— Баранки гну. Он в империалистическую в лейб-гвардии Преображенском полку служил. Потом по ранению в наш госпиталь попал, жену себе нашел из сестричек милосердия, а тут революция, гражданская… ну и закрутилось. Когда совсем голодно было, надевал маску и ходил в цирк бороться. Ни разу не продул, хотя к нам чемпионы мира приезжали. Такие вот у нас люди работают в губрозыске. — А что ж ты раньше про него не рассказывал? — Забыл, что ты новенький, — со смехом признался Колычев. — В общем, портфель занесем в кабинет, посмотрим его основательнее — вдруг, что полезное извлечем? Заодно чайку попьем, поговорим с ребятами, согласуем с начальством, составим график дежурств на вокзале. И вечером туда до самого отправления поезда. — Только, чур, сегодня наша очередь, — попросил Елисеев. — Можешь не сомневаться. Ребята нам эту почетную обязанность с удовольствием уступят. — Что с Козловым делать будем? — В каком смысле? Не арестовывать же его… — Надо обыск у него проводить? Колычев скривился. — А смысл? Будет та же история, что и с Мотыльковой. Он, конечно, та еще тетеря, но не вор. А у нас и без того времени в обрез. Без обыска обойдемся. Глава 13 Колычев выгреб на свой стол содержимое парусинового портфеля. Преступники набили его газетами, причем самый старый выпуск оказался двухнедельной давности. Тут были как центральные издания («Правда», «Известия»), так и номера местной городской «Железнорудской бедноты». — Ты смотри, какие образованные жулики попались, — заметил Колычев, разглядывая начинку портфеля. — Мне вот читать газеты недосуг, к тому же ни в одной читальне столько не наберется. Да и вряд ли эти жулики в читальню сунутся. Кто-то им эти газеты приносит или продает… Елисеев кивнул. Большинство газет распространялось среди работников предприятий или находилось в читальнях, на крайний случай расклеивалось на специальных афишах. Кое-что можно было прикупить в бывших суворинских киосках, которые теперь принадлежали «Центропечати». — А они не просто один какой-то нумер по случаю взяли — постоянно брали самые разные, — продолжил Колычев. — И заметь: ничего не пропущено, нумер к нумеру идет по порядку. Поразительная обстоятельность! — А ты уверен, что они их читали? — Уверен. Вон, смотри — на газетах следы, тут и тут. Что-то мокрое ставили и круглое. Наверное, миску или чашку. Читали во время еды. Ох, непростые субчики нам попались! Намучаемся мы с ними! — Ничего. Авось и повезет сегодня. На вокзале выловим, — подбодрил друга Елисеев. В кабинет зашел здоровяк Бурко, поглядел на кипу газет. — Колычев, ты что — у себя в кабинете избу-читальню открыл? Куда тебе столько газет? — Это улики. Жулики ими портфель для тяжести набили, чтобы жертва подмены не заметила, — пояснил тот. — Хитрованы, — хмыкнул Бурко. — Мужики, я вот к вам чего пришел: ко мне сродственница из Харькова вчера приехала, гостинцы привезла. — Рад за тебя! — спокойно произнес Колычев. — Ты погоди радоваться. Еще успеешь. Я шмат сала для себя подрезал и на работу притащил. Угощаться будете? — Еще бы! — довольно потер ладони Колычев. — Ты даже не представляешь, как будем! — А я и не сомневался. Тогда бери стажера и топай к нам. Ося уже кипяток ищет. Посидим, побалакаем. Бурко снова окинул взглядом газеты. — Борь, одну газетку дашь? — Для чего? Ты ж вроде читать не любишь. — Стол накрою. Будет вместо скатерти. — Да забирай, конечно. Для хорошего дела не жалко. У меня таких улик на сто лет вперед хватит. В кабинете Бурко уже собрался почти весь свободный штат губрозыска. Не хватало только Янсона и отсыпавшегося после ночного дежурства Туманова, с которым Елисеев еще не успел свести знакомство. Пришла даже делопроизводительница Ира, отнюдь не хрупкая пишбарышня тридцати лет, обладательница хриплого (последствия форсирования Сиваша в гражданскую) голоса и громкого заливистого смеха. Ей и доверили ответственную операцию по нарезанию сала тонкими ломтиками, чтобы хватило на всех. Откуда-то появилась буханка хлеба, заварка, сахарин. Левин притащил самовар. Его появление встретили дружными аплодисментами. Елисееву было очень уютно в компании этих добрых и сильных людей, которые приняли его в свой коллектив. Он вдруг ощутил невидимые нити родства, что связывали его с братьями по оружию и очень нелегкой профессии. Радость охватила Петра. Он был горд, что вместе с Колычевым, Левиным, Бурко, Янсоном и другими сотрудниками губрозыска делает одно общее важное дело. Заботливый Ося налил дежурному доверху кружку чая, высыпав туда побольше сахарина, отрезал здоровенный шмат хлеба и положил на него сразу несколько полосок душистого сала. Всю это роскошь он поставил перед дежурным и снова вернулся в кабинет Бурко. — Шамайте, товарищи! — сказал виновник торжества и сделал широкий приглашающий жест рукой. — Как говорится, чем богаты… — Паша, — позвал Бурко Колычев. — Ну? — откликнулся тот. — К тебе родня часто ездить собирается? — Да кто ж его знает! — Так ты передай, чтоб почаще заглядывали и сала с собой побольше брали. — Обязательно. Так и скажу, что Боря Колычев лично просит, — засмеялся Бурко. Сало с хлебом просто таяло во рту, тем более на пустой желудок. Неудивительно, что через несколько минут подъели все до крошки. Поблагодарив гостеприимного хозяина кабинета, сыщики начали расходиться. У всех были важные безотлагательные дела. Очень скоро остались только Бурко, деливший с ним кабинет Ося Левин, и Колычев с Елисеевым. — Ребята, — поднял правую рассеченную бровь Павел, — вижу, что у вас остался ко мне какой-то вопрос? Сала больше не нет, честное слово! — За сало, конечно, огромное спасибо, Паша. Но мы к тебе и впрямь с вопросом. Вот такая петрушка выходит с этими кражами… Колычев принялся рассказывать о паре хитрых воров и о том, какой помощи ждет от других сотрудников губрозыска. Говорил долго, обстоятельно, поясняя каждую мелочь. Закончив, вопросительно уставился на Бурко и Левина. Первым откликнулся Паша. — Помочь — помогу. — Спасибо! — обрадовался Колычев. — Ты настоящий друг. — Погоди! — поднял руку Бурко. — Но и я тебя попрошу поступить в полном соответствии с древним кавказским обычаем. — Это каким таким обычаем? — Обычай этот называется алаверды. Суть его в том, что ты помогаешь мне, а я помогу тебе. — Справедливо, — согласился Борис. — Говори, что от нас потребуется. — Да немного. Можете завтра товарища одного встретить? Он из Петрограда к нам приезжает? — Командировочный что ли? — Нет. К нам работать едет. — О, еще один сыскарь! Все хоть полегче станет! — радостно сказал Ося. — Все сложнее, мужики. Из Москвы поступил циркуляр. В нем черным по белому приказано по возможности создавать в губрозысках НТО. — Чего-чего? — удивился Колычев. — Научно-технические отделы. Чтобы в каждом губрозыске имелись свои эксперты-криминалисты: умели отпечатки снимать, фотографии преступников делать и все такое. У нас, как вы знаете, таких спецов с самого начала не было. — Откуда ж им взяться, — буркнул Колычев. — Кто умел, те еще при старом режиме в полицейских служили. Только они теперича либо в бегах, либо и вовсе червей кормят. Не повезло Железнорудску со старыми кадрами. — Петроградские товарищи смогли нам помочь. В общем, у них один специалист есть, которого они в Железнорудск перевести решили. Фамилия его Хворостинин, зовут Иннокентий Сергеевич. Тоже из бывших, — заметив невысказанные вопросы, добавил Бурко. — И с чего такая щедрость? Что, в Петрограде эксперты без работы сидят? — удивился Колычев. — А у них чистка недавно была. В первую очередь как раз те, кто из бывших, и послетали, несмотря на всю полезность. Доверия, дескать, к ним нет, хотя за каждого уголовный розыск бился ажно до крови. Но… наверху так порешали, и обратного хода не предвидится. Хворостинина отстоять удалось, при условии, что он из Петрограда к нам, в провинцию, переведется. Начальство о Хворостинине отзывается хорошо. Дельный специалист, говорят, с большим опытом. А то, что он Николашке Кровавому служил… ну так не политических же ловил, а нашу уголовную шатию-братию. Что это за публика, мне вам говорить не надо… — А откуда ты все знаешь? — в очередной раз удивился Колычев. — Так товарищ Янсон мне Хворостинина встретить поручил, но тут такая петрушка образовалась: надо завтра с утра в пару мест заглянуть, причем уже не поменять ничего. Разорваться у меня не получится. Ну как, встретите эксперта? — с надеждой взглянул Бурко. — Встретим, — спокойно ответил Колычев.