— Догадываюсь, что очень много. — Ответил Магера. — Но далеко не все представители этих структур могли знать, что в то воскресенье Прохоров поедет на охоту и еще меньше были знакомы с егерем, чтобы нанять его в качестве киллера. — Логично. — Согласился Ботман и спросил. — А кто еще был на этой охоте? — Если исключить, меня Белова и Демиденко, то остается только Чернышов. — Ответил Магера. — Это начальник городской таможни. — Ну, вот тебе и готовый кандидат на должность убийцы. — Удовлетворенно воскликнул Вадим. — Ты вообще в курсе, что львиная доля махинаций с возвратом НДС крутится именно на границе на вывозе товаров? — В курсе, но не думаю, что Чернышов имеет к этому какое-то отношение. Иначе они не поехали бы вместе на охоту, находясь в состоянии войны. А как мне показалось, то отношения между ними были довольно терпимыми. — Возможно, это была только видимость, а возможно, Прохоров не успел докопаться до настоящих фигурантов этого дела. — Возможно, — согласился Магера, — но моя интуиция в этом случае подсказывает обратное. — Интуиция — это серьезно. — Проворчал Ботман. — Ну, тогда не знаю, что и думать, но только ворошить всех фирмачей, кто работает с возвратом НДС и проверять их на предмет причастности к убийству, у нас жизни не хватит, да и возможности уже не те. В разговоре возникла вынужденная пауза. Каждый молча смотрел в пол и думал о своем. — А что ты интересного узнал на похоронах егеря? — Спросил Магера, первым нарушив затянувшееся молчание. — Ах, да, совсем забыл. — Произнес Ботман, мотнув головой, как бы стряхивая с себя пелену отчуждения. — Короче, на кладбище было всего человек десять, брат, соседи и пара обычных знакомых. Кстати, его вдова все же смогла из Киева приехать. Она оставила дочь в реабилитационном центре, поэтому успела только к погребению и уже сегодня собиралась выдвинуться обратно к дочери. — И что вдова? — Должен тебе сказать, очень даже ничего себе вдовушка. — Глаза Ботмана от воспоминаний заблестели сладострастным блеском. — Никогда не думал, что на периферии водятся такие роскошные экземпляры. Ей бы в кино сниматься, а она прозябает в этой глуши. Веришь, Андрей, я, как увидел ее, так сразу забыл для чего приехал. — Не отвлекайся, Вадик, рассказывай по существу. — Перебил его Магера. — А я по существу и рассказываю. — Вновь сделал лицо серьезным Ботман и продолжил. — В семье Самохваловых, не так давно заболел ребенок, врачи диагностировали порок сердца и им пришлось в срочном порядке делать операцию в киевской клинике, которая обошлась им в кругленькую сумму, эквивалентной 50 тысячам долларов. — Ого. — От удивления присвистнул Андрей. — И где же он взял такие деньги? — Жена сказала, что наличности такой у них никогда не было, но муж, как-то перекрутился и смог получить кредит в банке. Правда, на каких условиях, не смогла рассказать, сославшись на то, что эту проблему муж решал самостоятельно. — Что-то с трудом верится, чтобы какой-то банк в нашей стране мог выдать простому смертному такую солидную сумму. У него что, было какое-то серьезное имущество, которое можно было бы оставить в залог? — Ничего серьезного у них не было. Старый домик в райцентре образца постройки 50-х годов, автомобиль «Нива» 90-х годов выпуска и охотничий заказник. Вот и все их состояние. — Заказник не в счет, он наверняка в аренде. Значит, кредит мог обеспечить только влиятельный поручитель. — Предположил Магера. — По-другому такую сумму человеку с улицы ни один банк не даст. Остается пустячок, узнать имя этого таинственного благодетеля. — Я тоже так думаю, что без поручителя здесь не обошлось, — согласился Ботман, — но, не имея соответствующих юридических полномочий, мы вряд ли сможем его установить, как в прочем не сможем узнать и название банка до тех пор, пока вдова не вернется из Киева или в доме Самохваловых не появятся коллекторы. — А когда дочери сделали операцию? — Спросил Андрей. — Вдова сказала, что два месяца назад. — Значит, где-то за месяц до госпитализации он должен был получить деньги и к настоящему времени успеть погасить первые два взноса. — Произнес Андрей, высказывая мысли вслух. — По идее у него где-то должны быть дома бумаги из банка. Опять же вопрос, откуда у него взялись деньги на выплату первых процентов, если охотничий сезон только начался. — Вопросов больше, чем ответов. Но я попробую выяснить этот вопрос через наших ребят, которые сейчас трудятся в службах безопасности банков. Успеха не гарантирую, но надеюсь на старые добрые отношения. — А детализацию телефонных разговоров егеря, как я понял, ты получить не смог? — Спросил Андрей. — Обижаешь, начальник. — Улыбнулся в ответ Ботман. — Сегодня к вечеру мне ее обещали предоставить. Магера не успел отреагировать на это известие. Как в его руках заиграл мобильный телефон. Это звонил Крамаренко. — Слушаю тебя, Сеня. — Ответил Андрей и включил аппарат на громкую связь. В аппарате сначала раздался глубокий вздох, а затем ироничный голос эксперта. — Не знаю, Андрюша, обрадую тебя или огорчу, — начал тот, — но грязь, которую ты мне передал на экспертизу, представляет собой смесь глинозема с донным илом. — А что было на салфетке? — То же самое. — Лаконично ответил Крамаренко. — Могу предположить, что человек, которого ты в чем-то подозреваешь, сначала где-то нашел эту грязь, а потом ее вытер салфеткой. Но это только мое предположение. Магера поблагодарил товарища и выключил телефон. — Я, кажется, что-то пропустил? — Спросил Ботман, удивленно посмотрев на Магеру. Тот в свою очередь глубокомысленно подкатил глаза к потолку и откинулся на спинку кресла. — Я просил Сеню сделать экспертизу грунта, оставшегося на слепке протектора, оттиск которого я обнаружил на месте аварии егеря. — Начал объяснять Андрей. — На территории двора охотничьего домика я нашел грязную салфетку. Зачем я их передал Крамаренко, сам тогда понятия не имел, так как никакой взаимосвязи между ними не видел, а оно видишь, как вышло. — Что-то ты опять заговорил загадками. — Недовольно покачал головой Ботман. — Может, объяснишь, что тебя так удивило. Магера почесал ладонью подбородок, пытаясь более доходчиво сформулировать свою мысль. — Дело в том, что оттиск обуви я снял там, где находилась «Нива» егеря после аварии. Машина действительно слетела с дороги в русло пересохшей реки. — Тогда, что здесь удивительного, что к оттиску прилип комок донного ила? — Не в этом дело. — У Андрея вновь разболелась голова и он невольно потер виски кончиками пальцев. — Салфетку со следами того же грунта я обнаружил во дворе дома на следующий день, когда приехал осматривать место убийства. Нас в заказнике было шесть человек, из нас в кроссовки обут был только Женя Прохоров, все остальные в сапоги или берцы. Все свидетели той охоты покинули заказник вместе с сотрудниками милиции и прокуратуры. На следующий день я вернулся туда утром и застал там только Бориса, но и тот был обут в обычные ботинки, это я запомнил. Значит, кто-то еще был на месте гибели егеря уже после нашего отъезда из охотничьего домика. Но кто и зачем? — Но ты же сам говорил, что в заказник приезжал сотрудник ДПС по поводу ДТП с участием Самовалова, а потом целая опергруппа прокуратуры и милиции. Возможно, кто-то из них по дороге спускался к месту гибели егеря. — Так оно и было. — Утвердительно кивнул головой Андрей. — Но неужели ты думаешь, что капитан ГАИ или члены совместной опергруппы выезжают на место происшествия в кроссовках? — Да что ты зациклился на кроссовках? Вполне возможно, что между кроссовками, отпечатанными на месте происшествия и салфеткой, найденной тобой в заказнике нет никакой связи. Салфеткой мог вытереть обувь любой мент из опергруппы, который до приезда в заказник спускался к месту аварии «Нивы». — Да, действительно, такое могло быть. Об этом я не подумал. — Буркнул Магера и устало прикрыл глаза. Ботман встал с места и подошел к окну. Во дворе больницы дворник собирал упавшую листву на разложенный на земле серый брезент. Унылый вид наступившей осени навевал меланхолию и тоску, от которых хотелось бросить все, забиться куда-нибудь в теплый угол и забыть обо всем, что накопилось за последние дни. — А знаешь, что, Андрюша. — Вдруг встрепенулся Ботман, как бы отгоняя от себя нахлынувшую хандру. — Пока ты здесь прохлаждаешься, я вместо тебя прощупаю этого Чернышова. С чем черт не шутит, вдруг он даст нам какую-то наводку в этом деле. Магера улыбнулся, услышав слово «нам». Он с удовлетворением отметил для себя, что его старый товарищ уже не отделяет себя от его расследования, считая совместный поиск убийцы их общим делом. — Ну, если тебя это не оторвет от твоих адвокатских обязанностей. — Да, ладно, какие там обязанности. — Отмахнулся Вадим. — Я пенсионер и моя главная обязанность не бросить в беде старого друга. Но только и тебе нужно немного напрячься. — В чем именно? — Ты должен мне рассказать все, что помнишь об этой охоте и все, что смог накопать в ходе своего частного расследования, причем настолько подробно, чтобы у меня сложилось ощущение, будто я все это время был рядом с тобой и думал твоими мозгами. — Круто ты завернул. — Восторженно развел руками Магера. — Что ж, тогда слушай и запоминай. Глава 20 В приемной начальника городской таможни Ботману пришлось ожидать встречи с ее руководителем не долго. Как только закончилось совещание с начальниками подразделений, глава этого учреждения сразу же принял его в своем кабинете, причем без соблюдения бюрократических формальностей, связанных с пропуском или предварительной договоренностью. Вадим вошел в кабинет, вежливо поздоровался, и, представившись, протянул хозяину кабинета свою визитку. Чернышов ответил на приветствие и, пристально посмотрев на посетителя, жестом предложил ему присесть на свободный стул. — Что-то в последнее время ко мне зачастили адвокаты. — Грустно констатировал он, рассматривая визитку. — И кто же из злостных нарушителей таможенных правил на этот раз решил оспорить действия моих подчиненных? — В моем случае, я пришел к вам по делу, не связанному с Вашей служебной деятельностью. — Сказал Ботман, усаживаясь за стол. Чернышов на этот раз с интересом посмотрел на посетителя и усмехнулся. — С одной стороны это радует, а с другой настораживает. В таком случае, чем обязан? Ботман развернулся на стуле лицом к Чернышову и закинул ногу на ногу. — Я представляю интересы семьи недавно погибшего Николая Самохвалова — начал он. — И, в связи с этим, хотел бы задать Вам несколько вопросов. Если, конечно вы не против. Улыбка сразу же сошла с лица хозяина кабинета. Он поморщил лоб и несколько прищурил и без того маленькие глазки. — А кто такой Николай Самохвалов? — Спросил он. — Мне это имя ни о чем не говорит. — Это егерь, погибший в автокатастрофе в день последней охоты, на которой находились вы вместе со своими товарищами. — А, это вы о Петровиче? — Несколько расслабившись, произнес Чернышов. — К своему стыду, я даже не знал ни его имени, ни фамилии. Странно иногда бывает в жизни, общаешься с человеком, охотишься в его угодьях, даже иногда вместе выпиваешь, а имени не знаешь. Для всех нас он был просто Петрович. По-моему, никто даже не задумывался о том, что у него есть имя и фамилия. — Чернышов изобразил на лице трагическую мину и покачал головой. — А в чем собственно проблема? Разве он погиб не в результате несчастного случая?