Он тут же бросился к выходу. И сразу понял, что произошло. Между ним и ночным майским небом теперь была крепкая железная решетка, наглухо вмонтированная в бетон. А умирающий лебедь бесследно исчез. С одной стороны решетки был огромный мир с его морями, реками, озерами и дорогами, уходящими за горизонт, а с другой — мрачный подвал и два трупа. И человек, на которого эти трупы, скорее всего, повесят. Дорогин сразу понял, что оказался в западне и что выбраться отсюда практически невозможно. Для успокоения совести он какое-то время еще пытался найти выход. Рыскал по бомбоубежищу, пробовал сломать решетку. Но смысла в этих потугах не было никакого. И в итоге Дорогин устало присел прямо на пол и стал ждать развития событий. «Да, и на старуху бывает проруха! — горько вздохнул он. — Ловко же она меня. И кто бы мог подумать». Только теперь Муму понял, почему эти двое были убиты таким странным способом — прямо скажем, не мужским. Для того чтобы воткнуть исподтишка шприц, не надо ни силы, ни боевых навыков. С этой задачей может справиться кто угодно. Даже очаровательная хрупкая блондинка с томными глазами и ранимой психикой. А развитие событий не заставило себя ждать. С наружной стороны решетки послышались тихие шаги. Это оперативная группа «Дунай» наконец-то нашла вход в бомбоубежище. Глава двадцать пятая — Как ты сам понимаешь, я должен был тебя арестовать. И я думаю, те, кто устроил тебе подставу, именно на это и рассчитывали. Немолодой уже человек сморщил лицо, раскуривая трубку. Ноздри Дорогина омывал приятный запах ароматизированного табака. — Ну что ж, мне остается только сказать вам спасибо, — промолвил он в ответ. — Да, сынок, я не мент-пэпээсник и не первый год на свете живу, — продолжил господин с трубкой. — А старого воробья на мякине не проведешь. Муму все это очень удивляло. Он ожидал, что его закуют в наручники и посадят в камеру. А тут — на тебе! Уютный кабинет, кожаная мебель, вежливый разговор… Как бы во всем этом не было никаких подковырок. — А ты, бедняга, совсем замучился, — сказал хозяин кабинета. — Я, впрочем, тоже. Давай-ка по рюмочке. Армянский коньячок нам с тобой совсем не помешает. Тем более что сегодня мы это уже заслужили. Он вытащил из ящика стола початую бутылку и наполнил рюмки. Сергей не знал, соглашаться ему или нет. Он во всем видел ловушку. — А, извини, забыл представиться, — спохватился хозяин кабинета. — Генерал Федеральной службы безопасности Потапчук Федор Филиппович. Ты можешь не представляться. Знаю я, как тебя звать, поклонник Тургенева. — Откуда? — удивился Муму. — От верблюда. О тебе я уже давно наслышан. Только вот лично познакомиться все никак не удавалось. Но для меня это честь! Так что за знакомство! — Вы мне льстите, — сказал Дорогин. И сразу после этого он одним махом опустошил рюмку. Он так устал и измучился, что едва шевелил губами. Но хороший армянский коньяк мигом сделал свое дело. В голове просветлело. Умственных сил прибавилось. — А где Александра? — вдруг спохватился Дорогин, понимая, что он упустил из виду самое важное. — Где ее дочка? — Они в больнице, — ответил Потапчук. — Нет, ничего страшного. Стресс, сам понимаешь! Надо прийти в себя. Я уже позвонил начальнику Владимирской колонии и попросил срочно доставить в Москву ее мужа. Думаю, туда он больше никогда не вернется. — Слава богу! — вырвалось у Сергея. Все-таки он старался не зря. — Да, я рад, что ты добился своего, — улыбнулся генерал, снова наполняя рюмки. — Правда, я своего пока еще не добился. — В смысле? — не понял Дорогин. Ему казалось, что все уже кончено и это дело можно сдавать в архив. — Икона, — кратко пояснил Потапчук. — То есть подлинник иконы. Его у нас по-прежнему нет. И мы даже не знаем, где его искать. След оборвался. Дорогин об этом даже как-то и не подумал. У него просто не было времени для того, чтобы осмыслить полученную информацию: убийство Артемина, убийство этого типа в бомбоубежище, о котором он раньше вообще ни сном ни духом. Весь этот пазл никак не складывался в единую картинку. Хорошо еще, что Потапчук решил поделиться служебной информацией. Благодаря этому Дорогин узнал, что мужичок в кепке — это не кто иной, как известный аферист Шельман. И в данной схеме он выполнял роль непосредственного начальника Артемина. — Но, как выяснилось сегодня, цепочка этим Шельманом все же не заканчивалась, — добавил Потапчук. — То есть над ним есть еще один начальник, самый главный. И вот сейчас, в последний момент, этот тип мастерски обрубил все нити и смог от нас ускользнуть. Теперь Муму понимал все в деталях и оценил эту сложную и многоуровневую комбинацию по избавлению от ненужных людей, которую сегодня как по нотам разыграл неведомый режиссер. Сначала умирает Артемин, потом — Шельман. Дурочка Светочка затаскивает в бомбоубежище третьего приговоренного — Дорогина. И сваливает на него убийство Шельмана. — Да, гениальная схема, согласись? — добавил Потапчук. — Все продумано до деталей. Пока менты и тупые гэбисты вроде меня пытаются тебя расколоть, будучи уверены, что это ты украл «Троицу», они спокойно и без лишней спешки делают ноги. — Им не повезло только в одном. Вы — не тупой гэбист. — Спасибо за комплимент, — вяло улыбнулся Потапчук. — Но это, увы, пока не меняет дело. Мы по-прежнему даже не можем предположить, кто за всем этим стоит. Кстати, а у тебя никаких догадок? — Ну, вы знаете, догадки у меня совсем неоригинальны, — признался Дорогин. — Я в своих измышлениях решил начать с начала, то есть с самой кражи. И понял одно: «Троицу» мог украсть только тот человек, который находился рядом с ней. — Кто-то из Третьяковки? — удивился Потапчук. — Вот именно. Там ведь все очень сложно: сигнализация, режимы доступа, повадки сотрудников… Для того чтобы все так тщательно организовать, автор замысла должен был владеть и свободно оперировать огромным массивом информации. — Слушай, а ты грамотно излагаешь, — покачал головой Потапчук, — как будто у нас работаешь. — Нет, такой факт в моей биографии отсутствует. — А зря, зря. Впрочем, это еще не поздно исправить. Но дело не в этом. Ты, дружище мой, не учел одну деталь. Это должен быть не просто сотрудник Третьяковки. Это должен быть еще и великий комбинатор. С большим опытом таких комбинаций. — Без таблицы умножения в высшую математику не полезешь, это верно, — подхватил Дорогин. — Ну да. Так вот — мы уже неделю назад проанализировали весь персонал Третьяковки поголовно — начиная от младших научных сотрудников и кончая дирекцией. Изучили их биографии и все такое. И, ты знаешь, вообще не за что зацепиться! Ни одного подходящего кандидата. — А техперсонал вы проверяли? — не унимался Сергей. — Ну, дворников там, сторожей, бабушек, которые в залах присматривают. — Эх, дружок, не бережешь ты наши силы, — покачал головой генерал Потапчук. — Ну да ладно, будь по-твоему. Я сейчас же дам задание аналитическому отделу. Думаю, они справятся всего за пару часов. Дорогин удивился: было уже три часа ночи. — Да, дружище, мы и ночью работаем, — генерал как будто читал его мысли. — А ты можешь пока отдохнуть немного. Сейчас тебе покажут твои апартаменты. Устал ведь, наверное. А утро вечера мудренее. Генералу очень часто приходилось не покидать своего рабочего места сутками. И поэтому он обустроил рядом со своим кабинетом небольшую скромную спаленку. Поужинать Дорогин так и не успел, и в животе у него неприятно бурчало. Но спать хотелось намного больше, чем есть. Поэтому он не раздеваясь повалился на кровать и моментально погрузился в забытье. Генерал снова набил трубку, уже которую за день. Очередная попытка бросить курить закончилась полным провалом. Да и как оно может быть иначе-το при такой жизни? «Все же надо немного поспать, — решил Потапчук, выпуская порцию дыма. — Хотя бы прямо здесь в кресле часок прикорнуть, как Штирлиц». Но этот план потерпел фиаско. Не прошло и двадцати минут, как генерала потревожили по внутреннему телефону. Это был начальник аналитического отдела. Он сообщил о результатах работы. — Все ясно! — Потапчук стукнул кулаком по столу. — Значит, этот Робин Гуд был прав! И он тут же стал давать указания. Группа оперативного реагирования была отправлена по указанному адресу — в квартиру в обычной московской пятиэтажке. Все посты ГИБДД и службы аэропортов получили соответствующие указания и наводки. Теперь генералу было уже не до сна. Он молча курил у открытого окна. А на улице тем временем развернулась настоящая вакханалия: дождь постепенно перерос в ураган. «Вот она, первая майская гроза!» — обрадовался Потапчук и стал ждать вестей. Но, увы, ожидание не принесло результата. Человек, которого они искали, как будто сквозь землю провалился. * * * Есть машины, которые могут мчаться по русским дорогам с любой скоростью, но ни один гаишник их не остановит. По виду они очень похожи на авто простых смертных. Даже пресловутые мигалки на них не установлены. Но в их номерах содержится особый шифр, понятный только посвященным. Черный «вольво» премьер-класса пулей летел по Брестской трассе. Порой стрелка на спидометре зашкаливала за 200 километров. И сотрудники ГИБДД провожали машину понимающими взглядами. Они знали, что это едет какая-то полицейская шишка и правила дорожного движения ей не писаны. Попробуй такого остановить — сразу без погон останешься. Единственное, что удивляло гаишников, — за рулем была женщина. Они, конечно, не знали и знать не могли, что эта любительница автогонок могла дать фору любому мужику. И не только на трассе. До тридцати лет своей жизни Лидия Михайловна Гигина была обычным бухгалтером в стройтресте. С очень приличной для тех времен зарплатой в 230 рублей. Но уже тогда она понимала, что при желании можно зарабатывать еще больше. Легким движением руки тонна цемента превращалась в 700 килограммов. Остальные 300 осваивались потом на подмосковных дачах. С наступлением перестройки для потомков Остапа Бендера начались золотые времена. Великий комбинатор умер бы от черной зависти, узнав о подвигах своих учеников.