– Тогда будет любить… Вот как. Ее маленькое неопытное сознание отождествляет отцовскую любовь с внешним видом. Смешно и грустно. Обидно за ребенка. Еще пройдет много лет, прежде, чем эта девочка поймет, что любят детей не за красоту лица и тела. Меняю тему. – И так каждый день?! – интересуюсь, приподнимая правую бровь. – Вы с мамой переодеваетесь и крутитесь перед зеркалами? – Каждый! – выдыхает тяжело. – Мы же девочки. В этом ты ошибаешься, милая. Вы обе ведьмы. Ты и твоя мамаша! Иначе как объяснить, что за двенадцать часов вы перевернули мою жизнь вверх дном, и поменяли мои планы на будущее?! А если подтвердится тест, то вы измените жизнь и моих родителей. Всей родни, в конце концов! Никак не объяснить! Только одним фактом – в вашем роду были и есть ведьмы! Не зря же у твоей матери девичья фамилия Ворожейкина! Произношу вердикт мысленно, при этом продолжаю натянуто улыбаться. «Каждый день» – детский голосок, вошедший в мой мозг раскаленным железом, и протаранивший его без сожаления, по-прежнему дребезжит внутри меня. Как такое выбросишь из головы? Вместо того, чтобы выпить чашечку кофе в баре или потягать гантели в зале, каждое утро буду вынужден ожидать этих красоток по тридцать минут, сидя как собака у их дверей? Повторяя как попугай «скоро», «ну сколько вас еще ждать»? Такое себе удовольствие. Хотя, тут же зреет бизнес план по замене для себя. Обожаю перекладывать функционал на более усердных служащих. – Хватит. Баста. Красивая ты! – подхожу, сгребаю Арину в охапку, и несу в машину. – Может, мне с вами? – Не надо. У мотеля два экипажа с охраной дежурят круглосуточно. – Уже весь поселок судачит об этой вашей вынужденной мере по «охране» неверной жены и ее любовника. Может, снимите людей с постов? Нехорошо это выглядит в глазах местных. Вы же теперь заботитесь о своем имидже? – Валера показывает глазами на малышку, спокойно устроившуюся в моих огромных ручищах, и пытающейся выдрать волоски, растущие на моей руке. Конечно, мне больно. Но я потерплю ради того, чтобы Аришке было комфортно. Она же теперь как заноза в моем сердце. Ей можно делать со мной всё то, что не позволено никому! Спустя пять минут выезжаем из гаража и едем в мотель, где прячется отец года – Влад Малышкин и жена столетия – Марина Воронова. Прямо представляю себе эту «веселую» встречу – дочь обнимает отца, жена- мужа. Крепче обнимаю руль руками, рычу. – Р-р-р! – вторит мне Ариша. Глава 17 Егор Подъезжаем к двухэтажному мотелю, что находится в километре от поселка. Здесь останавливаются путники, кому предстоит длинный путь по необъятным просторам нашей страны. Ну и такие как Марина и Влад – безмозглые. Неужели они не понимали, что в мотеле работают местные, и информация разнесется по поселку быстрее, чем ураган, достигнет моих ушей в считанные часы. Так и случилось. А я не побрезговал выставить ночной патруль, чтобы не дать голубкам сбежать. Хотели быть поближе к моим деньгам? Будут! Только под контролем. – Ты пока посиди в машине, я утрясу одно дельце и вернусь за тобой, – командую Арише, пытающейся открыть дверцу. В детских глазах полыхает огонь негодования. – Я с тобой! – спорит настырная. – Нет! – отвечаю жестко, подзывая рукой одного из охранников. – Митя, пригляди за барышней, чтобы она смирно сидела в машине. Ариша прикусывает губу, делает бровки домиком, и бросает на меня уничтожающий взгляд. Почему-то ни черта не удивляюсь. Что она –милашка, что ее мать со сладкой мордашкой – одинаковые. Если гладить их по шерстке, будут мурчать, если против – царапать. Размашистым шагом направляюсь к желтому зданию, недавно облагороженному ремонтом руками моих рабочих. Охранник и ресепшионист здороваются, кланяясь на восточный манер. Я же лишь сжимаю губы плотнее, чтобы выглядеть более грозным. Мне нечего терять. Всё равно меня считают мерзавцем, скорпионом, и еще черт-те кем. Так что одним эпитетом больше, одним меньше, уже не играет роли. Подхожу к номеру, за дверями которого прячется женщина с которой делил постель целый год, пока меня не сделали парнокопытным – рогатым оленем. Конечно, в постели Маринка была огненной богиней, но на этом ее положительные качества заканчивались. Если раньше меня устраивал подобный расклад, то теперь нет! В душе вдруг поднялась теплая волна эмоций и чувств, о которых давно забыл. Но теперь всё по-другому! Хочу вспомнить, как это – жить по-настоящему. Громко барабаню в дверь. – Кто? – слышу испуганный голос жены… бывшей. – Твоя смерть! – отвечаю издевательским тоном. – Полицию вызову! – отвечает срывающимся голосом. – Я тебе вызову! – стараюсь смягчить тон, выкидываю из голоса издевку и недовольства. – Я по делу. К Владу Малышкину. За дверью наступает оглушающая тишина. Через мгновение слышу спешащие громкие шаги. – Что надо?.. – Совесть не шевелится? – снова угрожаю, не сдержавшись. – Должна? – Так-то ты жену с дочкой на улице ночевать оставил! – Кристина – сама растяпа, ключи потеряла. Я здесь при каких делах? – отвечает "недомуж", огрызаясь. – Ладно. Принимаю твое оправдание. Дверь открой… – Зачем? – Еще один вопрос, и я ее вышибу. А потом перейду на другой тон. «– Лучше открой ему. Он псих, – слышу Маринкин испуганный голосок». Вот именно. Лучше не шутите со мной. Спустя минут дверь открывается, и я тут же встречаюсь с испуганными лицами изменщиков. Отталкиваю плечом высокого, широкоплечего соседа в сторонку, и прохожу в глубь номера. Маринка сидит на кровати, в халатике. Вся такая-растакая. Накрашенная. При марафете. С причесочкой. – Офигеть! Когда успела? Главное, зачем! – Женщина должна оставаться женщиной в любой ситуации, – парирует «недожена». – Женщина – да, но ты здесь при чем?! – продолжаю наступать, чем сильно пугаю ее. Подскакивает, бежит к любовнику, прячется за его широкой спиной. – Ах да! Тебе же всё по фигу, – внезапно вспоминаю про сущность молодой женщины. – Главное, ты в комфорте, а то, что твой любовник выгнал в дождь дочь из дома, а ты его не остановила. Это как понимать? – руки машинально складываются в кулаки. Делаю шаг в сторону парочки. Влад молчит. Смотрит на меня огромными темно-карими ненавидящими глазами. Поправляет нервно длинную темную челку. И я машинально отмечаю, что Аришка явно «не его яблочко». Тут и тест ДНК не нужен, если есть глаза и желание увидеть правду. – Ты! Отец года! – слегонца бью мужика в грудь. Не отвечает, лишь хватает мою руку и отводит в сторону. Хотя, я отдаю себе отчет в том, что мускулатура у соперника мощная, и, если захочет, может вступить в бой. Только видимо, не хочет он. Кишка тонка связываться с психом и подлецом, каким меня нарисовала ему Маринка. – Личную жизнь устраиваете на глазах у всего поселка?