— Дочка подруги. Попросила присмотреть… Ольга прочитала договор, положила его в папку и поднялась. — Пойду посмотрю, что там сантехники наворотили. А то их не остановишь — они всю систему поменяют. Виктор, показавшийся из ванной и по лицу Ольги понявший, что задание выполнено, сделал зверское лицо и голосом пропившего последний гаечный ключ слесаря заявил: — Так и менять надо… Систему. А то с такой системой… Прокладки поменяли. Больше течь не будет. — Все, что ли? Так быстро? — тоном стервы бригадирши произнесла Ольга. — А че… Мы быстро… Напарник Соколова со слесарным ящиком вышел из ванной и сказал: — Больше не заливайте, хозяйка… А то придется акт составлять, соседям ремонт делать… Через полчаса оперативники расселись в машине Дорогина, который уже знал, что девочка нашлась. Ольга в лицах изображала, что было дальше. — Подумали мы, что эта Желудева вниз побежит, к соседям. Опередить бы надо. Мы в квартиру снизу заходим, Витя говорит, хрипло так: «Вас соседи залили!» — «Никто меня не заливал, — бабка говорит. — Проходите, посмотрите…» Заходим в ванную. Бабка: «А е… их мать! А чтоб они провалились!!!» На потолке-то пятно неслабое. Витя: «Смотреть надо самой! Слесарей-то ваша соседка и вызвала, она не виновата, что в доме трубы гнилые». Бабка: «Платить заставлю!» Тут я вмешалась: «В понедельник в ЖЭС приходите, там вам все скажут!» Дорогин с огромным удовольствием выслушал такой отчет и спросил: — Так, а пятно-то откуда? — Так мы ж и постарались, — скромно сказал Соколов. — Делов-то… — Молодцы, — одобрил Дорогин и сказал: — А я вот что подумал. Наверное, стоит девочку оттуда забрать. Мало ли что… — Не рано ли? — подала голос Ольга. — Насколько я в курсе, вы хотели с ее помощью кое-кого основательно прижать. Если же девочка исчезнет, эти «фигуранты» резко уйдут на дно. — Или, наоборот, со дна поднимутся. Откуда они будут знать, кто Катю увел? — А эту куда… Ирину Анатольевну? В принципе, на ее показаниях можно обвинение построить… — Кому обвинение? Даниилу? Ну, Оля, что ты несешь? Он же ее родной отец! Скажет, деда и жену разыграть хотел. Как докажешь? Вот именно, никак. — Ну, так куда ее? — Подумать надо… — Дорогин связался с «наружниками», которых оставил на улице Фабрициуса, проинструктировал их и велел водителю ехать в офис. Усевшись за стол и прикурив от зажигалки в форме старинного пистолета, копии того, которым стрелялся Пушкин на дуэли с Дантесом, Дорогин откинулся в кресле и задумался. Ольга тихонько присела в уголке на свое постоянное место и молчала, думая о чем-то своем. Может, вспоминала погибшего отца, может, перебирала в памяти приключения, которых немало выпало на ее долю за последние годы. Наконец Дорогин сказал: — Да, девочку будем забирать. Ирину… как ее… — Желудеву, — подсказала Ольга. — …Желудеву, — повторил сыщик, — спрячем на одной их наших баз. Придется, конечно, обо всем проинформировать наших друзей из органов. Они в курсе, что мы влезли в это дело, и мешать не будут, наоборот, прикроют. А потом разработаем комбинацию и… дадим ему мат в три хода. — Купцову? — уточнила девушка. — Нет, Карлу Марксу, — усмехнулся Дорогин. — Есть у меня задумка одна, как его на решительные действия спровоцировать. Но это — потом. Сейчас, Оля, позови Виктора и остальных «сантехников», кто там у нас есть… Поедем на улицу Фабрициуса. — Сергей, а… Марину не захватим? — уже с порога спросила Ольга. — Она все-таки психолог… Дорогин почесал переносицу. — Н-нет… Нет, Оля. Она не удержится и все расскажет Матвею. — Ты уверен? — На девяносто пять процентов. Нет, Оля, поедем без нее. — А девочку куда? — Ко мне девочку. Тамара с Верой ею займутся. И ты… Около двух часов пополудни микроавтобус с «группой быстрого реагирования» остановился напротив дома, где Хвостов спрятал дочку. По сценарию, разработанному Дорогиным, первую скрипку снова должна была сыграть Ольга, которую «стражница» Желудева уже знала. — Это опять я по вашу душу, — сказала девушка, когда Ирина приоткрыла дверь на длину цепочки. — Подпишите акт… Когда дверь открылась и в прихожей, кроме Ольги, невесть каким образом оказались трое мужчин, Ирина поняла, что это действительно «по ее душу». Но совершенно не испугалась, будучи уверенной, что ее босс Даниил Матвеевич решил с помощью «похищения» дочки воздействовать на свою супругу, упорно не желавшую к нему возвращаться. Во всяком случае, он именно так объяснил ей недельный высокооплачиваемый «отпуск по уходу за его ребенком». Точнее, она испугалась, но не за себя, а за девочку, которая в этой суматохе могла испугаться до беспамятства. Она загородила дверь своим мощным телом и прошипела: — Сейчас милицию вызову! — Не стоит, — сказал прошедший вперед Дорогин и предъявил удостоверение частного сыщика, подписанное большим милицейским генералом. — Катя Хвостова числится в розыске по причине ее похищения. Вы задержаны по подозрению в соучастии. Статью и срок называть? — Какое похищение? — вытаращила глаза Желудева. — Ее же сюда родной отец привез… Ну, не сам, один сотрудник наш… — То есть побыть с Катей вас попросил Даниил Матвеевич Хвостов? — переспросил Дорогин, зная, что Соколов, стоявший сзади, ведет оперативную съемку. — Конечно! — Вполне возможно, — сказал Дорогин. — А вот ее мать, Алла Борисовна, поручила нам дочь разыскать, что мы и сделали. Собирайтесь, поедете с нами. И, если не хотите больших неприятностей, никаких резких движений. Понятно? Ирина на глазах сникла и отправилась собирать Катю, которая выбежала на шум и во все глаза смотрела на незнакомых дядей. А вот Ольгу она узнала сразу. — Вы опять тетю Иру ругаете? — непосредственно спросила она. — А кто эти дяди? — Это хорошие дяди, Катюша, — улыбнулась Ольга и, подав знак остальным выйти, подхватила девочку на руки. — На самом деле мы от мамы приехали. Она попросила нас тебя найти. Вот мы и искали. — Так меня все-таки похитили, — с замиранием сердца прошептала девочка. — Почему тогда со мной папа по телефону разговаривал? — Катя, никто тебя не похитил! Это просто мама с папой так по-глупому между собой разбираются. Вообще, взрослые все глупые, правда? — Дед не глупый, — ответила Катя. — А вы меня к нему отвезете? — Скоро ты его увидишь, — уклончиво ответила Ольга. — А пока мы к нам поедем и подождем, пока эти взрослые между собой разберутся. Иди, зайчишка, одевайся. — А вы там будете, куда мы поедем? — жалобно спросила девочка. — Ну конечно, Катя. И там еще будут тетя Тамара и Вера. — А Вера тоже девочка? — Да, малыш, но она постарше тебя. Ей уже четырнадцать лет. — Ну, ты прямо я не знаю… — прошептал Дорогин, стоявший на лестничной площадке и слышавший весь разговор. — Педагог, елки-палки… — Да ладно… — покраснела Ольга, так и не понявшая, похвалил ее Дорогин или отругал. «Группа захвата», которую на всякий случай привез Дорогин, не понадобилась. «Наружников», что не только вели наблюдение за квартирой, но и отслеживали возможных наблюдателей со стороны «похитителя», он пока оставил. Девочку же отвезли прямо на квартиру к Дорогину, расположенную в тихом районе недалеко от центра, и оставили на попечение Тамары и приемной дочери Дорогиных Веры Вознесенской. Ольга, совершенно серьезным тоном отпросившись у Кати, поехала домой, пообещав приехать через пару часов. Дорогин с Соколовым отправились на работу — надо было решить еще несколько вопросов. — Да, «попал» этот Данила-мастер крепко, — сказал директор, когда они уже подъезжали к зданию, в котором находился офис агентства. Соколов внезапно хихикнул. — Ты чего? — спросил Дорогин. — Анекдот вспомнил. Новый русский на пикнике. Зовет «братка»: «Гриша, разведи костер!» Гриша подходит к костру: «Костер, в натуре ты попал!» Дорогин расхохотался. Этого анекдота он не слышал. * * * В субботу ближе к вечеру Даниил не утерпел и позвонил «тете Ире», которую уже к тому времени успела дважды «отругать» «инспектор ЖЭСа» Ольга Шевчук. К его удивлению, ни один телефон — ни сотовый Ирины, ни домашний — не отвечал. Причем мобильник не был отключен и не сообщал милым, но безапелляционным женским голосом, что абонент посылает вас подальше, а просто издавал длинные гудки, будто его потеряли где-нибудь посреди заброшенного парка… Десяток раз повторив вызов, Даниил скрипнул зубами и бросил трубку на диван. Настроение было такое, что впору живым ложиться в гроб. Он поднялся, подошел к бару, налил себе полный стакан текилы и в три глотка выпил. Отдышался, подождал, пока «самогонка из кактуса» достигнет дна желудка, и вышел во двор дачи. Несмотря на то что утром он звонил Ирине и все было в порядке, в сердце пробралось смутное беспокойство. Это была не шикарная «фазенда» из тех, которые строили прежние «новые русские», ставшие потом олигархами или просто «состоятельными кротами», как называл их персонаж из мультфильма «Дюймовочка». Скорее это был большой, крепкий, надежный деревенский дом, расположенный в поселке по Минскому шоссе, правда двухэтажный, и начинка его была вполне современной, если не считать русской печи, которую, повинуясь заложенному в генах инстинкту (прадеды Хвостовых вышли из глухой сибирской деревни), он велел выложить в обширном холле. Печника нашел «с рекомендациями», и заплатил ему очень прилично, чтобы, не дай бог, не замуровал в печи бутылку, — Даниил слышал, что так печники мстят скупым хозяевам: тяга заставляет бутылку издавать зловещий вой. Двор был засажен травой, и только к воротам вела выложенная бетонными плитами дорожка. Даниил прошел до калитки и вышел на улицу.