Лорелея услышала, как у нее за спиной снова громко заскрипел стул. Не надо быть особенно догадливой, чтобы понять: это Оуэн заерзал на сиденье. Мерит заговорила, медленно роняя каждое слово, будто взвешивая его на каких-то невидимых весах. – Спасибо, что вы навели порядок на кухне. И за завтрак тоже спасибо. Я вам признательна за ваши труды. Но впредь, пожалуйста, ничего для меня тут не делайте, ладно? Коль скоро вы собираетесь пробыть здесь неделю, то давайте договоримся соблюдать некоторые правила. Более того, сделаем их незыблемыми. Первое. Отныне в мою спальню – ни ногой! Будильник впредь не трогать и к нему не прикасаться. Мои соседи, водопроводчики, электрики и кто там еще может мне потребоваться в будущем, все это вас не касается. Ясно? Вы с Оуэном у меня в гостях, а следовательно, ведите себя, как положено гостям. Все, что от вас требуется, – это аккуратно сложить полотенца и банные простыни на полу прачечной после того, как вы вышли из ванной. Лорелея, видимо уже полностью совладав с собственными чувствами, отвернулась от раковины. – Кстати, о полотенцах, Мерит. Стиральная машина тоже вышла из строя. Я хотела перестирать те полотенца, которые мы испачкали, собирая с пола молоко вчера вечером, но безуспешно. Она тарахтела и пыхтела, как старенький грузовичок, который никак не хочет заводиться ранним холодным утром. Видно, та нагрузка, которую задала машине домработница миссис Уильямс, заставив перестирать горы белья, стала ее лебединой песней. В гараже я обнаружила стопку всяких разных справочников, нашла на одной из «Желтых страниц» номер телефона мастера по ремонту стиральных машин. Он пообещал прийти после часа дня, от часа до пяти максимум. Я бы порылась в своем телефоне в поисках чего-то подходящего, но в доме нет Wi-Fi. Если хотите, то я позабочусь о том, чтобы пригласить сюда еще и связиста. Лорелея улыбнулась своей ослепительной улыбкой бывшей стюардессы, перед которой не могли устоять даже самые трудные и капризные пассажиры. Все они моментально таяли в ее лучах и тут же забывали о своих претензиях. Но Мерит оказалась крепким орешком. И вместо того чтобы тоже улыбнуться в ответ, она разозлилась еще сильнее. Даже два красных пятна проступили на щеках, верный признак гнева. Будь у Лорелеи сейчас под рукой айфон, она бы не преминула сфотографировать падчерицу, чтобы потом показать ей, как та преображается в лучшую сторону, когда на ее личике проступают хоть какие-то краски. Впрочем, вероятно, сейчас не самый подходящий момент для того, чтобы заводить разговор о пользе макияжа. Едва пошевелив губами, Мерит процедила: – Сейчас у меня нет времени разговаривать с вами. Я иду наверх, к себе, и… Звонок в дверь прервал ее речь, не дав докончить фразу. Улыбка Лорелеи стала еще более ослепительной. – Это, должно быть, мистер Уильямс и доктор. Побегу, открою им. А вы можете подняться наверх по черной лестнице и переодеться, если хотите. У вас чудная фигурка. Грех прятать ее под такой объемной юбкой. Но Мерит лишь раздраженно отмахнулась от нее, и Лорелея успела заметить, как дрожат ее пальцы. – Ни слова больше! Прошу вас! Я сама открою дверь. Как только Мерит вышла из кухни, Лорелея достала фарфоровое блюдо из красивого резного буфета у стены и стала перекладывать на него с противня свежую выпечку. – Оуэн! Приготовь, пожалуйста, чистые тарелки и салфетки, ладно? А я отнесу блюдо в зал. Вдруг кто-нибудь захочет перекусить. Лорелея весело застучала каблучками по кафельным плиткам пола, заторопившись на выход. И успела как раз вовремя. В фойе она застала только Мерит и доктора. Они стояли друг против друга и были в этот момент похожи на двух псов, готовых вот-вот вцепиться в одну кость. – Доброе утро, доктор Хейвард, – поприветствовала его Лорелея. Красавец доктор ответил на ее приветствие широкой дружелюбной улыбкой, которая стала еще шире, едва он заметил Оуэна, который примчался вслед за матерью со стопкой тарелок и салфеток. – Привет, Роки! Какая у тебя классная рубашка! И, кажется, все в этот момент заметили, что рубашка Оуэна очень уж похожа на рубашку самого доктора. Но если бы Лорелея смогла оставаться объективной до конца, то ей бы все же пришлось признать, что на докторе рубашка смотрится гораздо красивее. Потому, наверное, что она ему в самый раз. А вот сыну рубашка еще пока явно великовата. Но Оуэн лишь скромно потупил очи. – Спасибо, сэр! – А где же мистер Уильямс? – поинтересовалась у Хейварда Лорелея, ставя блюдо со сладостями на столик в холле и решив про себя не дожидаться, когда Мерит возьмет на себя функции хозяйки и пригласит гостя в зал. – У него сейчас какое-то срочное дело в офисе. Не смог вырваться. Хотел перезвонить вам, чтобы переназначить встречу на другое время. На что я ответил, что, в принципе, мы с миссис Хейвард можем обойтись и без него. Не станем же мы впиваться друг другу в глотку из-за пары старых вещей. Думаю, обойдемся без кровавых разборок. Мерит стояла, крепко стиснув руки, и была очень похожа в этот момент на старую строгую учительницу. И только красные пятна на щеках выдавали, насколько она взвинчена. – Смелый шаг с вашей стороны, доктор Хейвард. Особенно с учетом того, что вы меня совсем не знаете. Доктор Хейвард глянул на Оуэна. – Она что, кусается? Мальчишке очень хотелось расхохотаться, но, посмотрев на мать, он понял, что этого ни в коем случае делать нельзя. Во всяком случае, сейчас. Лорелея положила булочку на тарелку и протянула ее вместе с салфеткой Хейварду. – Угощайтесь, доктор. Это с шоколадно-ореховой начинкой. – О, мои самые любимые! Не считая, конечно, шоколадных батончиков «Орео». Благодарю вас! – Он откусил кусочек и блаженно закрыл глаза. – Мм… вкуснотища! Восхитительная сдоба, миссис Коннорс. У вас самый настоящий кулинарный талант. – Вы очень любезны. Но зовите меня просто Лорелея. – Тогда и вы меня – просто Гиббс. Лорелея мгновенно просияла лицом, поняв, что только что у нее появился новый друг. – Я заварила свежий кофе. Хотите чашечку? Но Гиббс не успел ответить. – Прошу простить меня за то, что я мешаю вашей светской беседе, доктор, – подала голос Мерит, – но у меня полно дел. А потому, может, вы отложите свой кофе на потом, когда мы все с вами решим? – Абсолютно с вами согласен, миссис Хейвард. Кстати, вы тоже можете называть меня просто Гиббс. В конце концов, мы же одна семья. А то как-то странно получается. Я называю вас так, как все тут называли мою бабушку. – Гиббс немного помолчал, словно ожидая, что Мерит тотчас же обратится к нему по имени. Но она промолчала. Тогда он взял с блюда еще одну булочку и с улыбкой глянул на Лорелею. – Пожалуй, кофе придется отложить до другого раза. А вот за булочки огромное вам спасибо. – Он ласково взъерошил волосы на голове у Оуэна. – Оставь мне еще хоть одну, ладно? – О, у мамы всегда припрятано про запас, на всякий случай. В холодильнике. Предполагается, что я об этом не догадываюсь. Лорелея лишь улыбнулась, глянув в потолок. – Пожалуй, надо тебя побыстрее отправить в какую-нибудь спортивную секцию, где бы ты смог сжигать все свои лишние калории. Или мне придется завязать с выпечкой, чтобы ты не набирал лишний вес. Оуэн повернулся к матери, не понимая по ее лицу, шутит она или говорит серьезно. – Мама! Ну что ты такое говоришь! – А ты любишь рыбалку? – поинтересовался у него Гиббс. – Не знаю, сэр! – неуверенно покачал головой Оуэн. – Я никогда не пробовал. Но должно быть, рыбалка – это весело. Доктор кивнул головой в знак согласия. – Точно! Надеюсь, в следующий раз я возьму свою лодку, и тогда вы с мамой, – Гиббс немного помолчал, потом глянул на Мерит, – и твоя сестра, вы все сможете покататься по реке, порыбачить, если захотите. Я ведь почти все свое свободное время провожу на воде. Или я могу взять тебя одного, опять же если мама позволит. И если погода, конечно, не помешает… К сожалению, сейчас у меня слишком много работы, не хватает людей… поэтому я редко вырываюсь в последнее время на рыбалку. – Ой, мамочка! Можно? – Оуэн даже подпрыгнул от переизбытка чувств. Лорелея почувствовала, как слезы застилают ей глаза, и она с трудом выдавила улыбку. Давно она уже не видела сына таким счастливым. Ведь она уже почти смирилась с тем, что грустное выражение лица, появившееся у Оуэна после смерти отца, останется навсегда, как сохранится цвет его глаз или привычка слегка выпячивать нижнюю губу, когда он погружается в свои глубокомысленные размышления. – О, мы с радостью принимаем ваше приглашение, Гиббс. Спасибо. Лорелея почувствовала на себе тяжелый взгляд падчерицы. Та буравила ее глазами, поджав губы в ниточку. – Повторяю! У меня полно работы по дому. Да и Лорелее есть чем заняться. Надо осмотреть город, а уже потом решать, надо ли здесь оставаться на постоянное местожительство. Вполне возможно, стоит заглянуть в библиотеку, изучить атласы и карты других штатов. Вдруг отыщется что-то более интересное… Лорелея увидела, как опустились плечи у сына. Ей захотелось подбежать к Мерит, схватить ее в охапку и трясти до тех пор, пока не треснет та скорлупа, в которую она сама себя заточила. Маленькая девочка, обиженная на весь белый свет. Неужели обижена до сих пор? Роберт в свое время рассказывал ей, как трагично погибла его жена. Конечно, вполне возможно, рана от потери матери не зарубцевалась в душе Мерит до сих пор. А она еще намеренно расковыривает эту рану, мешая ее заживлению. Но Лорелея ничего не сказала. Она лишь обняла сына за плечи и притянула к себе. – Думаю, у нас хватит времени на все. В том числе и на рыбалку. Правда, сынок? Гиббс энергичным кивком головы подтвердил, что Лорелея права. – Именно так! Обещаю, что помогу вам составить план ознакомления с нашим городом. Я продиктую вам свой телефон перед уходом, – радостным тоном сказал он, после чего повернулся к Мерит и добавил: – Жаль, что вы не сможете составить нам компанию. С некоторым опозданием Мерит поняла, как она только что ошарашила и даже обидела Оуэна, вылив на него буквально ушат холодной воды, но не стала реагировать на последнюю реплику доктора, а лишь слабо улыбнулась брату и сказала: – Главное, чтобы Оуэн получил удовольствие. После чего снова повернулась к Гиббсу и добавила стальным тоном: – Ну что, приступим? Чем раньше начнем, тем быстрее управимся. – Полагаю, что вам потребуется оценщик. Эксперт, так сказать. Прежде чем вы согласитесь мне что-то отдать из бабушкиного дома. Не хочу, чтобы вы потом думали, что я вас обворовал, лишив какой-то части наследства. Мерит вскинула подбородок. – Не знаю, что вы думаете обо мне, но я выходила замуж за Кэла по любви. Я любила его. И на тот момент понятия не имела ни об этом доме, ни о том, что у него где-то есть бабушка. Или о том, что он погибнет в тридцать девять лет. Поэтому можете забирать себе все, что вам захочется. Ведь изначально эти вещи не должны были принадлежать мне. Никогда! А сюда я приехала лишь потому, что хочу начать свою жизнь с чистого листа, оставить в прошлом те тяжелые воспоминания, которые шлейфом тянутся за мной. А тут как раз и представился такой случай. Все, чего я хочу, так это побыстрее закончить все дела, связанные с домом, и чтобы потом меня оставили в покое… одну. Лорелея торопливо взглянула на сына. Как он отреагировал на слова сестры, что она хочет жить одна? Но Оуэн был всецело поглощен другим. Деловито распихивал булочки по карманам джинсов. У нее же самой от последнего заявления Мерит тут же заныло сердце. Но чтобы не расплакаться (только этой глупости ей еще не хватало!), Лорелея положила булочку на тарелку и почти что силой всунула ее в руку Мерит. – Уверена, что на самом деле вы так не думаете, Мерит. Мы так счастливы, что наконец смогли познакомиться с вами. Ведь Оуэн об этом давно мечтал. Он ни о чем другом больше и не говорил с тех самых пор, как я сказала ему, что мы уедем из Джорджии. Ведь правда, сынок? Оуэн глянул на мать испуганными глазами, словно чего-то недослышал, а потом молча кивнул головой с набитым ртом, так, что даже крошки посыпались на рубашку. Между тем как Мерит продолжала оцепенело пялиться на угощение мачехи с таким выражением лица, словно та подсунула ей на тарелке дохлую рыбу. Гиббс засунул руки глубоко в карманы и бросил ей, недобро прищурившись: – Да! Никогда бы не подумал, что Кэл выберет себе в жены такую женщину. В первую минуту Мерит даже задохнулась от неожиданности, словно Гиббс только что ударил ее. Но она пришла в себя и принял вызов.