Стрэндж рассказал монаху, как он узнал о Камар-Тадже. Стивен проходил курс терапии, чтобы восстановить хоть какое-то подобие былой ловкости рук, и врач- терапевт рассказал ему о другом пациенте, с которым случился чудовищный несчастный случай на заводе: он сломал позвоночник, его ноги остались парализованными. • Он перестал ходить к терапевту. Однажды, спустя несколько лет, тот же самый человек прошел мимо терапевта на улице. Прошел. Стрэндж подумал было, что терапевт рассказал ему эту историю, чтобы он почувствовал себя немного лучше, как родитель, читающий ребенку сказки перед сном, чтобы отогнать кошмары. Но терапевт поклялся, что говорит правду. Стивен попросил его назвать имя пациента. Джонатан Пэнгборн. Имя показалось ему смутно знакомым, как будто Стрэндж должен был его знать, но он не мог понять, откуда. Стрэндж выследил Пэнгборна на баскетбольной площадке, где тот играл со своими друзьями. Нервничая, он все не мог придумать, как подойти к этому человеку; поэтому он просто выкрикнул: – Джонатан Пэнгборн. Травма спинного мозга. Тяжелая. Пэнгборн резко посмотрел на Стрэнджа и вышел из игры. – Кто вы? – тихо спросил мужчина. – Полный паралич начиная от нижней части груди. Частичный паралич обеих рук. Пэнгборн выглядел ошеломленным. – Я вас не знаю. – Я Стивен Стрэндж. Я – нейрохирург... был нейрохирургом. Внезапно на лице Пэнгборна отразилась тень узнавания. – Собственно, а что ты знаешь, мужик? Я-то тебя знаю. Однажды я пришел в твой офис, – сказал он, и в его голосе прозвучал гнев. – Ты отказался меня принять. Я так и не смог пройти дальше твоего помощника. – Ты был неизлечим, – глухим голосом произнес Стрэндж. – На этом нельзя было сделать имя, да? – резко ответил Пэнгборн. Он уже начал отворачиваться. – Ты вернулся оттуда, откуда нет пути назад, – заторопился Стрэндж. – А я... я тоже пытаюсь найти свой собственный способ вернуться назад. Стрэндж вытащил руки из карманов пальто, чтобы показать Пэнгборну шрамы, дрожь. Стивен не знал, что еще сказать. Он осознавал иронию происходящего. Ведь бывший нейрохирург практически упрашивал Пэнгборна помочь, после того как сам отказал ему в помощи. Тем не менее он надеялся что Пэнгборн проявит доброту, которую сам Стрэндж не смог продемонстрировать годы назад. Пангборн молчал, а затем начал говорить, медленно и тихо, так, чтобы его мог слышать только Стрэндж. – Хорошо. Я вынужден был отказаться от своего тела, – прошептал мужчина. – Я думал, мой разум – единственное, что у меня осталось, и я должен попытаться развивать хотя бы его. Поэтому я встречался с разными гуру и святыми женщинами. Незнакомцы принесли меня на горные вершины, чтобы я увидел святых людей. И наконец я нашел своего учителя... Мой разум просветлел, мой дух углубился, и каким-то образом... – Твое тело исцелилось, – закончил за него Стрэндж. – Да, – кивнул Пэнгборн. – Там были еще более необыкновенные секреты, которым можно было выучиться... но у меня не хватало для этого сил. Я решил довольствоваться своим чудом и вернулся домой. Стивен жадно впитывал каждое слово. Он смотрел на Пэнгборна умоляющим взглядом. – Место, которое вы ищете, называется Камар-Тадж, – сказал Пэнгборн. – Но цена там высока. – Сколько? – спросил Стрэндж. – Я говорю не о деньгах, – ответил Пэнгборн, точно зная, о чем подумал собеседник. – Удачи. Стрэндж был ошеломлен. Как будто внезапно рухнули стены, удерживавшие его в заключении. После того как все остальное потерпело неудачу, вот она, последняя тонкая ниточка надежды, свисающая прямо перед ним. Глава 14 – Вот оно, прямо перед нами, – воскликнул Стрэндж, ударив большим пальцем правой руки по пергаменту цвета сепии. «Книга пяти» лежала раскрытой прямо перед ним. Удивившись молчанию, Стрэндж позвал: – Вонг! Что-то не так? Язык проглотил? Вонг очнулся. Он понял, что настолько увлекся своими размышлениями об обстоятельствах, приведших Стрэнджа в Камар-Тадж, что не услышал ни слова из того, что говорил маг. Если поиск надежды перед лицом полной безнадежности был одной из отличительных черт характера Стивена Стрэнджа, то, конечно же, одной из главных черт Вонга была способность сохранять самообладание практически в любых обстоятельствах. Библиотекарь повернул голову, чтобы посмотреть на страницу. Текст был ему знаком. Вонг уже читал его раньше, давным-давно. – «Узы Бэльзара», – произнес Вонг, слегка поморщившись. Стрэндж обратил на это внимание. – «Узы Бэльзара», – повторил за ним Стрэндж. – Древняя никогда их не использовала, – продолжил Вонг. В тоне его голоса не было и тени сомнения. И не должно было быть. Самого факта, что Древняя избегала использования какой-либо реликвии, по мнению Вонга, должно было хватить, чтобы человек задумался. Но Стивена Стрэнджа невозможно было чем-то удивить. – Возможно, Древняя никогда их не использовала, потому что необходимости не было, – парировал Стрэндж. – Этот Калкарто, чем бы он ни был, грядет. Мы не можем подпустить его к Земле. Нам понадобится что-то невероятно мощное, чтобы удержать его на расстоянии. Это, – закончил он, указывая на заклинание, – может стать нашей единственной возможностью. Стрэндж сосредоточился на странице, впитывая слова, написанные давно забытым языком. Вонг знал, что Стрэндж использует свою фотографическую память, дословно запоминая заклинания, которые требовалось произнести для пробуждения силы реликвии. Сосредоточенность Стрэнджа казалась почти сверхчеловеческой, его глаза бегали взад-вперед по тексту. Вонг знал: если Стрэндж принял решение действовать, отговорить его было делом практически безнадежным. Но он должен был попробовать. – «Узы» – это защитное заклинание. Да, они сильны. Да, они могут неплохо работать. Но, хоть раз произнесенные, они выходят из-под контроля, – заметил Вонг. – Древняя знала это. Вот почему она никогда их не использовала и не просила Бэльзара одолжить ей его силу. Как ученику Древней и особенно как библиотекарю Камар-Таджа Вонгу было необходимо знать хоть немного о каждом виде магии, упоминавшемся в библиотечных книгах. Ему было интересно все. И еще он любил читать о чародеях, живших раньше. Для него эти истории были такими же захватывающими и очаровательными, как лучшие фантастические романы... за исключением того, что они были правдой. Давным-давно, когда Вонг только приехал в Камар-Тадж, он с большим интересом прочитал о Бэльзаре. Что- то в истории о нем казалось увлекательным. Он был могущественным мистиком, жившим много тысяч лет назад. Никто не знал, родился ли он на этой Земле или пришел откуда-то еще. Но, упоминая имя Бэльзара, повторяя заклинания, содержащиеся в «Книге пяти», заклинатель мог проникнуть в самую суть силы и превратиться в самого Бэльзара. Заклинания были действительно очень сильны; они были сопоставимы с жизненной силой одного из самых могущественных магов в истории. Но цена за использование такой мощи была высока. Горький смешок сорвался с губ Вонга. Стрэндж не отвлекся от книги, он продолжил читать и лишь пробормотал краем рта: – Тебя что-то рассмешило? – Нет, – сказал Вонг. – Здесь нет ничего смешного. Но если бы здесь был Мордо, ты знаешь, что он сказал бы. Стрэндж оторвал глаза от книги. – Рано или поздно, но всегда приходится платить по счетам. – Рано или поздно, но всегда приходится платить по счетам, – эхом повторил монах. – И если так сказал Мордо, это отнюдь не означает, что он был неправ. Глава 15 – Посмотри на это с другой стороны, – сказал Стрэндж, возвращая «Книгу пяти» обратно в ее металлическую клетку. – По крайней мере, я запомнил заклинание. А мог бы просто вырвать страницу из книги и забрать ее с собой. Но, в отличие от кое-кого, я уважаю написанное слово, – он свел брови в притворном осуждении. Стрэндж имел в виду «Книгу Калиостро», ту самую, ради которой фанатик Кецилий убил предыдущего библиотекаря Камар-Таджа и из которой вырвал две страницы. Заклинание, украденное им, способно было вызвать самого ужасного Дормамму. Вонг продолжал сохранять абсолютную бесстрастность. Стрэндж не мог этого разглядеть за стоическим выражением лица Вонга, но библиотекарь на самом деле оценил попытку чародея как-то развеять гнетущую атмосферу; самое время позволить себе немного легкомыслия. – В самом деле? Больше ничего? – спросил Стрэндж, потянувшись за своим двойным кольцом. – Даже легкой улыбки? Давай, Вонг, я тружусь в поте лица, чтобы выдавить из тебя хоть малейший смешок перед лицом невероятной опасности. Вонг кивнул. Это было наибольшее, что он мог себе позволить. Казалось, кивок удовлетворил Стрэнджа. С отработанной грацией он начал двигать в воздухе сначала пальцами правой руки, а затем левой. Появились руны, сначала слабые, затем светящиеся все ярче и ярче. Световая дуга принялась вращаться по кругу – вначале она была маленькая, потом все крупнее, пока не стала достаточно большой, чтобы сквозь нее мог пройти человек. Его руки перестали двигаться, и Стрэндж жестом пригласил Вонга войти. – Старикам везде у нас дорога, – ехидно произнес Стивен. – Тогда я после вас, – хладнокровно парировал Вонг. * * * – Я сейчас заледенею, Стивен, – пожаловался Вонг несколько мгновений спустя. Он вдохнул и почувствовал острую боль в легких от обжигающе-холодного воздуха. Сильный ветер дул ему в лицо, пока он смотрел в обширное пространство перед собой. Внизу он видел вершины гор и облака. Что находилось ниже пушистых белых облаков, он видеть не мог и не был уверен, что хочет.