Мисс Гувер после небольшой паузы ответила: – Не ругались, если вы это имеете в виду. Генри чересчур опекал девочку, это правда. При этом он много работал, и домом занималась в основном Мег. Уборка, готовка – но не могу сказать, что она была перегружена. Генри перекусывал чаще всего в кафе, а если нет – Мег быстренько стряпала что-нибудь из консервов. Меню его мало волновало, как и домашний уют в целом. – Мебель-то у него совсем новая, – возразил Уилкинс, притопавший наконец из кухни, – Дешевенькая, но новая. У моего старшего в гостиной точно такие кресла, купил в прошлом году. – Мистер Шумер недавно сменил обстановку? – пояснил я слова напарника. – Ах, эта мебель, – досадливо повела плечом мисс Гувер, – После развода Генри захотел начать жизнь с чистого листа – так сказать, избавиться от воспоминаний. Я помогала ее выбирать, Мег тоже не осталась в стороне. Только когда кресла доставили из магазина, он решил вмешаться и все расставил по-старому. По-моему, получилось отвратительно, но он и слушать ничего не хотел. Когда мужчина что-то втемяшит себе в голову, взывать к здравому смыслу бесполезно. Напарник что-то пробормотал под нос. Вообще одиноким женщинам он не доверял и даже опасался их – скорее всего, с подачи миссис Уилкинс. Она отчего-то считала супруга весьма лакомым кусочком. Я давно привык к брюзжанию старика, а мисс Гувер с любопытством посмотрела на него. – Вы со мной не согласны, детектив? – Отчего ж… Мужчины – народ упрямый, – признал напарник, – Однако уж что-что, а мебель в гостиной способен расставить даже последний идиот. – Поверьте, я не считаю Генри таковым. Однако в его доме не хватало женской руки, с этим никто не станет спорить. – Мой напарник слегка старомоден, – вмешался я, чтобы старик не ляпнул чего-нибудь еще, – А покойный Шумер не думал найти себе новую хозяйку? – Он сумел расторгнуть брак всего пару лет назад, – ответила она после небольшой паузы, – Женщин в дом не водил – по крайней мере, я никого с ним не видела… Детектив Бойд, мой перерыв подходит к концу, я должна вернуться в больницу. – Мы почти закончили. Нам потребуются ваши личные данные: полное имя, возраст… – Разумеется. Она вынула из сумки водительские права и протянула Уилкинсу. Тот склонился над своим блокнотом, переписывая туда информацию из документа. Пока он копался, я рассовывал по карманам собственные вещи: спички, сигареты, карандаш… По привычке старик бормотал под нос: – Миссис Миртл Дороти Гувер, двадцать четвертого года рождения… Миссис? А где мистер Гувер? – В лучшем месте, – она едва заметно улыбнулась, – Его новая семья живет в Лос-Анджелесе. – Вы развелись? – Семь лет назад. Фамилию менять я не стала, но называться миссис считаю не совсем уместным. – Простите, мисс… – я не стал лишний раз произносить и фамилию этого безвестного придурка, – Не станем больше вас беспокоить. Всего хорошего. Хотелось лягнуть Уилкинса, чтобы поторопить этого растяпу, но я сдержался. Он неспешно встал и распрощался с хозяйкой, после чего мы покинули дом. – Хороша дамочка, а? – заметил напарник, едва дверь захлопнулась за спиной. – Лучше не видал, – отозвался я, ни капли не соврав. Сойдя с крыльца мисс Гувер, мы направились к соседнему дому, принадлежавшему той самой старой леди, на которую я обратил внимание накануне. На обочине была припаркована самая ржавая колымага из всех ржавых колымаг на свете. Кузов старого «Форда Пикап», казалось, готов был рассыпаться от малейшего дуновения ветерка. Больше я не удивлялся, как машина способна издавать столь громкие звуки, – странным было то, что это чудовище вообще способно передвигаться. Рядом с автомобилем хлопотал его хозяин, высокий парнишка лет шестнадцати, с темными волосами и улыбчивым лицом. На нем был потасканный рабочий комбинезон и грязные кеды. Все внимание Оливера было сосредоточено на газонокосилке, которую он только что успел вытащить из кузова пикапа. Мальчишка так увлекся этим делом, что заметил нас только когда мы подошли почти вплотную. Я увидел карие глаза с веселым прищуром, и последние сомнения отпали: передо мной был младший Хэйнс. Он откинул непослушный вихор и без тени смущения приветствовал нас: – День добрый. А вы, никак, те самые детективы из Бостона? – Те самые и есть, – отозвался Уилкинс, с удовольствием разглядывая работящего паренька, – Ты тут, стало быть, траву стрижешь? – Ага, сейчас начну. Только эту железяку заведу сперва, – мальчишка с досадой толкнул ногой газонокосилку, – Вчера глохла то и дело, а теперь вовсе не запускается. – И как оно, прибыльно? – По сорок центов с лужайки в месяц – сами посчитайте. – Ишь ты! – удивился напарник, – Я-то дома сам справляюсь. Знал бы, какие деньжищи мальчишки зашибают, давно бы службу в полиции бросил. – Еще не поздно – отличная подработка на пенсии будет, – не удержавшись от этого замечания, я обернулся к Оливеру, – А ты сын мистера Хэйнса, насколько я понимаю? – Ага, его, – он нахмурился, – Здорово вы вчера отца напрягли. Я домой вернулся – он уж в стельку был. – Это не входило в наши планы. Собственно, мы задавали самые обычные вопросы, – возразил я, – Или для мистера Хэйнса так проводить вечера – обычное дело? – Он часто выпивает. А теперь мать уехала, сам на больничном сидит… Расслабился, в общем. – А в ночь убийства он был трезв? – поинтересовался Уилкинс. – Скорей всего, – кивнул парень, – Он мать на вокзал провожал, вернулся поздно – тут не до выпивки. – Вы слышали, как вернулся ваш отец? Помните, в котором часу это было? – Поздно, было, я сам пришел за полночь… А вы что, его подозреваете? – Оливер тревожно поглядел на меня. – Пока мы подозреваем всех, – туманно ответил я, – Можете что-нибудь рассказать о женщине, которая живет в этом доме? – Миссис Колдуэлл? Старуха что надо, никому спуска не дает. Может, сама и пришила, ей дядя Генри никогда не нравился. И лужайка у него страшная, и сам не джентльмен, как она говорит. – А тебя Шумер на стрижку газона не нанимал? – улыбнулся напарник. – Неа, даже ругал иной раз, что время тут трачу. Лучше б, говорил, учился, а то так дураком и вырастешь. А мне что, деньги-то нужны… – Учеба, стало быть, не нужна? – поддел я парня. – Учеба для умников, у кого родители за колледж готовы платить, – фыркнул Хэйнс-младший. – Как миссис Колдуэлл сегодня, в настроении? – Какое там настроение, на кладбище-то? Она с полчаса как туда утопала, каждую неделю ходит. Встретил, когда сюда ехал. – Так она не дома сегодня… Везет нам как утопленникам! – пробормотал Уилкинс. Оливер важно кивнул: – До вечера не явится. Сперва на кладбище, потом церковь, потом рынок или еще куда. Обычно раньше уходит, я ее, считайте, и не вижу никогда. – А платит как же? – Да раз в месяц деньги на столике оставляет, – парень кивнул на крыльцо, где стоял небольшой круглый стол с двумя плетеными креслами. – Что будем делать? – повернулся я к напарнику. – Нам сегодня нужно успеть допросить побольше свидетелей, так что пошло оно. Не факт, что эта миссис Колдуэлл вообще что-нибудь слышала или видела, иначе давно прибежала бы давать показания. Такие всегда в первых рядах, если что где случится. Меньше всего мне хотелось спорить с Уилкинсом о повадках старух, поэтому мы раскланялись с юным Хэйнсом и через дорогу зашагали к последнему дому Глава 6. Хорошие соседи Звонок раздался в глубине дома. В ожидании ответа я окинул взглядом оплетенный вьюном ядовито-зеленый фасад, аккуратную лужайку с парой гипсовых статуэток, которых я не сумел идентифицировать. По всему было видно, что Холтоны живут побогаче своих соседей. Вряд ли их здесь от этого больше любят… В доме раздались неуверенные шаги. Через секунду дверь приоткрылась и вышла вполне еще пикантная блондиночка в платье с глубоким вырезом. На ногах были туфельки на каблуке. Едва ли в такой обуви удобно надраивать полы или вытирать пыль, но обеспеченным домохозяйкам приходится держать себя в узде. В тот день, однако, наша новая знакомая явно не была в ударе: с напудренного лица на меня взглянула пара покрасневших глаз. А дамочка близко к сердцу приняла смерть соседа! Впрочем, она тут же приосанилась, неверно истолковав любопытное выражение на моем лице. Уилкинса миссис Холтон едва заметила. Мой невзрачный напарник, однако, не растерялся и приподнял шляпу первым. – Миссис Холтон? Мы хотели бы поговорить с вами о недавней трагедии… – Да-да, конечно, детективы! Она отступила в сторону, приглашая нас войти. Когда дверь бесшумно захлопнулась за спиной, мы оказались в гостиной. С потолка свисала огромная хрустальная люстра, пол застилал персидский ковер. Резные шкафы красного дерева соседствовали здесь с самой современной мебелью. Диванчики и кресла на тонюсеньких ножках с обивкой вырвиглазного цвета стояли вокруг овального столика из оргстекла. На его крышке дымилась переполненная пепельница. На кухне, судя по запаху, дымилось что-то еще. Я уселся на диванчик, который выглядел покрепче, и предположил, обратившись к притихшей хозяйке: – Кажется, у вас мясо горит. – О, не беспокойтесь, – криво улыбнулась она, – Все, что могло сгореть, уже сгорело. Я сама не своя сегодня, все валится из рук. – Еще бы, – вставил Уилкинс, с опаской опуская зад на хрупкую конструкцию, которую в мебельных каталогах почему-то именуют креслом, – Такое горе по соседству. Должно быть, вы много лет жарили барбекю на одной лужайке… Миссис Холтон вздохнула, плечи ее поникли, а грудь печально всколыхнулась. – Все было: и барбекю, и фейерверки на четвертое июля, и коктейли на Рождество… Мы все делали вместе, – она сообразила, что сморозила нечто двусмысленное, – То есть, я хочу сказать, что у нас очень дружный тупичок. Первый год здесь пролетел как сплошная вечеринка: одно новоселье за другим. Дети выросли вместе, они до сих пор дружат… Может быть, хотите выпить, детективы?