Даниил допил водку, с большим трудом поднялся с тахты, на которой лежал в ожидании прихода благословенного бога сна Морфея, со стоном и скрежетом сбросил халат и принялся одеваться. «Приглашениями» Купцова манкировать было слишком опасно для здоровья. В клуб, который предпочитал Купцов, пропускали далеко не всех; даже те представители московского истеблишмента, которые «стоили» миллион долларов, должны были заручиться существенными рекомендациями, чтобы попасть в это суперэлитное заведение. Видать, поэтому клуб, в котором собиралась политико-экономическая элита столицы, назывался просто «Клуб», без излишних изысков. Но в столь утонченное заведение Хвостову нынче попасть не удалось. Когда он, вызвав своего водителя (садиться пьяным за руль Даниил не рискнул), уже подъезжал к старинному особняку, зазвонил его мобильник и голосом Купцова произнес: — Все меняем. В «Клубе» нестыковка. Поезжай в ресторан, называется «Скромное обаяние буржуазии». Где это, ты знаешь… Даниил семиэтажно выругался и велел водителю ехать по новому адресу. Таких совпадений он не просто не любил — он их ненавидел. Что стукнуло в голову Купцову: хотел еще раз напомнить Даниилу о его позорном поведении? Для чего? Чтобы еще сильнее унизить и так униженного донельзя «коллегу»? Такого отношения Даниил не принимал. Правда, деться никуда не мог — настолько они были повязаны… Все оказалось гораздо проще, чем думал несчастный, брошенный всеми Даниил. — Какого черта… — начал беседу с занявшим тот же (!) столик Купцовым Даниил. — Не сношай мне мозги, — ответил тот. — Садись и не выпендривайся. Разговор важный. В «Клубе», мне сообщили, какая-то контора прослушку поставила. Суки, даже там поговорить невозможно… В лес, что ли, ехать? — Но почему здесь?.. — присаживаясь на тот же самый стул, на котором три недели назад сидела Марина, спросил Даниил. — Методом научного тыка. Первое попавшееся место. Я же сказал, не пыли мне мозги. Включайся в работу. Даниил понял, что его амурные приключения не имеют никакого отношения к сегодняшней встрече. — Есть-пить будем? — спросил он. — Я уже все заказал. Жди. А теперь слушай. Ты мне нужен… — Спасибо, — ернически поклонился Хвостов-младший. Купцов поморщился. — Ты не понял, дурак. Есть возможность заработать такие деньги, которые и не снились нам раньше. — А мне раньше, до того, как я с вами, уважаемый Руслан Альфонсович, встретился, деньги и не снились, — парировал Даниил. — Это теперь они мне снятся… — Ты пьян, Даниил… — покачал головой Купцов. — Слава богу, что я знаю твои возможности. Ты литр выпьешь и останешься трезвым. Что же тебя сейчас-то заставило… — Не совесть, Руслан Альфонсович, — усмехнулся Даниил. — У меня ее с ранней юности нет. С тех пор как… Ну, да ладно. Излагайте. Купцов покачал головой, переваривая хвостовское «с тех пор как…». Подробности были ему известны. Равно как и причины, заставившие Даниила спустить свою совесть в унитаз на третьем этаже московской мэрии. Обо всем этом Купцов узнал от самого Даниила, которого вытащил из уголовного дела, грозившего тому большим сроком. Именно тогда и стал Хвостов-младший его верным соратником, точнее, подельником. Каким образом проскользнула вся эта авантюра мимо Матвея, его отца, Купцов предпочитал не распространяться. Это стоило немалых денег — замять дело об убийстве незаконно застрахованного инвалида и сделать так, чтобы его фигуранты остались чисты, как стекло. Но потраченные на него деньги Даниил Хвостов отработал сполна. И кто же знал, что через пару лет именно его неподкупный отец станет поперек пути спасителя его сына? — Излагаю, — сказал Купцов, вынимая из кармана записную книжку. — Тебе, Даня, придется послужить мне верой и правдой. Слушай сюда… В течение получаса, пока тот же самый официант, который обслуживал Марину и ее кавалера, носил за столик Купцова и Даниила изысканные блюда, Купцов посвящал Даниила в свои планы. — Это ведь так просто, Даня, — говорил он. — Вот смотри. Фирма «СВТ» купила за Кольцевой дорогой землю для своих нужд — ну, скажем, понадобилось ей построить там банно-прачечный комплекс. То есть, по-нашему, бордель. Мы знаем, что это будет за «комплекс», и приходим к ним с предложением. Они, понятно, ерепенятся… — Слушайте, Руслан Альфонсович, что вы мне таблицу умножения излагаете? — дернулся Хвостов-младший. — Я все это и без вас понимаю. Что вы от меня хотите? Чтобы я на себя переговоры взял? А на какой хрен мне это надо? Еще одну статью в дело вписать? — Именно, Даня, — мило улыбнулся Купцов, прожевывая принесенное молчаливым официантом мясо по-бургундски. — Ты в свое дело впишешь столько статей, сколько мне надо. И не сядешь ни по одной из них, пока мне это будет угодно. А чтобы заинтересовать тебя в деле, скажу, что после всего ты получишь полную свободу. Это я обещаю. — Ваши обещания… — Мои обещания — это гарантия. Короче говоря, ты возьмешь на себя переговоры с землевладельцами? — То есть шантаж и все отсюда вытекающее? — Так точно, — усмехнулся Купцов. — Ты все понимаешь правильно. Покушай, подумай, а потом тебе придется дать ответ. Даниил опустил глаза на стоявшее перед ним мясное ассорти. — Это большие деньги, — прошептал он. — Очень большие, — кивнул Купцов, наливая в рюмки водку. — Половина — твоя. — Я согласен. Даниил схватил вилку и вонзил ее в ароматную ветчину. * * * Матвей Хвостов вернулся из отпуска на неделю раньше, чем планировал. И сразу же его вызвал к себе мэр. — Как отдохнули? — спросил он, не поднимая глаз от каких-то лежавших на столе бумаг. — Спасибо, нормально, — не вдаваясь в подробности, ответил Хвостов и замолк в ожидании чего-то более конкретного, чем забота мэра о его отдыхе. Мэр не спешил. Закрыв лежавшую перед ним папку, он почесал лысину над правым ухом и с минуту смотрел куда-то поверх головы Хвостова. Наконец мэр заявил: — Матвей Иванович, я не совсем понимаю, осознаете ли вы, для чего мы вас назначили? — То есть как это? — насторожился Хвостов. — Я так полагаю, что для наведения порядка в погребальных услугах… — А где он, порядок-то? — задал мэр риторический вопрос. — Жалобы как шли, так и идут, перестрелки на кладбищах, взрывы… Мы, честно говоря, рассчитывали, что вы с большим напором возьметесь за дело. Хвостов медленно поднял голову и в упор взглянул на столичного градоначальника. — Я с самого начала утверждал, — сказал он, — что если полностью не перестроить сам принцип управления похоронным хозяйством, то никаких улучшений не будет. Слишком лакомый кусок… — Мне передавали, что вы, Матвей Иванович, будто бы подготовили какой-то проект… Правда, я сам его не читал. Но говорят, вы чуть ли не предлагаете ввести на кладбищах военную администрацию… — Это не совсем так, — поморщился Хвостов. — Точнее, совсем не так. Я предлагал обслуживать кладбища с помощью солдат альтернативной службы. Это уменьшило бы количество злоупотреблений. В этом случае можно было бы безболезненно сменить большинство директоров кладбищ, замеченных в недобросовестности. А так… Попробуй уволить кого-нибудь из них — из судов не вылезешь. Окопались они там, как финны на линии Маннергейма. — И все-таки эту линию советские войска в свое время прорвали, — заметил мэр. — Применяйте нетрадиционные способы — вот что я вам хочу сказать. И готовьтесь к увеличению числа мест для погребения — принято решение покупать земли в Подмосковье. Занимается этим ваш куратор, господин Купцов. — А по какой цене будут приобретаться земли? — осведомился Матвей Иванович. — По кадастровой или по коммерческой? — По коммерческой, — сказал мэр и многозначительно посмотрел на Хвостова. «Ну, это шалишь, — думал Матвей Иванович, спускаясь к своей машине. — Я тебе что, финансовая милиция? Конечно, Купцов захочет положить себе в карман хороший куш, а мэр хочет, чтобы я этому помешал… Но я-то с какой стороны в эти дела полезу? Нет уж, мы пойдем другим путем…» Хвостов не был бы разведчиком, если бы не знал основного правила для добытчиков информации: ищи агентуру на местах, без нее ты слеп и глух. Такая агентура на кладбищах у Хвостова имелась. В основном это были «афганцы», которых Хвостов разыскал через своих друзей, тоже выполнявших боевые задачи в войсках «ограниченного контингента». Так что «контингент» агентуры кадрового разведчика состоял из людей боевых, болтать не склонных и всегда готовых помочь такому же «афганцу». Один из этих парней, потерявший под Кандагаром пальцы левой руки сорокапятилетний Тарас Игнатов, работал на Востряковском кладбище сторожем. Он и позвонил Хвостову на мобильник около пяти часов вечера. — Матвей? Это Тарас, — раздался в трубке приглушенный голос «афганца». — Тут у нас такое затевается… Беспредел из беспределов… — Толком говори, — перебил Матвей, знавший склонность Игнатова к долгим преамбулам. — Толком и не скажешь… Короче, у нас на кладбище пару дней назад бизнесмена похоронили, ну очень крутого бизнесмена. За один гроб «мерседес» можно купить. Так вот, мужики сговорились этот гроб выкопать и продать. Я тебе говорю, этот гроб тысяч десять «зелени» стоит! Вроде они уже договорились, кому его перепродать… За пять «косарей». Хвостов чуть не уронил трубку. Выкапывать мертвеца из могилы, чтобы перепродать гроб, — такое разве что в фильмах ужасов можно увидеть. — Тарас, а ты не… того? — спросил он. — Не пьяный ли я, ты хочешь сказать? Да нет, не пьяный. В том-то и дело… Я сам охренел, когда мужики меня позвали и сказали, что собираются делать. — А ты что? — А что я… Я же не могу сказать этой банде, что я против. Они меня вместе с этим бизнесменом похоронят. И без всякого гроба… Тем более что там один лысый вертелся… — Что за лысый? — Краем уха слышал я, что это человек чуть ли не самого мэра… И что с тем покойником не все чисто. — Понял. Жди. Потом встретишь моих людей… — сказал Хвостов и принялся звонить своим приятелям-«афганцам». На милицию в этом случае надежды было мало. Леня Лысый был готов к тому, что Купцов, вызвавший его накануне, в очередной раз поручит ему разобраться с чем-то досадившими боссу людьми, вплоть до устранения. Но к тому, что он услышал, даже этот душегуб не был готов. — Слушай сюда, — сказал Руслан Альфонсович, затягиваясь «Честерфилдом». — Пару дней назад скончался один жирный бобер, он со мной кое-какие дела делал. Ты его не знаешь, этого мудака другой человек убирал. Так вот, после его смерти кое-каких бумаг не нашли… А должны были найти. До меня слушок добрался, что его жена в гроб к этому хрену папочку с документами положила. Стерва, да? Разберись. — Как? Могилу раскопать? — ухмыльнулся Леня, ожидая, что его пошлют к безутешной вдове наводить порядок. — И раскопаешь, — покосился заместитель мэра на своего помощника. — Именно за этим я тебя позвал. Его в дорогом гробу похоронили, из черного дерева… Организуй, чтобы кладбищенские рабочие захотели его выкопать и перепродать. Сам же поищешь в этом гробу… Леня Лысый чуть было не уронил челюсть.