— Вода — это идеально. Я все равно еще не ел. — Что? — Я снова выпрямляюсь. — Джесси, уже почти девять часов. Почему ты не ел? — Я еще не был дома. — Он небрежно пожимает одним плечом, натягивая футболку. — Я перекушу, когда доберусь туда. — Через сколько, через час? Садись. — Я указываю на один из табуретов у островка, и он качает головой в сторону, его глаза сверкают. — Ты ругаешь меня, городская девчонка? — Да. Теперь садись. — Я достаю из холодильника сковороду с лазаньей, которую мы с Джеттом готовили на ужин, и беру тарелку из шкафа, чувствуя на себе пристальный взгляд Джесси. — Тебе необязательно кормить меня, Хейден. — Может и нет, но я буду. — Так поступил бы любой друг. Из его груди вырывается еще один низкий смешок, за которым следует скрип табурета, скользящего по кафельному полу. Я оглядываюсь и вижу, как он ухмыляется и качает головой. Сидит, как я ему и велела. — Умный человек. Он поднимает руки. — Эй, я слышал, какой злой ты бываешь, когда Джетт не ужинает. Я наклоняю голову. — Нет, не слышал. Он только ухмыляется, снимая свою шапочку, кладет ее на колени и проводит рукой по волосам. Они короткие по бокам и длинные сверху, так что торчат во все стороны. Этот беспорядок чертовски сексуален, и мой желудок поднимается при одной мысли о том, какими мягкими они были раньше, когда я чувствовала их между пальцев. Какими они могут быть сейчас… Сглотнув, я возвращаюсь к лазанье и прикусываю губу. Если я собираюсь провернуть всю эту историю с друзьями, я не могу пойти на это. По крайней мере, не с ним, сидящим всего в нескольких футах от меня. — Итак, сегодня долгий день? — Я прочищаю горло и ставлю тарелку с щедрой порцией в микроволновку. — Вообще-то еще рано. — Рано? Ты шутишь. — Он со вздохом опирается локтями на островок. — Нет. — Джесси… — Он сказал, что работает в дополнительное время, но я не знала, что все настолько плохо. — Почему? — Почему, что? — Джесси подавляет зевок, и у меня болит сердце, когда я вижу, как усталость ложится на его плечи. — Почему ты работаешь на износ? Он издает грубый смешок. — У меня вроде как нет выбора. Это то, на что я подписался. Боль в моей груди сжимается немного сильнее. — Твой дедушка не хотел бы, чтобы ты так изводил себя, Джесси, ты же это знаешь. Он снова смеется, пытаясь отнестись к этому легкомысленно, но я знаю лучше. — Ты хочешь сказать, что я выгляжу дерьмово? Ну и дела, спасибо, городская девушка. — Я серьезно. Наши глаза снова встречаются, и он сглатывает. За время нашего совместного пребывания мы столько раз говорили о его мечте продолжить семейное наследие, что я знаю его видение, как свое собственное. Вот почему знаю, что он делает… и цену, которую тот за это платит, хотя он и не собирается жаловаться на это. Микроволновка подает звуковой сигнал, и, хотя мы еще не закончили говорить об этом, я пока оставлю его в покое. По крайней мере, он позволяет мне кормить его. — Дай мне знать, если оно недостаточно теплое. — Я ставлю перед ним тарелку, прежде чем взять вилку и бутылку воды. — Спасибо, — смиренно говорит он, прежде чем приступить к еде. Есть что-то милое и в то же время приятное в том, чтобы наблюдать, как он поглощает мою еду. Особенно, когда я знаю, что в Коул-Крике есть другая женщина, с которой он мог бы быть вместо меня. — У меня есть кое-что и для салата, — предлагаю я, но он качает головой и проглатывает большой кусок. — Нет, это идеально. — Он бросает благодарный взгляд в мою сторону, и боль в моей груди ослабевает. Даже согревает. Потому что я скучала по этому. Просто находиться с ним в одном пространстве. Несколько минут спустя, когда его лазанья почти закончилась, я нарезала пирог, который обещала ему, но официально не отдала, так как Джетт пришел со мной домой прямо с вечеринки по случаю дня рождения. — О, Боже, — стонет он, когда я меняю пустую тарелку на десерт. — Ты беспокоилась о том, что работа убьет меня, но ты и без нее прекрасно справляешься. Я смеюсь, заворачиваю пирог и кладу его на угол острова. — Возьми это с собой домой. Если на этой неделе ты больше ничего не съешь, я хотя бы буду знать, что ты ел пирог. Кривая ухмылка подтягивает один уголок его рта. — Детка, это не продержится до завтрашнего вечера, не говоря уже о неделе. Детка? Я затаила дыхание, ожидая, что он заберет свои слова обратно, как он сделал это со своими руками в субботу вечером, но тот этого не делает. На самом деле, Джесси возвращается к еде так быстро, что я не уверена, что он вообще осознает, что сказал это. Я улыбаюсь про себя… пока не вспоминаю, зачем он вообще постучал в мою дверь. И тогда я иду к холодильнику за вином, которое, как я знаю, мне понадобится. — Итак, о чем ты хотел поговорить? — Ах, да. — Он фыркает и откупоривает свою воду. — Я надеялся, что ты не будешь против… — Тебе не нужно мое разрешение. — Я поджимаю губы в надежде, что улыбка будет искренней, потому что так оно и есть… В основном. — Кроме того, Джетту она, кажется, нравится. Это все, что имеет значение. На полсекунды Джесси нахмуривает брови, прежде чем откинуться назад с ухмылкой. — Я надеялся, что ты не будешь возражать против того, что мы расскажем Джетту о тебе, Лейне и, по совместительству, о нас. Он засовывает язык за щеку, и мне хочется свернуться в клубок и укатиться прочь, как одно из тех существ из глупого мультфильма, который так нравится Джетту. — О… — Это все, что я могу сказать, красноречиво, не так ли? Он тихонько смеется. — Посмотри, как ты покраснела. Когда я наполняю свой бокал до самого верха и делаю большой глоток, он снова смеется. — Черт, городская девчонка, это неожиданно. Забудьте о том, чтобы укатиться. Я хочу умереть прямо здесь, прямо сейчас. — Мы можем просто, ну, знаешь, отмотать немного назад? — Ни за что. Боже. — Но я предложу тебе сделку. — Джесси снова наклоняется вперед. — Тебе явно интересно узнать о Микайле, а у меня есть несколько вопросов о Лейне. Как насчет того, чтобы обсудить их? — Это ужасная идея. — Почему это? — Я не буду говорить с тобой о гибели моих отношений, пока ты рассказываешь мне о своих цветущих. — Ух ты, мне совсем не нравится звучать одиноко и горько. — Мои цветущие, да? — Уголок его рта немного приподнимается с одной стороны. — Это то, что я слышала, и, честно говоря, не хочу знать больше. — Мое бедное сердце сейчас не выдержит. — Я думаю, что хочешь. — Джесси прищуривает глаза, и жар снова приливает к моим щекам, потому что то, как он смотрит на меня… Ну, скажем так, мое лицо — не единственная часть моего тела, которая нагревается. — Я еще не решила, что скажу Джетту о Лейне, но дам тебе знать, когда решу. Я отворачиваюсь, потому что не знаю, что, черт возьми, здесь происходит, но это выбивает меня из колеи, и мне это не нравится. Или, может быть, мне это нравится, но я не должна, черт возьми. У него есть девушка, а я снова едва свободна. — Я с ней не встречаюсь, — говорит он низким голосом, и я возвращаю глаза к его глазам.