— Руслан Альфонсович, что за бред? — воскликнул он, на минуту забыв, кто перед ним. — Откуда вы знаете, что его баба какие-то бумаги в гроб сунула? Да и что это за бумаги? — Это не бред, Леня, — жестко сказал заместитель мэра. — Там был мой человек, все время рядом с гробом тусовался, дни и ночи. Он кое-что видел. Правда, тогда ничего не понял и доложил поздновато. А когда выяснилось, что пропала документация миллионных сделок, за которыми мои уши видны даже курсанту милицейской школы, мне своих родных ушей стало жалко. Скажи, что еще могла посреди ночи прятать баба в гроб мужика своего? Тем более если догадалась, кто его «заказал»? Дело в том, что жена этого козла — иного слова не подберу — прекрасный специалист в бухгалтерии. И видно, она знала, что он меня и еще кое-кого собирался заложить. — Так что, у нее мало мест было, куда спрятать документы? — поднял брови Леня. — На даче закопала бы под яблоней… Это все попахивает дешевым детективом… — Перекопали все, — сказал Купцов. — Прижали всех, кого можно. В том числе и с помощью «сыворотки правды». Никто ничего не знает. В гробу эти бумаги, — стукнул кулаком по столу заместитель мэра. — Я тебе говорю — в гробу. Под самой, как она считала, надежной охраной. Так что давай организовывай востряковских алкашей на подвиг во имя моей незапятнанной репутации, — коротко хохотнул он. * * * В девять часов вечера трое бывших «афганцев» подъехали к дому, где жил Хвостов, и поднялись в его квартиру. Александр Беляев, Денис Панфилов и Доминик Вострецов много лет назад учились с ним на одном курсе воздушно-десантного училища и вместе попали в Афганистан. Там пути их разошлись, и встретились они в Москве только после вывода войск, когда Хвостов принялся налаживать бизнес. С тех пор и не теряли друг друга из виду, встречаясь не только по праздникам, но и если кому-то из них нужна была помощь. Сегодня помощь «трех мушкетеров», как называла их покойная жена Матвея Ивановича, понадобилась ему самому. — Такие дела, — закончил свой короткий рассказ о поступившем к нему беспрецедентном сообщении Хвостов. — Это уже полный беспредел, тут и размышлять нечего. Проще всего было бы вызвать туда ОМОН, но, во-первых, кто его знает, не сбрехал ли мой информатор, может, ему почудилось что, а во-вторых, чует мое сердце, что с этим как-то связан один нехороший человек. На кой черт ему понадобилось организовывать вскрытие могилы — непонятно, но не для того же, чтобы гроб умыкнуть. А без «высочайшего соизволения» кладбищенские алкаши на такой беспредел бы не осмелились. По моей информации там крутится кто-то со стороны, он, скорее всего, и настропалил работяг. Нельзя их спугнуть, особенно этого… Лысого, как мне его назвали. Он действительно абсолютно лысый или голову бреет. Его надлежит взять тепленьким и доставить ко мне. Если его не будет, то просто помешайте раскапывать могилу, сделайте видеосъемку — камеру с инфракрасным режимом я дам… А утром я с этими гадами разберусь. — Понятно, Матвей, сделаем, — сказал командир десантного батальона Саша Беляев. — А нас там будет твой человек ждать? Все-таки кладбища — твоя епархия, нельзя, чтоб без «внедренной агентуры»… — Там Тарас Игнатов работает, тоже из наших, из «афганцев». Он вас встретит, покажет, где разместиться. Эх, пошел бы я с вами, да нельзя — мало ли, подстава какая… — Это более чем вероятно, — заметил Доминик Вострецов, бывший капитан ВДВ, тоже служивший в разведке. — Сиди дома, но будь на связи. * * * Сидевший за рулем подполковник запаса Денис Панфилов остановил машину на улице Озерной, неподалеку от МКАД. Дальше надо было идти пешком. Уже порядком стемнело, когда трое десантников прибыли в условленное место у ограды кладбища, где их ждал Тарас. — От Матвея, — тихо произнес Беляев. — Говори, что делать. — «От Матвея…» — повторил Тарас. — Почти как Евангелие «От Матфея». Идемте, покажу, где спрятаться можно. Оказалось, что Игнатов знал кладбище как свои пять пальцев. Он, почти не прячась, провел «группу захвата» и указал место, где нужно ждать. Отсюда, от могилы некого Арсеньева, был отлично виден могильный холм с крестом и внушительной горой венков. — Непонятно только, почему крест, — прошептал Тарас. — Покойник-то евреем был, Больцман фамилия. — Может, он крещеный, — так же тихо сказал Панфилов. — У меня вон тоже в роте был Абрамович — а с крестиком. — Ну, я пошел. Ждать вам придется довольно долго, «дело» на два часа ночи намечено. Да, оружие-то есть… на всякий пожарный? — Найдется, — кивнул Беляев. Десантникам было не привыкать к засадам. Правда, за годы, прошедшие с боевой эпопеи в Афганистане, они не то чтобы потеряли форму, а просто не уделяли физической подготовке столько времени, как раньше. Впрочем, десантник всегда остается десантником. Они уселись на лавочку в тени огромного тополя, росшего в проходе между могилами и своей кроной закрывавшего несколько погребений. Ночь стояла душная; возможно, к утру должна была разразиться гроза. На кладбище было тихо… как на кладбище. Прошло несколько часов. Десантники молчали, понимая, что в такой поистине кладбищенской тишине любое слово разносится за версту. Тем более что ветра не было, и шорох листьев не глушил звуки. Только раз они насторожились, почувствовав где-то сзади подозрительное движение. Но все было по-прежнему тихо. — Кошка или собака, — прошептал Панфилов. Наконец со стороны дома, в котором находилась кладбищенская контора, появились трое мужчин в рабочих комбинезонах. Один из них нес мощный фонарь, типа тех, которые берут в турпоходы для освещения палаток. Фонарь прикрепили над свежей могилой. Десантники переглянулись. Ни одного лысого среди рабочих не было. Вострецов, имевший некоторый навык видеосъемки, включил камеру и принялся снимать рабочих, растаскивавших в сторону венки. Среди них был и Тарас. Когда взялись за лопаты и начали раскапывать могильный холмик, Белов, работавший начальником охраны коммерческой фирмы, достал из наплечной кобуры пистолет и осторожно снял его с предохранителя. — Начинаем? — прошептал он. И тут из-за ближайшего дерева неожиданно появился тот, кого Хвостов обозначил как Лысый. В свете фонаря, подвешенного на сук, его гладкий череп бликовал, как зеркало. — Вперед, — приказал Беляев, которому в операции доверили роль командира. Трое десантников поднялись и, уже не скрываясь, направились к рабочим. — Всем оставаться на местах, — скомандовал Беляев. — Чем это мы тут занимаемся? Стоять, я сказал! Лысый выхватил пистолет и отпрыгнул за ближайший памятник. Раздались выстрелы. Рабочие, кроме Тараса, бросились на землю. Беляев рванулся было вслед за Лысым, который, перепрыгивая через невысокие ограды, направился к воротам. Беляев выпустил ему вдогонку несколько пуль, по раздавшемуся вскрику понял, что попал, и обернулся. Он успел увидеть, как Тарас схватился за грудь и со стоном повалился прямо на полусрытый могильный холмик. — Доминик, помоги ему! Денис, за мной! Десантники побежали вслед за Лысым, который, к удивлению Беляева, не снизил скорости, несмотря на ранение. Они опоздали буквально на минуту. За воротами послышался шум мотора и визг шин резко развернувшейся машины. — Я его узнал, — задыхаясь, произнес Беляев, вместе с Панфиловым выбегая за ворота и провожая глазами габаритные огни удалявшейся на большой скорости машины. — Это Лысый Ленчик, работает на какого-то крутого из мэрии. Вроде на заместителя мэра. Догонять нет смысла… Когда они вернулись к могиле, там стояли двое рабочих, переминавшихся с ноги на ногу. Они уже поняли, что их «повязала» не милиция, а какие-то «частные лица», но не успокоились, предполагая, что эти «лица» — друзья покойного бизнесмена, могилу которого хотели осквернить. Доминик Вострецов стоял над телом Тараса. Увидев друзей, он сказал: — Груз двести. Наповал. Надо «скорую» вызвать и милицию. — А нас что… посадят? — захныкал один из рабочих, парень лет восемнадцати. — Быстро приводите в порядок могилу, — приказал Беляев, набирая номер Хвостова и сообщая ему о происшедшем. Выслушав ответ, он произнес: — Короче так, могильщики. Вызывайте кого надо, а мы — вдогонку за этим, который убил. Вы его знаете? — Откуда? Он типа гробовщик, это его бизнес — «подержанные» гробы перепродавать… Десантников передернуло. — Ну и скоты, — процедил Вострецов. — Да вас самих тут закопать надо… — Все, поехали к Хвостову, — сказал Беляев. — Он нас типа на работу оформляет сторожами. Для оправдания действий. А вы, гробокопатели, расскажете ментам, как было. Если хоть слово приврете — тут вас и закопают. Глава 13 — И вот, Матвей, в тот момент, когда я в него попал и он вскрикнул и оглянулся, я его узнал. Лысых в наше время немало, но этот выделяется своей классической внешностью «братка» пятнадцатилетней давности. То ли у него имидж такой, то ли что… Знаешь, такая адская смесь пещерного человека и бандита времен «дикого капитализма». Я в прошлом году организовывал встречу своего шефа, он большой «компьютерный» босс, с одной «шишкой» из мэрии… — Хочешь, Саша, я сам скажу с кем? — перебил Беляева Матвей Иванович. — Впрочем, если ошибусь, ты меня обязательно поправишь… — Обязательно. Но я чувствую, что ты не ошибешься. — Купцов. — Он самый. Так вот, мой шеф с ним заперся в кабинете, а с этим «неандертальцем» мы сидели в приемной и переглядывались. Я так и не смог из него ни слова вытянуть. А потом мне мои ребята шепнули, что это весьма и весьма примечательная личность. Примечательная своим видом, потому что о том, чем он при заместителе мэра занимается, никто толком не знает. Должность у него не охранная, считается вроде референта. — Теперь ясно, чем он занимается, — вставил Вострецов. — Не слабый референт… — Ну, Доминик, это не первый и не последний случай, когда у крупных деятелей есть люди для особых поручений, — сказал Хвостов. — О том, что на Купцове клейма ставить негде, я и так знаю. Поймать бы только с поличным… А то ведь он самый осторожный из всех, кого я знаю. Ни к чему не подкопаешься… Но вот что этот Леня Лысый делал на кладбище? — Ясно, что… Подзаработать хотел, — усмехнулся Беляев. — Видимо, Купцов ему мало платит. — Разве что, — удрученно кивнул Матвей Иванович. — Черт, как жаль, что вы его не повязали… Ну, да ладно. Теперь мы знаем больше, чем раньше, — и то хорошо. Господа Вострецов и Панфилов, со вчерашнего дня вы приняты на работу в мое Управление на должности инспекторов. Ты, Беляев, не принят — у тебя своя работа есть. Конечно, если не захочешь ее поменять. А эти военные пенсионеры, — он с улыбкой посмотрел на друзей, — нигде не числятся. Прошу завтра ко мне в офис. С трудовыми книжками, конечно… Поспать Хвостову оставалось всего три часа. Осторожно, чтобы не разбудить Марину, он прилег с краю двуспальной кровати, но уснуть не смог, размышляя о том, что же мог искать в гробу покойного бизнесмена Больцмана человек Купцова. То, что не деньги или драгоценности, — это ясно. Такое в гроб не спрячешь. А вот документы или компьютерные диски с информацией — это вероятно. Причем информация на них могла быть такой «громобойной», что заставила Купцова пойти на тайную эксгумацию. Значит… Но об этом Матвею Ивановичу не хотелось и думать… Марина открыла глаза, увидела лежавшего с краю постели Хвостова, подвинулась к нему, прижалась, улыбнулась и мирно засопела. Утро для Хвостова началось со звонка Бондарева, который застал его уже у дверей. Сергей Леонидович вызывал своего бывшего сослуживца и протеже к себе в мэрию. — Матвей, что у тебя творится? — задал он первый вопрос. — Опять на кладбище перестрелка… Из милиции звонили. — На Востряковском? — уточнил Хвостов. — А, так ты уже знаешь, — удивился Бондарев. — Ну, мне стоило догадаться. Итак, что же там произошло? Что за выкапывание трупа из могилы?..