— Простите, — сказала вдруг Арина и коснулась руки Бориса Сергеевича. — Я вижу тут, за одним из столиков, сослуживца. А он мне очень нужен, у меня к нему есть важное дело. Надо же, как удачно встретились! — Ну так подойдите, поприветствуйте его, — кивнул Борис Сергеевич. — Спасибо вам. Я сейчас вернусь, и мы непременно договорим, Борис Сергеевич, — Арина встала из-за стола и пошла по залу. — Добрый вечер, Эдуард Александрович! — сказала она, остановившись у одного из столиков. — Здравствуйте, Арина Борисовна, — удивлённо поднял глаза преподаватель иностранного языка из частного детского сада «Счастливый ребёнок». — Виделись, — улыбнулась Арина. — Ждёте кого-то? — Нет, — покачал головой Эдуард Александрович. — У меня сегодня день независимости. Праздную. — Независимости? — удивилась Арина. — Независимости от кого? Или от чего? — Это долгая история, — махнул рукой Эдуард Александрович. — И вряд ли вам будет интересно её слушать. — Мне очень интересно, Эдуард Александрович, — заверила Арина. — Приглашаю вас присоединиться к нам. А мы поддержим вас… в праздновании. — К вам? — Эдуард Александрович огляделся. — С кем вы здесь? У вас, наверно, весёлая компания, а я своим мрачным видом испорчу вам всё настроение. — То есть, мне всё же не показалось, что вид у вас не слишком праздничный? Это радует. В смысле, не то радует, что вид не праздничный, а то, что не показалось. Эдуард Александрович несколько секунд смотрел на Арину удивлёнными глазами. Арина видела по этим глазам, что в голове Эдуарда Александровича идёт какой-то напряжённый мыслительный процесс. До чего додумался собеседник, Арина так и не поняла, однако он вдруг вскочил. — Простите, Арина Борисовна! Что-то я совсем раскис, непозволительно. Расселся, а вы стоите. Может, присядете? — Я здесь не одна, — терпеливо пояснила Арина. Кажется, преподаватель иностранного языка и вправду сегодня немного не в себе. Пора проявить твёрдость и взять ситуацию в свои руки. — Пойдём, — настойчиво повторила Арина. Она подозвала официанта и сообщила, что гость пересядет за другой столик. Теперь обратного пути у Эдуарда Александровича не было. Вскоре он уже знакомился со спутником Арины Борисовны, внутренне удивляясь. Он несколько раз видел, как Арину Борисовну встречал с работы муж — молодой светловолосый парень среднего роста. Это точно не он. Во-первых, этот старше того как минимум лет на двадцать. Во-вторых, этот выше ростом, и он ярко выраженный брюнет. — Погодите! — внезапная догадка поразила Эдуарда Александровича. — Вы — Арина Борисовна, а вы — Борис Сергеевич. И вы очень похожи друг на друга! Вы отец Арины Борисовны, правда? — Нет, — в голос сказали Арина и Борис Сергеевич, и удивлённо переглянулись. — Это совпадение, — пояснила Арина. — Мы только сегодня познакомились с Борисом Сергеевичем, причём, абсолютно случайно. — Я совсем ничего не понимаю, — жалобно сказал Эдуард Александрович, который, кажется, не привык выпивать. — Случайно познакомились сегодня, и уже вместе в ресторане? — Да, это своего рода терапия. От выпитого у Арины развязался язык. Она сама себе удивлялась: сидит в ресторане, в компании двух малознакомых мужчин. Но даже не это самое интересное. Самое интересное то, что она им обоим доверяет. Хотя, казалось бы, с чего? — Знаете, Эдуард Александрович, я сегодня узнала, что мне изменяет муж, — прямо глядя в ясные зелёные глаза собеседника сказала Арина. — Не просто узнала, а воочию увидела. — Увидели, как изменяет⁈ — ужаснулся Эдуард Александрович. Он запустил длинные пальцы в свою тёмную лохматую шевелюру. — Ну не так буквально. Однако ситуация сложилась абсолютно недвусмысленная. Я хотела испортить машину мужа, но, к счастью, Борис Сергеевич остановил меня, а потом привёз сюда, чтобы я немного расслабилась и успокоилась. А тут вы. И день независимости. — День независимости? — с интересом спросил Борис Сергеевич. — Дааа, — протянул Эдуард Александрович. — И я очень хорошо вас понимаю, Арина Борисовна. Сегодня ровно год с того дня, как от меня ушла Дина, моя… тогда ещё жена. Ушла к сослуживцу. Мы все вместе работали в университете, на кафедре иностранных языков. Он моложе меня на десять лет и моложе Дины на четыре года. Я не смог работать там, рядом с ними. Уволился. Мы разменяли квартиру, и я купил однокомнатную, влез в кредит, потому что денег на покупку не хватало. Срочно искал новую работу, и наткнулся в сети на объявление, которое дала Любовь Николаевна. Думал, это временная работа, но вот втянулся. Всё временное — это самое постоянное. Конечно, я ещё много перевожу, в основном, технические тексты, за них больше платят. Вот я всё и рассказал. Спасибо, что выслушали. За год я впервые об этом говорил. — Да, дела, — задумчиво произнёс Борис Сергеевич. — Что тут скажешь? Словами не помочь. Поможет только время. Или новые отношения. Возможно, всё к лучшему, кто знает? — С отношениями пока напряг, — вздохнул Эдуард Александрович. — Пытался, но не складывается. Видимо, я ещё не готов к новым отношениям. — Ох, ребята, — покачал головой Борис Сергеевич. — И я вам тут не помощник. Посоветовать ничего не могу, могу только морально поддержать. Сам свою семью не сохранил. Жили с супругой, скорее, по привычке. Детей вырастили и разбежались. Поженились в ранней молодости, обоим было по девятнадцать. Через год дочка родилась, ей уж скоро двадцать восемь. А ещё через полтора года — сын. Пелёнки, распашонки, вечно уставшая и издёрганная Надя, а я и учусь, и работаю… Тёща у нас практически поселилась — помогать. А мы с ней сразу характерами не сошлись. При тёще никакой личной жизни. Хотя меня это не оправдывает. Сейчас, когда мне скоро полтинник, понимаю всё, и понимаю, что виноват был именно я. А тогда… Стал я всё реже дома бывать. Устроился на подработку, с экскурсиями ездил по стране. Да и изменял Наде, что греха таить. Молодая природа требовала своё. Оправдывал себя тем, что до свадьбы нагуляться не успел. Потом, вроде, образумился, и Надя смогла простить меня. А может, она только думала, что простила. Но как только сын высшее образование получил, Надя на развод подала. Сказала, другого полюбила давно. Наверно, это справедливо. И вот я уже пять лет один живу. Вроде, и не старый совсем, и гуляй — не хочу… Но в том и дело, что не хочу. Надёжности хочется, взаимопонимания, любви. И в то же время, не доверяю никому. Вот как-то так, ребята. После рассказа Бориса Сергеевича все долго молчали. — А давайте поедем ко мне в гости? — вдруг предложила изрядно захмелевшая Арина. — Хочется душевно посидеть. Там мама одна, и у неё тоже сейчас непростой период. — Так что же вы молчали, Арина Борисовна? — воскликнул Эдуард Александрович. — Конечно, нужно ехать! Мы все должны поддержать Любовь Николаевну! Глава 2 Люба потихоньку сходила с ума. Началось всё с того, что пару часов назад ей позвонил зять Дима. Он приехал домой с работы и не застал Арину. Сначала думал, что она задержалась на работе, в детском саду, но, когда время перевалило за половину восьмого, начал звонить жене. Однако, тщетно: Арина не отвечала, хоть и была в сети. Взволнованная Люба тоже начала звонить дочери, и с тем же результатом, что и зять. Через каждые десять минут ей звонил Дима и узнавал, не удалось ли ей дозвониться до Арины. В конце концов, совместными усилиями они разрядили телефон Арины: холодный электронный голос всякий раз сообщал им, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. В двадцать один тридцать Люба начала собираться: она намеревалась отправиться в полицию, хоть и понимала, что пока там с ней даже разговаривать не станут. Но надо же что-то делать⁈ Иначе она попросту свихнётся. Так исчезать — совсем не в духе Арины, а значит, что-то случилось. Люба как раз прыгала на одной ноге, натягивая джинсы, когда в замке повернулся ключ. Ключи от новых замков были только у дочери. Слава Богу! Люба быстро застегнула молнию и пуговицу на джинсах, и выскочила в прихожую. Она уже набрала полную грудь воздуха, чтобы обрушиться на безответственную Арину, когда поняла, что та пришла не одна, а с гостями. Причём, гостей было двое, и оба мужского пола. Арина с детства росла очень серьёзной девочкой, вдумчивой. Казалось, её интересовали только учёба и занятия в балетной студии. А когда дочь влюбилась, то сразу всерьёз, и вскоре вышла замуж. Выпивала Арина только по праздникам и всегда знала меру. Потому сегодняшняя эскапада дочери вызвала у Любы тягостное недоумение, почти шок. Однако тогда Люба ещё не знала, что это лишь цветочки. Правда, Люба немного успокоилась, когда поняла, что один из гостей — Эдуард Александрович. Хотя этот факт всё равно ничего не объяснял. Второй гость стоял пока в тени — Арина не включила свет в прихожей. — Здравствуйте, — голосом, в котором одновременно звенели облегчение и возмущение, заговорила Люба. — Привет, мамочка! — Арина первая сняла обувь и чмокнула Любу в щеку. — Ариша, что происходит? Ты почему не отвечала на звонки? Мы с Димой с ума сходим весь вечер! Кстати, надо ему позвонить. — Не надо! — Арина схватила Любу за руку. — Я тебе сейчас всё расскажу. — Очень надеюсь! — Добрый вечер, Любовь Николаевна, — скромно сказал Эдуард Александрович. — Простите нас, пожалуйста! — Добрый вечер, Эдуард Александрович! Я, конечно, постараюсь, но ручаться не могу. Всё будет зависеть от ваших пояснений. — Знакомься, мама, — Арина указала на третьего участника компании. — Это Борис Сергеевич. Он мне сегодня очень помог. Арина включила, наконец, свет, и Люба с Борисом Сергеевичем уставились друг на друга. Возможно, если бы Арина и Эдуард Александрович были трезвы, они бы заметили, что Любовь Николаевна и Борис Сергеевич как-то странно смотрят друг на друга, — так, будто узнаю́т. Однако трезвы были только Люба и Борис. — Очень приятно, — кивнула, наконец, Люба. — Давайте уже все покинем прихожую. Вы ужинать будете? — Нет, мы из ресторана, — сообщила Арина. — О как! — усмехнулась Люба и бросила встревоженный взгляд на Бориса. — Что праздновали? — День независимости, — улыбнулась Арина. — А я бы поужинал, — заговорил вдруг Борис. — И я, — смущённо поддержал его Эдуард Александрович. — Тогда сейчас я буду делать салат, а вы пока рассказывайте, — распорядилась Люба. Арина поставила свой телефон на зарядку, но включать так и не стала. Вскоре Дима позвонил тёще, но Люба, которая только что узнала правду, тоже не стала ему отвечать. Вместо этого она достала откуда-то коньяк и стаканы. После того, как она поняла, что Арина пока не знает всех злободневных новостей, ей стало спокойнее. Возможно, она переживала бы сильнее из-за того, что произошло в семье дочери, если бы не одно обстоятельство. Говорили много, и все разом. Молчал только Борис Сергеевич. Молчал, переводя взгляд с лица Любы на лицо Арины. Молча пил коньяк и рассматривал фотографии, висящие на стенах. Молчал и формулировал в голове вопросы. Правда, он совсем не был уверен в том, что имеет право их задавать. Оказывается, развод с Надей и одиночество — это ещё был не весь прилетевший бумеранг, а лишь его часть. Вообще, на жизнь Борис не жаловался: у него были прекрасные дочь и сын. Появились и внуки — год назад дочь родила близнецов. И сын женился недавно.