— Подними, но только лишнего не болтай. Артемин поднес трубку к уху и спросил: — Все нормально? — Все нормально. — Ну тогда все. — И на этом разговор закончился. Артемин доложил о выполненном задании. Шельман выслушал его без особого энтузиазма. Из-за стойки громко пробасил бармен: — Мужики, уже двенадцатый час! Харэ пиво сосать, по домам пора! Закрываемся! Шельман и Артемин направились к выходу, сухо распрощались и разошлись в разные стороны. Пройдоха с удочкой тут же скрылся в какой-то подворотне. Артемин двинул в сторону стоянки, где его нетерпеливо ждали «лексус», пиджак от Hugo Boss, часы и все остальные радости респектабельной жизни. По пути он вспоминал о тех вопросах, которые так и не задал Шельману. Артемин знал, что ответов на эти вопросы он все равно пока не получит, и поэтому предпочитал не торопить события. Дойдя до угла, Шельман остановился, вытащил из кармана ветровки старенькую «Нокию» и, щурясь в потемках, набрал номер. — Я встретился с этим пацаном, у них все нормально, — сообщил он кому-то приглушенным голосом. — Состав будет готов к концу недели, об остальном узнаете завтра. Так что жду распоряжений… * * * Плотно прижатый к земле, Дорогин не мог даже пошевелиться. В глазах все расплывалось, и довольная рожа фюрера казалась ему размазанной, будто на фотографии с плохой резкостью. Муму чувствовал свою беспомощность. Скины уже праздновали победу. — Связывайте его, — командовал фюрер. Когда кто-то попытался свести его руки вместе, Дорогин сделал резкое движение, отчаянно надеясь вырваться. Сразу несколько человек тут же прижали его к земле. Один из них был явно качком весом килограммов в сто двадцать. Фюрер отдавал приказы, не вмешиваясь в драку и не пачкая рук. И вдруг его силуэт, маячивший прямо перед глазами Дорогина, осел на землю, а на лице запечатлелась гримаса боли. Затем глухие звуки ударов послышались прямо над ухом Муму. Через секунду прямо на него рухнула огромная туша. Дорогин резко оттолкнул ее, покатился в сторону и снова обрел свободу. Размышлять о том, что изменило ход событий, было теперь недосуг. Муму сделал шаг вперед и резким хуком в подбородок нейтрализовал того долговязого скина, который секунду назад пытался его связать. Выхватил у него цепь и тут же врезал ею по коленке еще одного ублюдка. До следующего противника его отделяла пара метров. Дорогин не стал медлить. Но его опередили. Рядом с двухметрового роста скином вдруг нарисовался коренастый мужичок в кепочке. Скин замахнулся на него битой, но тут же получил такой страшный удар в солнечное сплетение, что сразу сложился надвое. Удар в ухо был уже, по сути, контрольным. Дорогин тут же окинул взглядом место битвы. Дееспособных противников больше не было. Грозный отряд превратился в кучку ноющих от боли существ. — Ну что, лежачего не бьют, правда ведь? — услышал Муму. Перед ним стоял тот самый мужичок в кепке. Дорогин его уже видел в начале поединка — он как раз занимался ремонтом своей тачки. И Муму, и его преследователи тогда не обратили на этого серенького типчика решительно никакого внимания. — Меня зовут Сергей, — представился мужчина. — Я бронзовый призер чемпионата мира по боксу 1983 года. Это дополнение объясняло многое. Тем временем за спиной Дорогина послышался шум. Командир бравого отряда вскочил на ноги и попытался дать деру. Боксер догнал его в два прыжка и свалил на землю одним точным ударом. — Эй, недоносок, куда так спешишь, а? — обратился он к нему сверху вниз. — У нас разговор с тобой будет. Чисто насчет идеологии подискутируем. Вожак ничего не ответил и только сплюнул кровищей на асфальт. — Скажи, сосунок, а у тебя дед воевал? — тихо и отчетливо произнес боксер. Ответом ему было молчание. — Ну так воевал или нет? Или ты язык проглотил случайно? — Воевал, — промямлил главный скин. — А за кого он воевал? Может, за фрицев? — При обороне Москвы погиб… Кавалер ордена Славы, посмертно. — Ну, брат, ты даешь! — воскликнул Сергей. — Бедный твой дед, наверно, костями скрипит, когда за внучком своим наблюдает с того света. За что он боролся, на то и напоролся. Вожак молчал, сидя на корточках и втянув голову в плечи. Непонятно, то ли от страха, то ли от стыда. — Ой, а какой у тебя ремешок интересный, — язвительно улыбнулся боксер. — А что там на пряжке написано? Вожака аж затрясло. Ему очень захотелось прямо сейчас провалиться сквозь землю. Оно и понятно — это был настоящий ремень солдата вермахта. На пряжке был изображен орел со свастикой и знаменитая фраза: «Gott mit uns». До этой минуты парень очень гордился своим ремнем перед братвой. Теперь же ремень стал вещественным доказательством. — Ну-ка, снимай ремешок, — приказал боксер. — Снимай, снимай. Скажи, пожалуйста, тебя в детстве по попе лупили? Нет, ну честно? — Н-нет, — промямлил скин. Его товарищи уже немного отошли от ужаса и побоев и молча наблюдали за этой сценой, боясь даже пошевелиться. — Какой пробел в воспитании! — воскликнул боксер. — А ну-ка, снимай штаны! Парень отрицательно мотал головой. — Я кому сказал? Или помочь тебе? Тот покорно повиновался. Боксер взял ремень поудобнее и хлестко опустил его на задницу скина. — Это тебе за деда! — приговаривал Сергей. Немецкий орел четко отпечатался на мягкой заднице. Бедняга взвыл от боли. Глава девятая Рабочий день майора Колбышева прошел без происшествий. Его отдел работал как часы, салаги носились с одного следственного мероприятия на другое, а он скучал в своем кабинете, попивая кофеек. В пять вечера он почувствовал, что готов покинуть рабочее место. Он положил все документы в сейф, попросил лейтенанта Кляминцеву помыть чашку и блюдце, накинул на плечи пиджак и отправился в путь. «Это май-весельчак, это май-чародей», — вспомнил Колбышев строчку из классика. Май наконец перешел в стремительное наступление. Затяжной сезон дождей закончился, уступив место радостному и пока еще нежному солнышку. На термометре сегодня впервые было плюс двадцать. Идти домой в такую погоду совсем не хотелось, тем более у Колбышева была и еще одна причина для радости: ему сегодня передали заслуженный гонорар. Стопки с долларовыми купюрами лежали сейчас в надежном месте, и в отсутствие бойфренда майор планировал перепрятать их дома. К тому же это был только аванс. Сегодня с утра его попросили еще об одной услуге, казалось бы незначительной, но высокооплачиваемой. Требовалось всего-навсего списать одно небольшое дельце за отсутствием состава преступления, которое, судя по материалам дела, все-таки произошло. У Колбышева были сразу две причины для радости: и погода, и, главное, деньги. Хотелось сделать для себя что-то приятное. «Может, поужинать где-нибудь с Петруччио? — подумал майор. — В каком-нибудь уютном ресторанчике, и не обязательно “голубом”». Но бойфренд эту идею не поддержал. Видимо, он все еще не мог отойти от очередной вчерашней гулянки. Или просто не хотел проводить время с таким старым скрягой, как Колбышев. От этой мысли ему стало обидно до слез, а романтическое настроение вмиг улетучилось. Колбышев вспомнил, что уже давно не был в интернет-кафе — целых три дня. А на его странице на сайте знакомств за это время могло произойти очень много интересного. Майор старался не заходить на этот сайт ни с работы, ни с домашнего компьютера, ни даже со своего нетбука, который он недавно купил и таскал с собой неизвестно зачем. Он знал, что Петруччио в компьютерных делах — парень прошаренный и восстановить записи в журнале посещений он может даже в том случае, если их благоразумно сотрут. Майор хотел, чтобы его тайные романчики — как правило, только виртуальные — оставались в тайне от бойфренда, не говоря уже о коллегах по работе. Колбышев бодро двинул по улице. Пару кварталов он решил пройти пешком. Человек средних лет, который читал газету на лавочке через дорогу, медленно встал и пошел в том же направлении.