– Почему же? – У тебя ведь такая же ситуация. – Не поняла. – Ифрит, ты ведь с детства ему обещана, и тебе тоже нужно обязательно родить отпрыска. Вот только у тебя есть выбор, от кого именно. Это меня задело, очень сильно. – Но меня силой не выдают замуж за ублюдка. Хейзер посмотрела на меня, словно я какая-то дурочка. В последнее время на меня так часто смотрят. – Это тебе так кажется, что он не ублюдок. Я не хочу с тобой спорить, Лавстейн, но подумай логически: зачем многовековому демону так с тобой носиться? Все мы знаем, что ты от ифрита без ума, что он тебе пеленки менял и отца заменил. Но все ли так просто? Я сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. В ее словах была доля правды, колкой и неприятной. – Он боялся, что и ты его бросишь, как твой папа, бабушка и прадед, – мягко добавила она. – Правда, я надеюсь, что у вас была любовь до гроба, но… это демоны. Тебе ли не знать. – Ничего ты не знаешь. – Я надеюсь, сестрица, правда надеюсь. Мы замолчали. Она колдовала за столом, доставая ингредиент за ингредиентом, и что-то шептала, а Каспий проник в комнату сестры и стал перебирать ее вещи. Я последовала за ним. – Хейзер не хотела тебя обидеть, – шепнул он, придирчиво оглядывая платье. – Я понимаю, но лучше от этого не становится. – Знаешь, – Каспий замолк, – я часто думал, почему Кави сделал с собой такое. – Такое? – Стер память, создал новую человеческую личность. Мне кажется, он просто хотел забыться. Настолько ему было плохо, когда тебя украли, что он не выдержал этого. Представляешь, все напоминало ему о тебе, а ты пропала. Никто даже толком не знал, жива ли ты. – Хотела бы я так же подправить себе память, – выдавила я. Я знала, что Каспий желал поддержать меня, как-то утешить, и я правда верила в его теорию, но все так запуталось, что разбираться было бессмысленно. Кави – меньшая из моих проблем, пусть и самая близкая к сердцу. Моя задача – быть в свое совершеннолетие здесь, пожать ему руку, а потом все проблемы рассосутся сами собой. Нет, конечно, ответственности будет в разы больше, но у меня хотя бы будут поддержка, близкий человек, который знает все вдоль и поперек. – Каспий, ей нужна мужская одежда. – Что? – Он выглянул в коридор. – Ты был прав: полная смена облика – это сложно. А вот сменить ее пол на вечер легче. Ради всех богов и демонов, во что я, черт подери, ввязалась? Каспий дал мне свою одежду. Я переоделась, а Хейзер продолжала колдовать. Магия вуду была для меня в топе магических практик. Было в ней что-то жизнерадостное, бойкое и в то же время кровавое, жестокое. Я ожидала песнопений и танцев, но в итоге Хейзер прошептала что-то зловещее, повесила на меня вычурный амулет, от которого изрядно воняло, и все. Ни песен, ни плясок. – За что платили, то и получили, – только и сказала она, а потом в моих глазах потемнело, и все тело, каждый мой орган охватила ужасная боль, словно меня скрутило в узел. Я не могла даже закричать, настолько это было невыносимо. – Я могу облегчить боль, но ты сама сказала: никаких прикосновений. – А я уже сама повалилась на Каспия, ощущая исходившее от него тепло. Боль действительно притупилась. Я будто оказалась под одеялом в дождливый, холодный вечер. Так хорошо и уютно. Каспий обнял меня и прижался как можно ближе. Это не выглядело как домогательство. Сейчас это было единственным, что он мог сделать для меня. Лихорадка спадала, мышцы медленно расслаблялись, Каспий сам сделал шаг назад, позволяя мне вздохнуть полной грудью, то есть как-то по-другому. – Ну… родиться девчонкой было твоей большой ошибкой, – усмехнулся Каспий. – Знаешь, сколько раз мне это говорили? – я сама не узнала свой огрубевший голос. Поспешив к зеркалу на ватных ногах, я внимательно всмотрелась в новое лицо. Думаю, каждого интересовало, как он будет выглядеть в другой половой ипостаси. Если честно, мужской облик шел мне больше. Не могу сказать, что я сильно изменилась. Лицо стало шире, но осталось таким же угловатым, глаза – серьезнее, брови – гуще. Я была субтильным мальчишкой с острым кадыком и худыми ногами. Одежда Каспия, который был шире меня в плечах, была мне великовата, но смотрелась неплохо. Волосы до плеч немного портили мужественный облик. И даже форма рук изменилась! Пальцы стали толще. Минус – подростковые прыщи на подбородке, да и кожа стала более сухой. – Вау! – Я рассмеялась. – У нас не так много времени, – крикнула Хейзер, когда я уже намеревалась полностью осмотреть свое тело. – Убери волосы, – посоветовал Каспий, – на одну сторону, а лучше зачеши челку назад. – А это надолго? – Часов на пять. Держи, – он протянул мне резинку, – завяжи хвост. Там все-таки фейсконтроль. – Фейсконтроль, – передразнила я его. – А лучше так. – Он взял красную шапку и бесцеремонно натянул ее мне на голову. – Все, идем. Мне очень не хотелось отходить от зеркала, было желание получше себя рассмотреть и хорошенько запомнить. Пусть отличия были не разительными, но все равно это так круто! Любоваться новым «я» пришлось продолжить на переднем сиденье автомобиля. Хейзер уже вела какой-то скромный девчачий «жук», где заднее сиденье было завалено банками с заспиртованными лягушками и змейками. – Кстати, у тебя же и имя мужское, – подал голос Каспий. – Я только сейчас понял. – Ивейн – рыцарь со львом, – фыркнула Хейзер. – Почему именно рыцарь? – Я… не знаю. Серьезно. – После каждой своей реплики мне хотелось истерически хохотать. – А по запаху меня не узнают? – Во-первых, я его ослабила. Во-вторых, держись ближе к инкубу, и никто обнюхивать тебя не станет. – Если никто не захочет меня снять. – Мне показалось или он произнес это больше с гордостью, чем с грустью. – Или меня. – Я глупо засмеялась. Бар «Геката» находился на задворках центра, где припарковать машину было не так уж просто. Пришлось пройти еще полквартала пешком. Странно, я думала, этот район нечисть не любит. Неужели это такая маскировка? Тут даже не было вывески. Лишь железная дверь и огромный оборотень на входе. – Займешься им? – усмехнулась Хейзер, беря меня под руку, будто я – ее парень. – Ничего личного, просто так мы привлечем меньше внимания. Каспий пожал плечами, подошел к оборотню, стал с ним мило болтать и даже ненароком провел рукой по плечу. – Что он делает? – Очаровывает. – Мужчину-оборотня? – «Геката» – пристанище суккубов, у него, считай, иммунитет. Но вот к инкубам он не привык. Мы уже делали так. Верзила и правда расплылся в улыбке и не отводил взгляда от Каспия. Выглядело это не то чтобы мерзко, но как-то неприятно, особенно для меня. – Проходим. – Каспий кивнул нам, нагнулся к вервольфу и прошептал: – Большое спасибо. Двери перед нами распахнулись, оглушая музыкой и ароматами. Слишком много всего. Ведьмы, вампиры, демоны, даже эльфы, не говоря уже о зомби. «Геката» выглядела грандиозно, сочетая в себе фабричный лофт и какое-то вычурное барокко. Мраморная статуя Гекаты возвышалась посреди зала, грандиозно поднимая руку и хитро оглядывая гостей. На ней был венок из семи пик, из-за чего невольно возникали ассоциации со статуей Свободы. В этом читался некий подтекст, что символ Америки является богиней преисподней. Страна, не имеющая собственного фольклора, приютила здесь каждого желающего, синтезировав культуру и богов, добавив в них ГМО и разбавив кока-колой. Иронично, но немного грустно. Я невольно уставилась на вездесущие клетки, где извивались демонессы в костюмах. Никто на них не обращал внимания, будто они были атрибутом интерьера. Во время скитаний я часто попадала в клубы по фальшивым документам или меня кто-то провожал из знакомых. Но подобного не было нигде. – И зачем ты привел меня сюда? – Каспий прошел к барной стойке, где человек со змеиной кожей ловко орудовал лапками и что-то мешал. Таких существ оставалось очень мало, и я думала, что их место в лесу, на болотах. – «Геката» – это Лас-Вегас Мунсайда, – пояснил Каспий. – Во-первых, атмосфера здесь просто потрясающая. Я фыркнула. Он сказал это с неподдельным восторгом, наблюдая, как его собратья корчатся в клетках. – Во-вторых, здесь можно достать все что угодно и кого угодно. – Что-то вроде черного рынка? – И да, и нет. Я бы сказал, это бизнес-конференция, где можно заиметь полезные связи. – Но я в облике несуществующего человека, и связей мне здесь лучше не заводить. – Это зависит от твоей политики. Стоит ли мне говорить, что Комитет они ненавидят. – А Лавстейнов? Каспий хоть и слова не сказал, но его взгляд ответил на мой вопрос. – Понятно. Хейзер ускакала танцевать к сцене. К слову, народу было много, и это в вечер понедельника. – Людей сюда пускают?