив! Мы тут так… время проводим, – отозвался дрожащим голосом Оливер. – И часто вы его так проводите? – Когда как. Вы отцу только не говорите. Мы же ничего такого не делали! – Вижу… и чувствую, – я многозначительно принюхался, – Прямо под носом у родителей – ничего не скажешь, смело. Как же вы пробрались в запертый дом. – Так у меня ключи есть, – живо ответил Хэйнс-младший, – Мы ж раньше тут жили. – Ваша семья жила здесь? – я уселся на стул, который выглядел почище остальных, и достал сигареты, – Странно, впервые об этом слышу. Стало быть, получив отставку, ваш отец не смог себе позволить содержать дом? Парень замялся: – Были проблемы со страховкой… Мать тогда не работала, все деньги уходили на лечение отца. Короче, дом банк отнял за долги. – Мистер Холтон имел какое-то отношение к этому делу? – я перевел взгляд на Джошуа; тот покраснел и отвернулся. – Отцу пришлось говорить с мистером Хэйнсом, сообщить о решении сверху. Это входит в его обязанности. – Мы зла не держим, – вмешался Оливер, – А мистер большая шишка даже помог отцу найти новую работу. И потом, он ведь не себе дом забрал, так что никаких обид. Семейство Хэйнсов состояло прямо-таки из выдающихся праведников. Обид ни на кого не таят, живут душа в душу, несутся выхаживать больных теток по первому свистку… Я внимательно посмотрел на мальчишку: стоит ли вообще верить его словам? Будь его отец вне подозрений, Оливер наверняка заговорил бы иначе. – От вашей матери еще не было вестей? – Пока вроде нет. Отец из дома не выходит, боится почтальона пропустить. – Правильно делает. Как только подтвердится его алиби, ваша семья сможет выдохнуть спокойно… – я помолчал секунду, пытаясь разгадать мысли мальчишки, – Вообще родители живут дружно? – Не дерутся, – ухмыльнулся он, – Живут себе как все. – Не всякий муж, тем более с больной ногой, потащится ночью на вокзал, чтобы проводить супругу. Тем более после стольких лет брака… Хотя вам-то наверняка кажется, что романтики между такими стариками быть не может… Оливер тут же подобрался. Стоит намекнуть юнцу, что взрослые темы недоступны его пониманию, он немедленно выложит все секреты. Я это уяснил еще в армии, когда имел дело с молокососами-дезертирами. На гражданке работает не хуже, и даже простора для маневра больше. – Ничего мне не кажется, – чуть обижено ответил юный Хэйнс, – Романтики там никогда не было. Просто отец такой человек, что никого в беде не бросит. А любовь тут ни при чем вообще, они поженились-то едва познакомившись. – Перед самой войной? – усмехнулся я, – И до сих пор не разошлись. Что ни говорите, а для этого нужны очень сильные чувства. – Как же, – фыркнул он, – Отец был влюблен в другую девушку, только она выскочила за его друга. – Пропавшая миссис Шумер? – Она самая. Это уж давно семейная байка, мать даже над ним иной раз подтрунивает. У Шумеров-то любовь не шибко сложилась, а мои живут и в ус не дуют. Это была интереснейшая информация. О том, что между старыми друзьями в юности стояла роковая женщина, я слышал впервые. Даже странно, что в крошечном городишке мне еще никто об этом не нашептал. Наверняка об этом известно шерифу и кое-кому из коллег. Второй парень тем временем помалкивал. А ведь я заметил, как поморщился Холтон-младший, когда его отца назвали Большой шишкой. За языком Оливер следить даже не пытался, хотя его приятелю это очевидно не нравилось. Вообще мне не совсем была ясна суть этой дружбы. Что общего между парнем из состоятельной семьи и будущим работягой? Первый сдержан как английский лорд, у второго душа нараспашку, да еще семьи на грани вражды… Детская дружба, конечно, штука крепкая, но – тут мистер Холтон прав – недолговечная. Ребята потихоньку пришли в себя, осмелели и тоже присели за стол. Джошуа положил руки перед собой и сцепил пальцы, совсем как отец, Оливер откинулся на спинку стула и достал сигареты. В пепельнице перед ним высилась гора окурков разных марок… Тут мне и пришла в голову счастливая мысль. – Значит, вы встречаетесь здесь раз-другой в неделю? – Ага, сидим по вечерам, треплемся о том о сем… – Пробираетесь, должно быть, с черного хода? – А от вас ничего не укроешь, – расплылся в улыбке Оливер, – Да, через главную дверь не зайдешь, если только старухи нет дома. А задняя ведет из кухни на двор, там заборчик и калитка сбоку – никто не заметит. – И часто к вам присоединяется мисс Шумер? Вопрос застал мальчишек врасплох. Они обменялись растерянными взглядами, и я понял, что попал в точку. Вот и весь секрет дружбы, вот и ответ на загадку: для кого предназначен третий стул – cherchez la femme. – Мег тут не бывает, не знаю, с чего вы решили… – начал было Оливер. – С того, что видел в ее доме эту марку сигарет, – я соврал, а для правдоподобности кивнул на пепельницу, в которой действительно были окурки со следами помады, – Думал, что покойный Шумер покуривал тайком, хотя на спортсмена это непохоже. Итак, Мег была здесь… Парни понуро кивнули. – И в ту ночь ваша компания тоже собралась в этом доме? Снова несколько секунд я наслаждался выражением смятения на лицах обоих ребят. Оливер покусывал губы, а его приятель явно пытался предугадать возможные последствия. Наконец, Джошуа сознался: – Да. Она сказала отцу, что будет у подруги, а сама пробралась сюда. Мы подошли позже. – Позже – это во сколько? – Часов в девять-начале десятого. Родители ушли на вокзал, отец сказал, что вернется поздно – и я сразу двинул сюда, – хмуро отозвался Оливер. – Значит, сюда вы приехали на своей машине? – Да, только оставил ее в паре кварталов. Этот чертов выхлоп сразу привлекает внимание. – Долго просидели здесь? – В первом часу разошлись. Мы были на кухне, чтобы света от фонарика никто с улицы не заметил. Я задумался, рассматривая сумрачный коридор, ведущий на кухню. – Это в задней части дома… Вы слышали оттуда выстрел? – Нет, – после паузы ответил Джошуа, – Мы как обычно выпили по бутылке пива и разошлись. Я покачал головой. Эти подростки скрывали важнейшую информацию, и никому не пришло в голову опросить их как следует. Если бы не эта случайная встреча… – В это время Шумер уже был мертв, парни. Его служебная машина стояла перед домом – это никого не смутило? – Мег пришлось идти в обход, – после небольшой паузы ответил Оливер, – Она пробралась в дом через дверь на кухне. В гостиной у них горел свет… Я даже хотел заглянуть внутрь, но побоялся – нрав у ее папаши был крутой. – Кстати о папашах… – повернулся я к нему, – В котором часу ваш отец вернулся домой с вокзала? – Поздно. Я проснулся, когда он завалился в квартиру – у нас дверь скрипучая, да и топает он… ну, вы понимаете… Часа два было, не меньше. – А что вы можете сказать? – спросил я у Джошуа, – Мистер Холтон был дома, когда вы пришли? – Не знаю, – пожал плечами парень, – Дверь мы обычно не запираем. Я сразу спать лег и до утра не просыпался. Итак, слова клерка подтверждения не получили, а охранник слишком долго добирался домой с вокзала, даже с учетом хромоты. В любом случае отсутствие сразу у двух фигурантов дела нормального алиби выглядело странно – таких совпадений попросту не бывает. Впрочем, убийце было бы разумнее отправиться восвояси сразу, а не шататься по городу еще час-другой после того как он прикончил беднягу Шумера. Возможность того, что преступник все еще находился в доме, когда туда вернулась дочь жертвы, была ничтожно мала. И все-таки не мешало бы с девушкой побеседовать еще раз, теперь-то я знал, как развязать ей язык. – Придется вам проехать со мной участок, ребята. Расскажете все это снова, уже под запись. Такие сведения нельзя скрывать. Между прочим, это могло стоить свободы вашей подруге. Теперь-то точно известно, что она – вне подозрений. – Дома будут неприятности, – недовольно процедил Джошуа, поднимаясь со стула. – Ничего не поделаешь. Но я окажусь настолько любезным, что выйду отсюда и дам вам пару минут, чтобы навести порядок, – я кивнул на пивные бутылки, – Жду вас в машине. Вскоре мы отъехали от пустого дома и покатили к участку. Там я передал ребят дежурному, чтобы снял показания как положено. Также я вручил ему обнаруженную на месте преступления гильзу, велев поскорее вызвать баллистика, а сам пошел искать Уилкинса. Напарник как раз перед этим вернулся с обеда и теперь дремал в комнате отдыха. Я не без удовольствия прервал его сон. – Подымайся, едем к Хэйнсу. – Куда? – спросонок старик соображал хуже обычного. – К хромому охраннику банка, которого мы допрашивали в первый день. Что-то давно его не было слышно. Чтобы скорей продрать глаза, Уилкинс проглотил чашку дрянного напитка, который в участке по устоявшейся традиции называли кофе. Я тем временем вкратце изложил ему суть происходящего. На пути к машине старик хмуро молчал и только усевшись за руль позволил себе пару замечаний: – Не верится мне: трое подростков, даже не сговариваясь, врали так складно… – Врала только мисс Шумер. Младшего Хэйнса я вчера толком не допрашивал, а Джошуа Холтона вовсе увидел в первый раз, – отозвался я, – Строго говоря, это наш промах: не следовало списывать со счетов несовершеннолетних свидетелей.