Длинный майский день уже близился к завершению. Кусты сирени распространяли романтический аромат. Дорогин с удовольствием окинул взглядом парочку юных азиатов, сидящих под ними на лавочке. «Да, для них это двойная романтика, — подумал он. — Первая любовь в Москве, где все по-другому и даже селедку никто не жарит». Проходя мимо, Муму из деликатности постарался не смотреть в сторону влюбленных, но все же обратил внимание на то, что парень-то на самом деле был славянской внешности. То есть явно из здешних. «Это не двойная, а даже тройная романтика! — решил он. — Любовь, невзирая ни на что. Любишь меня — люби и запах жареной селедки. Или, наоборот, хот-дог с майонезом. Или что там у русских сейчас считается национальной кухней?» Дорогин уже почти дошел до конца аллеи, когда ему навстречу вдруг бодрым шагом вышла толпа скинхедов. Муму отступил в сторону. Бритоголовые прошли мимо, не обратив на него никакого внимания. Он посмотрел им вслед. «Через эти лысые затылки как будто просвечивают мозговые извилины, — отметил Дорогин. — Или, вернее, одна, причем прямая». Судя по бравому виду лысых ребят, они появились в этом захолустье не просто так, а по делу. Дело у них здесь могло быть только одно: скопом мочить бедных узкоглазых студентов. Это, по их мнению, являлось признаком смелости, благородства и превосходства белой расы. «А слабо зацепить какого-нибудь коронованного вора Гиви Полосадзе? — подумал Муму. — Конечно, слабо! Полосадзе их быстро исполосует». Дорогин прекратил свой моцион и с интересом ждал развития сюжета. А оно было вполне предсказуемым. «Что ж, кажется, у меня будет незапланированная тренировка, — подумал он. — Очень хорошо, а то от этой скучной жизни можно и потерять форму!» Тем временем скины оцепили плотным кольцом лавочку с влюбленными. Минуту-две они просто стояли, сверля своими взглядами бедную парочку. А Ромео и Джульетта не находили себе места от этих взглядов. «Ну, сволочи, испортили молодежи вечер!» — зло подумал Дорогин. Муму уточнил численность потенциального противника — восемнадцать. Самый раз, не много и не мало. Будет возможность проявить тактическое мышление. Затем он окинул быстрым взглядом окраины. Прямо за лавочкой был невысокий кирпичный забор, а за ним начинались ровные ряды гаражей. Лучше и не придумаешь. Тем временем скины перешли к активным действиям. Их вожак смачно сплюнул, стараясь непременно попасть на лицо девушке и, ухмыляясь, произнес: — Слышь, ребята, а тут зоофил в натуре! Обезьяну целует! Бритоголовые дружно заржали. Фюрер вдохновенно продолжал: — Я вот понять не могу, как можно обезьяне клитор лизать. Давай, может, ты нам покажешь. А пацаны тут заценят. — Пойдем отсюда, — сказал парень своей Джульетте. Китаянка проворно вскочила на ноги. Держась за руки, влюбленные попытались ретироваться. — Куда ж ты, сука, спешишь? — ерничал вожак. — Эй, друзья, вы… — промямлил парень. — Какие мы тебе друзья, на хер! Ты — предатель своей расы. Таких, как ты, наши в сорок первом на столбах вешали. Жаль, не весь этот генофонд истребили гребаный, если белые люди посреди Москвы с обезьянами целуются. Отряд дружно рассмеялся шутке. — Что вы от нас хотите? — парень был готов расплакаться. — Мы же вам ничего не сделали! — Раздевайся! — приказал командир. — И подруга твоя тоже пусть нам сиськи покажет. Переведи, если по-человечески не понимает. — Что? — опешил парень. — Что слышал, сраный ублюдок! А пацаны тебе в ладоши похлопают. — Да ну, ребята, вы… — Считаю до трех! На счет три… Или завтра вас в тех кустах и найдут. — Ну пожалуйста… — Один. Мускулистый крепыш, который стоял справа от вожака, эффектно щелкнул подтяжками. Бедная девушка испуганно смотрела на парня. — Два. Крепыш вытащил из-за пазухи своего бомбера резиновую дубинку. Девушка прижалась к парню и затряслась в рыданиях. — Два с половиной… Судорожными движениями девушка стала расстегивать на себе куртку. — Вот, смотри, обезьяна и то понимает! — ухмыльнулся вожак. — Доведешь ее до оргазма у нас на глазах — так и быть, убивать не будем. Но в этот момент он краем глаза заметил приближавшегося к стае странного мужчину. — Му, — промычал тот, держа между пальцами правой руки незажженную сигарету. — Мумуму-му мумуму… — Ой, немой, что ли? — удивился вожак. — Чего тебе, недоносок? Прикурить, да? Бойцы, дайте ему огонька, и пусть валит отсюда, пока жив. В этот момент Дорогин пристально оценивал обстановку. План действий вырабатывался на ходу. «Сначала надо вырубить вожака, — решил он. — Рядовые шакалы думать вообще не умеют». Но сразу понял, что для этого случая вариант неподходящий. Одним ударом битву все равно не выиграть. Значит, первым делом надо нейтрализовать самого опасного противника. Какой-то щуплый пацан протянул ему зажигалку. Держа сигарету в левой руке, Дорогин склонился над огоньком. Он прикуривал необычно долго. — Эй, ну харэ уже, слышь, отморозок! — нетерпеливо воскликнул вожак. — А то нам всю веселуху испортишь. Муму по-прежнему сосредоточенно прикуривал. — Давай в себя всасывай, если курить не научился, — добавил кто-то из толпы. Дорогин снова замычал и согласно кивнул головой. Широкоплечий крепыш почесал за ухом своей дубинкой и сделал шаг вперед. В следующий момент он уже распластался на асфальте. Дорогин бил наверняка. Удар метил в переносицу и попал прямо в яблочко. Стопроцентный нокаут. Рефери мог бы досчитать не только до десяти, но и до ста. Туша весом в полтора центнера все это время оставалась бы неподвижной. Парнишка, который давал Дорогину прикурить, тут же получил локтем по челюсти. Добавки ему не понадобилось. Через секунду от боли взвыл и еще один из скинов — правая нога Муму вышибла ему коленную чашечку. Опустив ту же ногу на землю, Дорогин сделал резкий толчок и с разворота нейтрализовал того «арийца», который опомнился быстрее всех и первым бросился в атаку. «Ариец» был низкорослым, и пятка Муму впечаталась ему прямо в ухо. «А у этого толстого мордоворота была дубинка!» — вспомнил Дорогин. Дубинка лежала рядом с тушей и, к счастью, не была придавлена ее огромным весом. Муму быстро подхватил резиновое оружие и тут же опустил на чью-то лысую голову. «Это уже пятый, — сосчитал он. — Осталось еще тринадцать». На эффект внезапности рассчитывать больше не приходилось. Дорогин и так выжал из него все, что мог. Противник быстро преодолел шок и перешел в контрнаступление. — Рудольф, заходи слева, — командовал вожак. — Ганс, цепью ему по ногам. Когда враг пошел в атаку, Дорогин попятился, всеми силами пытаясь имитировать страх. — Ага, сука, зассал уже, да! — радостно воскликнул самый смелый из нападавших — то ли Ганс, то ли Рудольф. Дорогин бросился бежать к ограде. Скинов охватило приятное предвкушение скорого реванша. — Чур я первый, этот пидор мой! — закричал тот самый смельчак. В экстазе преследования он на пару метров оторвался от основной толпы, но тут же за это поплатился. Муму вдруг остановился, развернулся, свалил его меткой подножкой и тут же добавил дубинкой по темечку. Перед тем как рухнуть мордой в грязь, бедняга успел лишь испуганно вскрикнуть. Те, что бежали за ним, ненадолго остановились. Дорогину эта пауза была нужна как воздух. Две секунды замешательства противника — и он уже забрался на кирпичный забор. Краем глаза Муму оценил обстановку в тылах. Среди гаражей не было ничего подозрительного, разве что какой-то мужичок смотрел на него странным взглядом, оторвавшись от ковыряния в своем «пассате». Дорогин сделал вид, что он собирается спрыгнуть с забора на сторону гаражей. — Уйдет, сука! — закричал вожак. — Бойцы, вперед! Муму вдруг повернулся к врагам лицом. В этот момент один из них как раз вскарабкался на забор. Удар дубинки в область виска — и нападавший свалился вниз как мешок с мукой. «Уже седьмой! — отметил Дорогин и еще подумал: — В таком деле важно вести строгую бухгалтерию, а то можно забыть кого-нибудь». Тем временем десяток скинов уже активно штурмовали забор. Дорогину ничего не оставалось, как сделать ноги. Он побежал между гаражами и на первом же повороте свернул направо, ища удобное место для засады. Коренастый мужичок с интересом наблюдал за происходящим. Вожак тем временем командовал карательной операцией: — Вы, четверо, по этой улице и вперед! Рудольф, бери пацанов и прочеши правую улицу. Не уйдет, сука, я эти места знаю, здесь ему уходить некуда. Давай, Рудольф, вперед, а ты, Петя, давай сюда. Высокий долговязый Рудольф в их группировке был старожилом. Кликуха досталась ему от кумира — знаменитого нациста Рудольфа Гесса. Парню казалось, что он даже внешне на него похож.