– По вашим рекламным расценочкам? – Улыбка профессора сделалась дразнящей, как у девочки с фантика конфеты «А ну-ка, отними!». – Зачем же по рекламным, мы стилизуем материал под редакционный, получится прекрасная нативочка, а к ней мы подверстаем рекламный блок с контактами, и вы заплатите только за него! – Подруга, такая зубастая и шустрая – куда там тому щеночку – не упустила возможность урвать свой сладкий кусочек. – Согласен! – Яков Львович кивнул Лизке и перевел взгляд на меня. – Дальше под запись беседуем? Я молча достала мобильник и включила диктофон. – Так вот, о любопытных случаях из практики. – Профессор откинулся на стуле, посмотрел рассеянным взглядом поверх наших с Лизкой голов, как бы припоминая эти самые любопытные случаи. – Была у меня недавно одна пациентка, некая З.Д. – Сегодня была? – уточнила Лизка, чтобы не сомневаться – речь о нашей З.Д. – Зинаиде Дятловой. Профессор благосклонно кивнул. – Пятьдесят шесть лет, деревенская жительница, по словам сына, который ее привез, всегда отличалась редким здравомыслием… Я не сдержалась и фыркнула. – А еще – неуемным любопытством, тягой к сплетничеству и редкой болтливостью, – Лизка тоже не удержалась. Яков Львович поглядел на нас с легким укором: – Давайте скажем по-другому. Пациентка З. Д. обладает такими индивидуально-личностными особенностями, как тревожность, неуверенность в себе, низкая самооценка, отсутствие сенситивности к мыслям и чувствам других людей, что и является основной причиной появления сплетен, рассматриваемых при психодинамическом подходе как неструктурированный символ… – Понятно, – сказала Лизка, хотя выражение ее лица свидетельствовало об обратном. – Сидеть нашей Дятлихе в психушке до конца дней. – Да что вы, вовсе нет! – Профессор сообразил, что избыточно усложнил свою речь. – Наоборот, состояние пациентки З. Д. находится в пределах нормы! Это-то и интересно! – Что интересно? Что норма – понятие крайне растяжимое? – Я включилась в работу и стала задавать вопросы. – Это, в общем-то, тоже, – согласился Яков Львович. – Но я про случай З.Д. Представьте: в целом нормальную женщину крайне обеспокоенные родственники срочно везут к психиатру, предварительно щедро напоив ее валерьянкой. По словам обеспокоенных родственников, у З. Д. вдруг возникли пугающие галлюцинации. Мирно гуляя в зимнем лесу, она внезапно испытала приступ дикого ужаса и напугала родственников криками: «Опять они, они повсюду!» – и хаотичной беготней среди деревьев… – А кто – они? – спросила я, оставив пока сам собой напрашивающийся вопрос, с чего бы это Дятлиха мирно гуляла в зимнем лесу, да еще и с родственниками. Нашим деревенским бессмысленные романтические настроения крайне чужды, даже в хорошую погоду просто так, без конкретной цели, никто по лесам не гуляет. – Они – это огромные морщинистые черные головы! – таинственно понизив голос, выдал профессор и с интересом понаблюдал, напугались ли мы с Лизаветой. – Какие головы? – машинально уточнила я, а сердце мое уже екнуло радостно. – Очень, очень страшные, сухие, мертвые, но при этом странным образом подвижные, – с удовольствием объяснил Яков Львович, продолжая следить за реакцией слушателей. – Что-то мне это напоминает, – пробормотала Лизка и неуверенно посмотрела на меня. – Вижу, вы не напуганы, значит, не так чувствительны, как пациентка З.Д., – не без сожаления отметил профессор. – Куда нам до нее, – согласилась я. – Но вы рассказывайте, рассказывайте! – Там предыстория такая. – Яков Львович удобнее устроился на стуле. – Муж пациентки, большой любитель приключенческой литературы, пытался заразить своим увлечением супругу, надеясь, что это отвлечет ее от сочинения и распространения сплетен. Он даже читал жене вслух, выбирая произведения с наиболее динамичным и интригующим сюжетом. Так, наша З. Д. прослушала, например, «Голову профессора Доуэля» Беляева, «Хранителей смерти» Тесс Гарритсен и рассказ «Тсантса» Мориса Сантоса. Лизка вопросительно взглянула на меня. Я включила режим просвещения темных масс и скороговоркой пояснила: – Во всех этих произведениях действуют отделенные от тела, но при этом как бы не окончательно мертвые головы. Подружка присвистнула: – А дядя Петя и впрямь основательный мужик, серьезно углубился в тему! – Хотел бы я посмотреть на этого дядю Петю, – признался Яков Львович, явно предвкушая еще один «интересный случай из практики». – Но я не договорил про З.Д. Литературные пристрастия супруга и собственное живое воображение сыграли с бедной женщиной плохую шутку: ей стали всюду мерещиться страшные головы, вроде бы неживые, но активно коммуницирующие лично с ней! – профессор покачал головой. – Вот так на ровном месте рождаются фобии и психозы… Я нервно сглотнула и с трудом выдавила из себя главный вопрос: – Где?! – Что – где? – не понял Яков Львович. – Где рождаются фобии? – Где конкретно теть Зина Дятлова видела страшные головы?! – Э-э-э… Где-то во дворе, потом в лесу… – Во дворе – это когда на нее Бусик с истукана прыгнул! – Я повернулась к Лизке. – Она еще сказала что-то про ожившую жуть! А где в лесу? – А где они мирно гуляли? Мы глянули на профессора, но он помотал головой, давая понять, что не в курсе прогулочных маршрутов новой пациентки. При этом по виду Якова Львовича можно было предположить, что он и нас с Лизаветой изучил бы на предмет постановки диагноза. – У дяди Пети спросим! – Я встала, выключила диктофон, сунула мобильник в сумку, вздернула ее на плечо – продемонстрировала готовность немедленно отправляться. В идеале – в тот самый лес, координаты которого еще предстояло определить. – Ты думаешь, наши головы в лесу? – наскоро распрощавшись с Яковом Львовичем, спросила меня подружка уже в приемной – чем, кажется, несколько встревожила секретаршу. Боюсь, в другой раз нас к профессору без очереди не пустят, заставят ожидать в ряду других пациентов. – Очень на то похоже, – рассудила я. – Где еще прятать резные колоды, как не среди деревьев? В снежных шапках они будут неотличимы от пней… – Дятлиха как-то отличила! – Дятлиха – не пример нормальности, она всегда суется туда, куда другие не лезут. – За что ей в данной ситуации надо сказать спасибо, – справедливо заметила Лизка. – Скажем при случае, – пообещала я и подергала автомобильную дверцу. До «лягушонки-коробчонки» мы добежали как спринтеры. – А куда ехать-то? – задумалась Лизка, уже усевшись в машину. Я помолчала, затрудняясь с ответом. Неохотно призналась: – Не знаю… – Я знаю, – подружка завела мотор. – Едем в «Зачетку», съедим по десертику. Сладкое улучшает работу мозга, и вообще уже время полдника. «Зачетное кафе», оно же в народе «Зачетка», – это приятное заведение без понтов и претензий, работающее при кулинарном техникуме. Там учатся будущие труженики общепита, они тренируются работать поварами, кондитерами, барменами и официантами. Денег им за это не платят, не считая чаевых, зато ставят оценки за практику, и ребята очень стараются. Мы с подружкой очень уважаем тамошнюю выпечку, она вкусная, недорогая и всегда свежая. Устроившись за столиком с облепиховым чаем и слоеными пирожками, мы с удовольствием подкрепились, чтобы уже на сытый желудок раскинуть мозгами. Натощак это плохо получается, лично у меня число возникших гениальных идей обратно пропорционально количеству выделившегося желудочного сока: голодная, я ни о чем не могу думать. Пока мы жевали пирожки, молчали и поглядывали то за окно, то в телевизор под потолком. В какой-то момент там пошли местные новости, и Лизка попросила прибавить звук. – Смотри, сейчас будет интересно, – сказала она мне и уставилась на экран, нетерпеливо подгоняя вещающую дикторшу движением руки с зажатым в ней надкушенным пирожком. – Сенсационная история с появлением в реке Синяве гигантского спрута получила продолжение, – не стала тянуть дикторша. – Смотрите наш специальный репортаж. Мы посмотрели. Потом Лизка победно посмотрела на меня, явно ожидая похвалы, а я только вздохнула: – Фотки, я так понимаю, твои? Автор репортажа поведал телезрителям, что в поисках истины телеканал предпринял собственное расследование и отыскал деревенского рыболова, который выудил из Синявы кусочек спрута. До передачи специалистам фрагмент монстра для пущей сохранности был помещен в сейф – и тут закадровый рассказ иллюстрировали фотографии, пошагово запечатлевшие весь процесс. Вот добычливый дядька со своим дивным уловом в коробочке. Вот жутковатый обрывок сине-красной шипастой плоти в прозрачной упаковке крупным планом. Вот та коробочка ставится на полочку, вот дверца сейфа запирается на ключ… – Да, это мои фотки, – охотно призналась Лизка. – Я уступила их Любане за небольшой процентик. Без этих фоток у нее коробочку с жижей телевизионщики не купили бы, а так вроде есть доказательство, что это не жульничество, просто кусочек монстра за ночь в сейфе растворился. – …он растворился, но не исчез, просто перешел из твердого состояния в жидкое, – поддержал эту во всех смыслах мутную версию корреспондент на экране. – Мы обратились к специалистам с просьбой провести анализ жидкого содержимого контейнера, и получили результат. Это не простая вода! – Голос корреспондента сделался торжествующим. – Химический состав этой жидкости невероятно богат. Она содержит азот, калий, фосфор, серу, магний… – Из чего только делают эти жидкие удобрения? – пробормотала Лизка. – …и для ее хранения необходимы специальные условия и особая тара, – продолжил корреспондент. – Если бы мы не поспешили, коробочку, в которую поместил свою добычу незадачливый рыболов из Пеструхина, активная жидкость неизбежно разъела бы, и тогда неуловимый спрут буквально утек бы между пальцами, – тут он построжал и сделался показательно задумчив. – Да-а-а, природа надежно хранит от людей свои древние тайны! На этой высокой ноте репортаж закончился. Лизка доела свой пирожок и потерла ладони: