– Че устроил то тут? – сморщился Матвей, пройдя в гостиную. На полу ворох измятых листков, на стеклянном столике три пустые грязные кружки, в пепельнице среди огромного количества окурков, дымилась недокуренная сигарета. – Мысль не идет, – пояснил Никита, садясь на привычное место на диване возле стола. Парень стряхнул пепел с дымящейся сигареты и глубоко затянулся. Был поздний вечер, на улице стемнело и гостиную освещала одинокая настольная лампа, придавая атмосфере загадочный вид. Матвей сел напротив, в мягкое кресло. – Нет вдохновения? – ухмыльнулся он. – Не в этом дело. Идей куча, но они никак не хотят складываться в единую цепочку. – Тебе надо успокоиться и разобраться с чувствами. Без обид, но последние твои тексты полная хрень. Белиберда. Намешал всего подряд. – А ты ценитель посмотрю, – обиделся Никита. Задеть творца просто. За маской эгоиста скрывалась тонкая душа. – Не дуйся, я помочь пришел, – Никита вскинул бровь и вопросительно взглянул на парня. – Я тут наткнулся на одну статейку, думаю тебе будет интересно. Матвей протянул журнал Никите, и парень его взял. На обложке была изображена картина какого-то художника. Какого именно Никита не знал, но помнил эту картину. Автор был знаменит. Он пролистал издание, не найдя ничего интересного для себя. Откинул журнал на столик и вздохнув спросил: – Что это? – Одиннадцатая страница, брат. Почитай на досуге, – и Матвей поднялся с места, а Никита с любопытством открыл журнал и сердце его перевернулось в кульбите. – Ты издеваешься, да?! – крикнул Никита в спину уходящего Матвея. – Даже не думал, – обернулся тот. На странице было изображено лицо, которое последние полгода не давало Никите спокойно жить. Голубые глаза смотрели прямо в его душу, а улыбка была настолько родной и счастливой, что перехватывало дыхание. – Слушай, брат, тебе реально нужно прочесть. Ты же зациклился. У меня было такое и это просто так не проходит. До сих пор не прошло. Я не рассказывал, но ведь такой дебил как я тоже способен любить. Мы были молоды, и я считал, что таких как она у меня будет еще вагон и маленькая телега, но я ошибался. Четыре года прошло, а я до сих пор не могу забыть ее. И, казалось бы, выбирай, бери любую, но все не то. Никита, удивлено взглянул на друга. Он даже представить не мог, что такой парень как Матвей мог кого-то полюбить. Этот надменный засранец. Он вытирал ноги о каждую юбку на своем пути. Относился к женщинам как к способу развлечься, получить удовольствие. А сейчас смотрел на него, и Никита видел в его глазах то же самое что и в своих. Печаль и терзание. Удивительно. И под пылким взглядом друга Никита открыл журнал и принялся читать. «Музыка в жизни», – гласило название статьи. «Молодая и бесспорно талантливая художница из глубинки открывает выставку своих работ. «Музыка в жизни» – так называется серия ее картин. Казалось бы, не замысловатый сюжет приоткрывает дверцы в мир музыки. Милане Рагозиной удалось передать холсту то, что не удавалось еще никому. Лично я, смотря на ее картины в мыслях слышу игру инструментов, пение вокалистов. И это невероятно…» Еще много текста было написано о музе Никиты, он перестал читать, когда взгляд зацепился за фотографии работ девушки. – Включи свет, – попросил Никита Матвея. И когда гостиная осветилась, Никита даже перестал дышать. Парень кинул взгляд на свой портрет, который стоял в том же месте, где его оставила Мила. Затем перевел взгляд на фото ее новых работ. На них изображены музыкальные инструменты, сцена, ноты и все было будто живым. Будто человек не нужен. Будто гитара сама способна извлекать великолепную мелодию, а сцена танцевать. Полет фантазии зашкаливал, глядя на ее работы. Но ни это привлекло внимание парня. На заднем плане каждой работы был изображен силуэт. Ни приглядишься не увидишь. Никита напряг зрения и узнал знакомые очертания в силуэте. Это был он. В той же позе, что изобразила его Мила на прощальном портрете. Словно ангел за его спиной, которого видели далеко не все, на заднем плане красовался Никита. Пролистнув страницу, парень увидел адрес, где проходит выставка. Открытие назначено на завтра, и он должен там быть. Затушив сигарету, парень решительно поднялся. – Ты куда собрался? – спросил Матвей. – Я еду в Питер на открытие ее выставки, – решительно заявил Никита. – Уверен, что стоит? – Абсолютно, она завет меня. Матвей не понял смысла слов друга, да и не хотел понимать, он просто поднялся следом и предложил: – Хочешь составлю компанию? И вот два парня мчали по ночной дороге на спортивном BMW Никиты в Северную столицу. Что чувствовал парень тогда? Ничего. Одна мысль засела в голове: «Она завет меня». Никита четко осознал – это послание только для него. И он приедет. Судьба вновь сталкивала их, и он не сопротивлялся этому. Долгая дорога и бессонная ночь вымотала ребят, но оказавшись у дверей маленькой студии, где проходила выставка Миланы, Никиту затрясло. Нервный озноб прошиб все тело. От предвкушения встречи с ней стало сложно дышать. А то, что она там в этом здании он не сомневался. Чувствовал, ощущал ее присутствие. И поколебавшись всего секунду он вошел внутрь. В глаза бросилось многообразие работ. Ярких, поющих картин. Никита на собственной шкуре испытал и понял автора статьи. Смотря на работы девушки он слышал в душе мелодию, известную только ему. Пробежавшись взглядом по залу, Никита увидел ее. Милана была прекрасна. Утонченная, неземная, парящая. Она мило улыбалась, отвечая на вопросы журналистов. Окруженная людьми, она ни капли не смущалась, упивалась происходящем, радостно давая комментарии. Он не слышал ничего вокруг. Его не беспокоили вспышки фотокамер. И ему было плевать, когда кто-то из окружающих узнал их с Матвеем. Обстановка сузилась до ее глаз, которые удивленно взирали на него. Голова кружилось, все вокруг плыло и лишь два голубых огонька удерживали его на месте. – Да, ведь мы с Никитой большие ценители изобразительного искусства и не могли пропустить открытие этой выставки, – принялся отвлекать журналистов Матвей. А Никита нашел в себе силы и приблизился к ней. Мила опустила взгляд с силой вцепившись в планшет для записей. Легкое шелковое платье, свободного кроя, вновь скрывало ее потрясающую фигуру. Но это не выглядело нелепо, скорее наоборот очаровательно, скромно, нежно. Не в силах совладать с собой Никита обнял лицо девушки ладонями и прильнул к сладким губам. Секунда на раздумья и вот уже Мила ответила на его поцелуй. Все это время она тайно мечтала о нем. Внутри все сжалось, побежали мурашки. Девушка всхлипнула. И Никита оторвался от ее губ. Все также, обнимая ее лицо, взглянул в глаза и сказал: – Больше я не позволю тебе сбежать. Но вспышки фотокамер, направленные точно на пару, отвлекли ребят друг от друга. Ворох вопросов сыпался на них. Каждый журналист считал своим долгом написать в своей газетенке о романе известного рок музыканта и начинающей молодой художницы. – Пошли, – Мила взяла Никиту за руку и повела за собой. Парень не сопротивлялся, он мечтал уединиться с девушкой и наконец насладиться близостью. Милана завела его в небольшую комнатку и закрыла дверь на замок. – Чтобы никто не помешал нам, – улыбнулась она. Ее голос звучал взволнованно, но нежно и ласково. Никиту и самого потряхивало. Полгода он думал о ней, полгода она снилась ему, полгода она незримой тенью следовала за ним. И вот теперь она рядом из плоти и крови, стоит, растерянно смотря в его глаза. – Я так скучал, – произнес парень. Мила повернулась к нему спиной. – Ни надо, не оставляй больше меня. Все изменится я обещаю. – У тебя контракт, – обернулась Мила. – А я не собираюсь быть домашней зверюшкой. – Плевать на контракт. От ныне все будет по-другому. – По-другому уже невозможно, – печально произнесла Милана. Никита застыл, любуясь чертами ее лица. Замирая от переполняющих чувств. Он мечтал разорвать ее на куски. Распластать прямо на этом полу. Довести до безумия и больше никогда не отпускать. Но неужели она не хочет того же? И будто прочитав все эти эмоции в его глазах, девушка запротестовала: – Не надо. Не приближайся. Не говоря ни слова, Никита упал перед ней на колене. Она подчинила его себе. Забрала его сердце и сейчас могла безжалостно растоптать его. – Я люблю тебя, – прошептал Никита и увидел, как ее глаза наполняются слезами. – Не нужно плакать. Парень обнял Милану за талию и ощутил твердый животик, неестественно круглый и большой. Прошелся ладонями по талии и натянул свободную ткань. Шок. Ступор. Она беременна. И судя по размерам живота срок довольно большой. Парень взглянул на Милу. Он не мог произнести ни слова. Девушка лишь пожала плечами. – Сколько? – выдавил из себя Никита. – В смысле какой срок? – Двадцать восемь недель, – ответила девушка. – Двадцать восемь недель – это сколько? – Семь месяцев. Никита вскочил на ноги, не веря в услышанное. Нервно за курсировал по помещению и вцепился в волосы. – Какого хрена ты молчала? – крикнул раздраженный Никита. Милана испуганно отшатнулась к стене, схватившись за округлый живот. – Сука! – вопил Никита. – Ты хоть понимаешь, что творишь? Кулак парня врезался в стену у лица девушки. Мила зажмурилась. Никита был взбешен. Как она смела молчать? Как смела принимать такие решения за его спиной? Ребенок не входил в его планы. Это скандал! Его карьере конец! – Никто не узнает чей это ребенок, – тихо сказала Мила, все также прикрывая глаза. Ей было страшно, но не за себя, а за младенца, который жил и рос внутри нее. Только благодаря ему она все еще жива и в полном здравии. – Это только мой сын, – добавила она. – Сын? – немного остыл Никита. – Это мальчик? – Мила лишь неуверенно кивнула. – Черт! – ругнулся парень и нервно за курсировал по помещению. Его терзали сомнения. Сын… его сын жил в утробе женщины, что он любит. Так откуда это паника? Все просто. Если это вскроется, если узнает отец… это конец всему. Никита не имел права так рисковать ни собой ни ребятами. Он не имел права на личную жизнь и подпуская девушку к себе так близко уже рисковал. Но все упорно закрывали глаза на возлюбленную Никиты. Рассчитывая, что парень перебесится и все вернется на круги своя. А теперь она беременна. Это крах! Остановившись, Никита взглянул на Милану. В ее растерянные глаза. Любимые глаза, которые так и не смог забыть. Взгляд скользнул ниже к животу девушки, который она нежно поглаживала и решение созрело мгновенно. – Это наш сын. – уверено произнес парень. – Прости, это шок. Никита вновь опустился на колени и прижался щекой к животу девушки. Обнял за талию, крепко сжав сильными руками. Он не мечтал о детях. И считал, что для этого не время. Но парень так сильно любил Милану, что ради их совместного будущего был готов принять этого ребенка. Его ребенка. Он был уверен в этом. – Ты не обязан, Никит, – сказала Мила. – Конечно не обязан, но я хочу быть рядом с тобой. С вами. Ты нужна мне. Ты станешь моей женой и об этом узнают все. Милана была больше не в силах сдерживаться. Всхлипнув, она горько заплакала. Этих слов она ждала полгода, но даже не мечтала услышать их. Девушка гнала прочь все мысли о нем. Слишком больно. И лишь не рожденный малыш поддерживал ее. Она смерилась с участью матери одиночки. Ее выставка стала спасением. Работа забрала все мысли. Девушка рисовала ночи на пролет, размещая работы в социальных сетях и ее заметили. Одна женщина, искусствовед, настолько вдохновилась ее работами, что организовала выставку за месяц. Мила была на седьмом небе. Это ее шанс. Шанс на новую жизнь. И увидеть Никиту она никак не надеялась, хоть и в каждой ее работе была его частица. Никита поднялся и крепко обнял любимую. Он ничего не говорил, прекрасно понимая сколько эмоций сейчас бушует в душе у девушки. Ей нужно выплакаться, выплеснуть наружу все что накопилось, а он будет рядом. – Это будут последние твои слезы, – сказал Никита, когда девушка затихла, – я обещаю. – Милана доверчиво прижалась к мужественной груди и обняла парня. – Начнем новую жизнь. С чистого листа и для начала ты разведешься. – Нет, – прошептала девушка. Никита отстранил Милу за плечи и взглянул в ее глаза. – Я уже свободна. Толя развелся со мной, пока я была у тебя. Когда убитая горем девушка добралась до родного города, первым делом она направилась к мужу. К другу, который был всегда на ее стороне. Она не рассчитывала на теплый прием, но надеялась, что мужчина примет и поймет ее. Но Анатолий встретил ее холодно, назвал подстилкой и выпроводил прочь, сказав, что у нее был шанс все вернуть, но она им не воспользовалась. А утром прислал бумаги о разводе. Больше они не виделись. Мила поселилась в маленькой квартире, что досталась ей от государства и пыталась как-то наладить свою жизнь. У девушки не было ни профессии, ни опыта, поэтому работать приходилось, где попало. Она мыла посуду в ресторане ночью, днем раздавала листовки в торговом центре. Большего ей не предлагали. А в редкие минуты рисовала. Так и жила, перебиваясь чем придется, пока однажды ее работы не заметили. Искусствовед, что нашла ее в социальных сетях непросто устроила ей выставку, она нашла покупателей на ее картины. Серафима Львовна стала настоящим спасением для девушки, и она была благодарна ей без меры. – Я свободна, Никит, и должна остаться в Питере, – окончательно придя в себя заговорила Мила. – У меня выставка, я много лет мечтала об этом и должна довести дело до конца. – Ты хочешь сказать, что не поедешь со мной? – Не сейчас, может позже, – Никита отступил назад, сунул руки в карманы джинсов и задумался. – Никит, я очень рада видеть тебя. Я и не надеялась вновь встретить тебя. Но у меня есть обязательства.