Вроде она так раньше не смеялась. А как? В голове промелькнули подробности целого подлого плана Капитанов, ожививших Сандру для того, чтобы подобраться к одному офицеру МГБ. — Что за бред! — помотал я головой. — Почему? Я внимательно посмотрел ей в глаза. — Ты не сказала, как ты уцелела! — Катька Белорусска предупредила! Я как была на этаж выше нырнула. У меня ключи были от подружки, она сейчас кое-что залечивает у Хирурга. — А меня как нашла? — Позвонила постоянному клиенту из ГАИ. Номер твоей «супервесты» я знаю, он пробил по камерам, сказал, где ты. Я все деньги на такси… Вроде все складно. И Хирурга я знаю, который в ветлечебнице принимает. И все же, всё же… И тут она посмотрела на меня своим недоверчивыми близко посаженными бусинками глаз, и меня затопило чувство безмерного счастья. Это Сандра, мой Сандра, она жива, и Профессор до нее не добрался. Я снова обнял ее. На этот раз с особой нежностью. Она отстранилась. — Я слышала через вентиляционную решетку на кухне, как Пуля сказал Профессору, что Кент приговорил нас обоих и что пацаны будут контролировать все выходы из города. Что мы будем делать? 10. Первый день войны Кутузовский проспект, 32. Как важно выбраться живым из автобуса. Сомнений не имелось никаких. Диана в опасности! Эта мысли огнем горела в мозгу, заставив отбросить все сомнения. Уже много лет спустя, когда Александр Иванович Пестель стал тем, кем стал, он понял, что подспудно с самого начала драпа, именуемого красивым похожим на медицинский термином словом эвакуация, подспудно ждал некоего тайного сигнала, адресованного лично ему и который понял бы только он и остался. Он аккуратно поерзал, чтобы освободиться из-под жирного бока пахучей тетки. Ничего не вышло, к тому же ногу придавили неслабым грузом, да и сверху вроде навис чей-то грязный башмак. Автобус продолжал разгоняться. Ему не было дела до чьих-то там трудностей. Дорога хоть и оставалась загруженной, но Кутузовский есть Кутузовский.5 полос в одну сторону. 5 в противоположную, по которой смельчаки также ехали на выезд. Смельчаков становилось все больше. Автобус разгонялся. Высотки за окнами мелькали устрашающе быстро. Водила ни за что не остановится, в панике подумал Пестель. Паника придала решимости, словно невидимые путы сбросил. Спихнул с себя теткины телеса. Выдернул ногу из-под баула и ботинка. Крикнул: — Остановите автобус! К нему повернулись озадаченные лица. — Пьяный что ли? Он уже встал в проход, заваленный чемоданами и клетчатыми сумками, заставленный людьми. — Остановите! Мне плохо! Никто даже не пошевелился. — Сейчас тебе совсем плохо станет! — пригрозил мужик, из-под ноги которого он вытащил ногу. — Занимай место, пока не заняли! — Пестель кивнул на освободившееся место. Мужик был здоровый и бояться ему было нечего. — Мое место никуда не денется! — грубо сказал он. — А ты урод сейчас заткнешься либо тебя заткну я! Бабы и мужики послабже подобострастно заухмылялись. Неожиданную поддержку Пестель получил от жирной. — Какое это твое место? — сварливо проговорила она. — На твою жопу 2 надо! Как мы тут усядемся? — Захлопни пасть! — посоветовал мужик. — А то я тебе захлопну! Жирная посмотрела на него и коротко и точно послала. Мужик назло плюхнулся рядом и энергично задергал тазом, вдвигая телеса тетки на положенное ей 1 место. Баба заверещала. Автобус загалдел, качнулся-и Пестель увидел просвет почти до самого водилы. И полез вперед. Его крыли, пихали. — У меня ребенок там остался! — оправдывался он. В очередной раз его достали по-настоящему больно. Оглянувшись, Пестель увидел давешнюю старуху, злобно пихающую его клюкой. — Ты чего? — опешил он. — Разве можно так? — Настрогали ублюдков! Все беды из-за детей! — шипела старуха. Она делала попытки уколоть его еще раза, он схватился за палку. Та оказалась неприятно жирной и липкой на ощупь. Пассажиры вступились за старуху. — А ну отдай палку! Справился со старой женщиной? Справился? Особенно напирала девчушка на вид не больше 15-ти, но крашенная в 33 слоя. Пестель плюнул, отдал палку и стремительно отдалился, чтобы она его не достала. * * * Это был тот еще процесс. По ощущениям он длился несколько часов, а пихающихся пассажиров были сотни. Автобус вызверился на глазах. Пестеля в открытую хватали и пытались бросить под ноги. Затопчут, с неприятным для себя спокойствием подумал он. Пестель уже видел водителя. Тот тоже его заметил и с особым остервенением нажимал на газ. Еще немного и начнет пихать едущие впереди автомобили. На плечах Пестеля висели гроздья цепких рук, и они пересилили. Он начал заваливаться назад. Как Останкинская башня, подумал он. И тут как по заказу впереди возникла пробка. Задники множества автомобилей окрасились красным светом стоп-сигналов. Водила нажал на тормоз. Пестеля кинуло вперед, и он упал на лобовое стекло. — Откройте дверь, пожалуйста! — прокричал он куда-то в перевернутый мир. Автобус стоял. Гвалт перекрыл истеричный выкрик: — Выпустите эту сволочь! — Да че мне жалко, что ли? Валите хоть все! — с этими словами водила нажал кнопку, и передняя дверь с сожалеющим вздохом распахнулась. А за ней виднелась свобода. Вообще то это был жаркий асфальт с пятнами масла и жирными следами шин, но он воспринял его вид именно так. Он вывалился мимо ступеней и шагнул на дорогу. Эйфория была такой, словно он уже нашел Диану. Сплюснутые лица прилипли к окнам автобуса. Он и не догадывался, что тот настолько переполнен. Старая карга беспрестанно шевелила губами, грозя палкой. Походу колдовала, чтоб он скорее сдох. — Не дождетесь! — крикнул он. И тут вокруг одновременно заурчали сотни автомобильных моторов. Пробка рассосалась, и все это стадо готовилось прийти в движение и размазать его по асфальту. Он перехватил сумку, которую по невероятной удаче еще не потерял, и рванул через 5 полос на четную сторону. Он не был спортивным человеком, вернее, ему никогда не приходилось демонстрировать свои физические данные. Да и данные эти были заурядные, а заурядные потому что никогда не пригождались в современной жизни. Он выскочил на тротуар за секунду до того, как его чуть не сбил массивный черный седан. Только ветром по ноге шарахнуло, он потерял равновесие, но устоял. Бесконечная автомобильная река обреченно протекала мимо, таща горы барахла на багажниках и прицепах. Изнутри на него пялились тысячи глаз, словно говоря, какого ты делаешь, паря, спасайся, дурик. Машин было так много, что не было видно дороги, а по крышам автомобилей можно было гулять, не перепрыгивая. Пестель решил позвонить Диане, глянул на сумку-и увидел ровную прорезанную полосу. Где это я так умудрился порезаться, ещё не понимая наивно подумал он. Сунулся в сумку. Пропали деньги и документы, завёрнутые в файл. Вся заначка. Остались только те, что в кошельке в кармане. Он нищий и без документов в военной Москве! Невероятно, радиация возрастает, люди спасают жизни, а в это время ублюдки делают свое темное дело как ни в чем не бывало. Где совесть или даже инстинкт самосохранения у людей? А когда же им еще обделывать свои делишки, как не в эпоху большого хаоса, одёрнул он себя. Кому война, кому дивиденды!