Никак не возьму в толк, какого черта ее мать обманула меня? – Ты не против, если приедет тетя, возьмет у тебя пару волос и палочкой во рту проведет? – интересуюсь вкрадчиво. Девчушка смотрит на меня веселым взглядом. При этом ее худенькое тельце продолжает болтаться в воздухе. – Игра такая?.. Киваю. – Что мне за это будет?! – Ничего. А чего хочешь? Получаю толчок в грудь. С ноги. Синяя туфелька заезжает в меня и пачкает одежду. Готов выть раненным волком. Я уже переоделся, чтобы ехать на работу. Теперь же придется терять время, менять верх. Что за соседки такие? Где они, там проблемы! Почему меня угораздило поселиться именно рядом с ними. – Точно ничего? – уточняет Ариша, приподнимая бровки домиком. В ее потемневших глазах читается раздражение. – Сочтемся, – выдавливаю деловито, приклеивая к губам улыбку. Как же мне знакомо это раздражение в потемневших зеленых глазах! – Кафе мороженое! Сейчас! – требует Ариша. – Ладно, – слова слетают с губ. – Осторожно опускаю девочку обратно на диван. Блин. Чувствую, что общение с этим ребенком выльется в очередные жизненные неприятности. Какого черта я к ней привязался? Какого ляда хочу доказать, что она – продолжение Ромы? Возвращаюсь к столу, открываю ноутбук. Нахожу фирму, которая выезжает на дом, чтобы взять тест ДНК. Сосредоточенно делаю заказ. Захлопнув крышку ноутбука, вскрикиваю: – А-а! Вашу Машу! Вы чего до сих пор здесь! На меня с любопытством пялятся три пары глаз – зеленые – Аришкины, голубые – кошачьи и карие – собачьи. Я так увлекся тестом на родство, что позабыл о проблеме в лице зоопарка, сидящего на диване ценой в сто тысяч долларов. Эти трои как голуби засрали моего любимого четвероного друга. Теперь придется менять обивку. – Ты знаешь, что на этом диване сидела сама королева Франции семнадцатого века! – шиплю недовольно, но контролирую звук. – А сейчас какой век? – девчушка загибает крохотные пальчики, пытается считать. – Дивану триста пятьдесят лет! – Фу, какой старый. И королева твоя – старуха! Всё. Баста. С меня хватит. Подхожу, стряхиваю наглую троицу. Двое шипят на меня недовольно в ответ. А третья – главарь банды – прикусывает нижнюю губу и глядит с укором ярко-зелеными глазищами, заполненными слезами. Только не этот взгляд! Жалостливый. Пробирающий до самых печенок. Убивающий во мне всё живое. Снова оживают давно забытые чувства и воспоминания, которые я так долго давил в себе. Восемь лет назад – Чертов красавчик! – слышу, как за спиной ревут фанатки хоккейной команды, за которую играет мой младший брат. Роман Воронов – лучший снайпер этого сезона. Ромке всего двадцать и его ждет офигительно крутая карьера. Уже и в национальную лигу пригласили. Осталось лишь договориться о цене трансфера, и брат подпишет контракт. Я безумно устал после работы, но всё равно выбрался из Москвы в Уфу, на матч, в котором мой брат – супер звезда. Хочу это видеть собственными глазами. Родители тоже хотели поехать, но в последний момент у мамы случился грипп, и папа остался с ней. Уверен, что оба сейчас сидят у телевизора, любуются сыночком – звездой. Как загипнотизированный, слежу за игрой. Боковым зрением наблюдаю как два бугая из команды соперника летят на брата. Мой до безумия уставший мозг отмечает, что Ромке сейчас здорово попадет, если он не ускорится. – Какого черта? – братишка не ускоряется, а наоборот резко останавливается, бросает клюшку и хватается за грудь. Он едва держится на коньках, покачивается. Вскакиваю с места, как и большинство фанатов. Бац! Громкий удар. Те, двое, что неслись на него. Они так и не успели остановиться. Врезались в Ромку, застрявшего на месте. В ужасе гляжу на кучу малу, понимаю, что Роман там. В самом низу. С ним что-то случилось. И он не может выбраться. Не может дышать. Мне самому душно. Хватаю ворот своей футболки, и резким движением стягиваю на грудь. Как сквозь вату слышу свисток, и матч останавливается. Гурьба хоккеистов в красной и зеленой формах уже там, где Ромка. – Он ведь поднялся? Да? – ору вслух и иду к выходу из ряда, наступая на ноги тех, кто сидит, ошеломленно глядя на стадион. – Он не поднимается, – слышу глухой приговор где-то сзади. Бегу. Бегу со всех ног. Кажется, что если я буду рядом, то ничего плохого не случится. Ничего! – Я брат! Пропустите, – требую о охраны, но меня не пускают. Долго. Время тянется бесконечно долго. Я не понимаю! Они что-то ему сломали, когда налетели на него? Или он так сильно приложился ко льду? Ничего не понимаю. Луплю кулаком по пластику. – Пропустите! – меня кто-то хватает за плечо, тащит на лед. Краем глаза выхватываю лицо тренера. – Пропустите!!! – грохочет рядом. И ребята разъезжаются в стороны. – Ром, ты чо? – смотрю в побледневшее лицо брата. Медики колдуют над ним, бросают на нас обоих виноватые взгляды. – Что творишь?! Зачем пугаешь? – падаю перед братом на колени. – Жжет… – выдавливает Рома слабым голосом. И плачет. Зеленые глаза блестят от слез. – Больно… очень… И страшно… Хватаю брата за руку. Крепко-крепко, будто пытаюсь удержать. – Воронов жаловался с утра на здоровье? – интересуется тренер у команды. – Нет. Ничего такого. Он был абсолютно здоров. Как бык. – Смотрите! – шепчет кто-то. – Отключается… Медики, тренер, судья – пытаются спасти его. Делают всё возможное. Тщетно.